Россия строит новые отношения с Китаем
О тонкостях общения с Си Цзиньпином, предстоящей поездке Путина на Олимпиаду в Пекин, трудностях торговых отношений с Китаем и сказках Запада о китайцах в России рассказал выдающийся китаист Алексей Маслов в программе Владимира Соловьёва «Полный контакт».
Соловьёв: Вчера случился мощнейший удар по представлениям американцев о мировом устройстве. Притом мы хорошо понимаем, что этот удар прошёл и попал точно в цель, потому что после беседы руководителя Китая Си Цзиньпина с руководителем России Владимиром Путиным Байден заявил, что он собирается в скором времени поговорить с Путиным, то есть чуть ли не до Нового года. Чем же так напугал разговор двух руководителей, где Си Цзиньпин использовал ту же формулировку, которую он использовал, обращаясь к Джо Байдену, – «старый друг». Что означает по-китайски именно такое обращение?
Маслов: Когда к вам китаец обращается со словами «старый друг», это не просто формула вежливости, это особый титул, особый статус отношений, когда человек переводит вас на уровень, касающийся каких-то формальности. Это очень высокий уровень отношений. Когда вы приезжаете в Китай, вас называют «старым другом», значит, это очень высокий уровень доверия. Напомню, когда Си Цзиньпин назвал Байдена «старым другом», администрация Байдена долго оправдывалась и говорила, что нет-нет, Байден не считает Си Цзиньпина своим другом. Это была грубая ошибка, честно говоря, потому что это не говорит о какой-то дружбе межличностной, это дружба между лидерами. По сути это было чудовищное хамство, когда администрация Байдена объясняла всему миру и Си Цзиньпину, что нет, вас не считают своим другом. Грубее ошибки за последнее время я не видел. Есть какие-то противоречия экономические – это нормально, это бывает, но когда ты здороваешься с человеком, а тебе плюют в лицо – так не делают. И посмотрите, с чего даже не Си Цзиньпин начинает встречу с Путиным, а Путин с Си Цзиньпином. Путин называет Си Цзиньпина своим другом, и это абсолютная, на мой взгляд, шпилька в адрес Байдена. И он сразу просто разводит страны в разные две стороны.
Ещё одна шпилька, кстати говоря, довольно интересная, потому что всякая беседа такого уровня – это всегда нюансы, это не просто констатация, сколько наторговали две страны. Другой нюанс, я напомню, что буквально на днях администрация Байдена сразу после встречи между Си Цзиньпином и Байденом через несколько часов выкатывает документ, где говорится, что США не будут поддерживать проведение Олимпиады в Пекине на дипломатическом и политическом уровнях. Проще говоря, американская делегация политическая и дипломатическая на Олимпиаду в Пекин не поедет. Через несколько дней то же самое заявляет Великобритания, заявляет Австралия, и все страны радуются, как они хорошо китайцев щёлкнули. Китай хотел отпиариться, замолчать проблему с правами человека в Синьцзяне, а мы наоборот, мы не поедем сейчас туда. И Китаю будет больно и обидно, что он угрохает столько денег на Олимпиаду и не сможет ничего показать нам о своих достижениях. И вот начинается встреча Путина с Си Цзиньпином онлайн, и Путин говорит о том, что Россия поддерживает Олимпиаду, и более того, он заявляет, что будет ещё встреча в начале февраля. И там, я знаю, будет очень интересная повестка, крайне неожиданная. Поэтому здесь всё прошло на нюансах, на таком противотоке. Смотрите, когда Путин встречается с Байденом…
Соловьёв: Я правильно понимаю, здесь заявлено не только то, что Путин приедет на Олимпиаду, а что будет официальный визит, перетекающий в посещение Олимпиады, то есть это как бы повышение статуса. Не просто в качестве делегации приехать на Олимпиаду, нет, а ещё именно отдельный визит.
Маслов: Да, естественно. Путин будет стоять не один из многих на трибуне и махать рукой во время олимпийского парада, но там намечен целый ряд мероприятий, причём очень важных с точки зрения российско-китайских экономических отношений, научных отношений, образовательных отношений. И там готовится с российской стороны очень серьёзная делегация, которая должна сделать (не буду говорить про прорыв, мы много раз говорили про прорыв, затерли это слово) неожиданные предложения. А вообще, если вы посмотрите, на что вышли российско-китайские отношения к этому моменту, ко вчерашнему дню, к встрече двух лидеров, там есть несколько интересных нюансов. Констатировали, что у нас поднялся объём торговли, что на самом деле было очевидным, потому что китайская экономика восстанавливается, закупают больше. Стало больше закупок нефти и газа, это само собой разумеется, но есть один нюанс. Впервые за много лет Россия становится лидером по продаже в Китай продукции российского агрокомплекса, что неожиданно, потому что мы привыкли говорить, что в России всё хорошо, кроме сельского хозяйства, которое загибается. Я напомню, что Россия постоянно закупала и до сих пор закупает много продукции сельхозкомплекса в том же самом Китае. И ещё пару лет назад мы говорили, что из Китая к нам приходят вот эти так называемые стеклянные яблоки, которые выращиваются искусственным образом в Китае, и на российском Дальнем Востоке, где есть свои парниковые яблоки, почему-то продаются китайские яблоки, ну, они дешевле, их производство дешевле. И вот мы наторговали по итогам прошлого года почти на 1,8 млрд долларов. Это не сравнимо с нефтью и газом, но я помню, ещё несколько лет назад мы говорили о сотнях миллионов, сейчас мы выходим почти на 2 млрд. Чтобы было понятно, вся торговля России и Монголии (15 декабря начинается визит монгольского лидера в Россию, опять-таки, встреча с Путиным) 1,8 млрд долларов, то есть ровно столько, сколько Россия продает сейчас сельхозпродукции в Китай.
Соловьёв: И там мороженого-то много нашего? Мороженое и шоколад. Меня удивило, что Россия вышла на передовые позиции в мире по продаже шоколада за границу.
Маслов: Есть одна тонкость, почему это произошло. Будем честны, одна из проблем России в Китае и вообще в Азии в том, что Россия вообще не брендирует свои товары. Вы можете любить или не любить китайские товары, но словосочетание «китайский товар» понятно. Есть понятие британский товар, надежный такой, викторианской эпохи. Российские товары сейчас, к сожалению, почти ни с чем не ассоциируются. И почему в Китае внезапно взлетело мороженое и шоколад? А потому что (я сам это видел, пока Китай был открытым) в каких-то далеких китайских деревушках висят абсолютно левые плакаты, неофициальные, где российский лидер есть мороженое. И эта реклама располагается прямо над киоском с мороженым, и люди покупают мороженое, потому что Путин является в данном случае лучшим рекламщиком этих товаров.
Соловьёв: Как говорят, амбассадором, да? Амбассадор российского мороженого.
Маслов: Неподалеку от Шаолиньского монастыря есть маленькая деревушка, очень-очень маленькая. Я туда заехал, остановился в гостинице. Там 5 номеров, потому что туда почти никто не заезжает. И вот в холле гостиницы, это было в 2018 году, стоит такая ёмкость с мороженым чудовищного вкуса, честно скажу, якобы российским. Русские названия написаны с жуткими ошибками. Монголы, я так понимаю, сами на заднем дворе это мороженое производят, но над ёмкостью висит портрет российского президента, который ест мороженое, и написано, что мороженое от Путина и так далее. Путин является брендом, который сам по себе даёт российское мороженое и российский шоколад. И это здорово, спасибо, конечно, но надо ещё и как-то по-другому продвигать свои товары что в Китай, что в другие страны. Это сложная история.
Кстати говоря, почему Путин поднял на переговорах с Си Цзиньпином вопрос о расширении поставок нашей сельхозпродукции? Дело в том, что не каждый российский регион может поставлять сельхозпродукцию в Китай. Здесь один из парадоксов заключается в том, что мы поставляем продукцию не по секторам, грубо говоря, можно поставлять куриные потрошки или куриные гребешки (эти продукты в России дешевые, в Китае очень дорогие), а можно поставлять по регионам. Лишь некоторые регионы, например, Алтайский край, Краснодарский край могут поставлять свою сельхозпродукцию в Китай. Из других районов нельзя поставлять, что парадоксально, потому что качество товара не совсем зависит от региона, зависит от производителя. И вот Путин обратился к Си Цзиньпину рассмотреть возможность расширить этот список практически до всей России. Если это будет сделано, в общем мы сможем завалить Китай продукцией. Ну, может, не сможем, но это будет прорыв, на мой взгляд, значительно более существенный, чем нефть и газ, потому что это реальные производители.
Я буквально на днях говорил с алтайскими зернопроизводителями. Хорошие ребята, классные, трудяги. Они поставляют почти по всей России муку, мукомолы, их целая ассоциация. И они говорят: «Всё очень здорово с Китаем, прекрасно всё, что развивается. Но когда мы смотрим на реальную ситуацию, на реальную возможность поставок в Китай, это такая головная боль, так сложно». Я говорю: «Ну понятно, сейчас коронавирус, пандемия, ограничительные меры. Это как раз нормально». «Да дело не в этом, это как раз объяснимо. Огромное количество формальностей и с российской, и с китайской стороны. Ну упростите, пожалуйста. Где санитарные нормы – это понятно, это надо соблюдать. Но когда несколько месяцев ходят документы, чтобы разрешить поставку хотя бы одной партии, мы никуда так не прорвёмся». Я после этого ради интереса не поленился, поговорил с китайцами, которые закупают зерно у британцев. Очень интересно, это не британское зерно, но перепродажа. Они сами, судя по всему, закупают в Австралии, Новой Зеландии, и крупная британская компания продаёт всё это на территорию Китая. Я в лоб спрашиваю: «Сколько у вас уходит времени, у ваших партнёров британских на оформление разрешения партии на ввоз в Китай зерна в нынешних условиях?» «Две недели». В России иногда уходит несколько месяцев. Это как раз и есть одна из проблем. У нас есть товары. У нас есть люди, которые готовы производить, но у нас нет вот этого быстрого прорыва.
Вообще это парадокс, когда президент на своем высоком уровне с китайским лидером поднимает этот вопрос. Это говорит о том, что мы действительно озабочены этим. Есть ещё один нюанс в этих встречах. Всё-таки язык тела о многом говорит. Посмотрите, как ведёт себя Си Цзиньпин во время встречи с Путиным. Я несколько раз пересматривал ту хронику, которую давали и Китай, и Россия. Си Цзиньпин расслабленный, улыбается, такой очень добрый дядюшка. Понятно, что для него эта беседа приятная и ненапряженная. Путин довольно расслабленный на встрече с Си Цзиньпином. Посмотрите на Си Цзиньпина во время встречи с Байденом. Это человек, который приготовился ругаться. Он явно ругаться не хочет. Байден ему жёстко высказывает, Си Цзиньпин жёстко обрывает, когда Байден отрабатывает свою программу, которую он должен был высказать Си Цзиньпину. Байден говорит: «Вы знаете, у вас нарушение прав человека в Синьцзяне», – и выкатывает всю эту долгую тираду. Си Цзиньпин жёстко отвечает, я своим языком переведу: «Вы заколебали вмешиваться в дела других стран».
Соловьёв: Говоря языком Сергея Викторовича Лаврова: «Ты что за с хрен с горы, читать мне тут проповеди».
Маслов: Приблизительно так.
Соловьёв: Как было сказано Милибэнду, министру иностранных дел Великобритании на тот момент.
Маслов: Это совсем другие встречи. Правда здесь уже заговорили американские СМИ ещё вчера по итогам встречи российского и китайского лидеров, всё-таки будет вот этот военный союз или нет. Мне кажется, американцы как-то очень примитивизируют российско-китайские отношения. Для них всё должно быть очень прозрачно и спокойно, военный союз между Россией и Китаем – отлично, тогда США включает всю военную машину и расширяет этот союз, который в том числе с участием Австралии, ну и начинается наезд на Россию и Китай, потому что «Мы же говорили, они опасны. Вот видите, до чего дошло». Если нет военного договора, значит, отношения не такие доверительные между Россией и Китаем оказались. И Путин, и Си Цзиньпин говорят в преддверии вчерашней встречи о том, что «ребята, у нас абсолютно новый формат отношений». Это тоже интересно. Мы с Китаем выходим на некий формат отношений, которого никогда до этого не было. Очень сложный момент.
Я читаю лекции в Гонконге. По Москве это где-то 7 утра. Вообще уже всем известно, что будет встреча. И мне один британец, который работает в Гонконге, говорит: «Слушайте, ведь в России же страшная ксенофобия, ненависть к китайцам».
Соловьёв: А мы не знали, это же надо…
Маслов: Я говорю: «В смысле?» Может из Гонконга пока слова долетают, как-то искажаются? Я говорю: «Что такое?». Он: «Ну как же, половина Сибири заселена китайцами. Русские боятся, не любят и так далее. На этом фоне как президент России будет встречаться с Си Цзиньпином? Он не будет обсуждать эту тему?» Я говорю: «Вы в России-то были? Вы вообще статистику видели? По статистике количество китайцев в России как раз уменьшилось, да оно и никогда не было большим. Китайцы не столь сумасшедшие люди, чтобы жить в холодной Сибири. Там другие вопросы, есть нарушения миграционного законодательства, это правда. И откуда это взяли? Почему у вас сложился такой стереотип?» Он говорит: «Я читаю австралийские и новозеландские газеты в Гонконге. Они пишут, что Китай сначала захватит Россию. Он захватил себе Тайвань. Следующим шагом он должен захватить кусок России, тот, который он утратил по итогам XIX века, ну а потом дело дойдет до Австралии и Новой Зеландии».
И в принципе, когда он это говорит, я понимаю подложку того, что происходит. Китаем надо сейчас очень сильно напугать. Но пугать надо таким образом, чтобы разбить хоть какие-то нормальные отношения между Россией и Китаем, объяснить России, что следующие после Тайваня – это вы, Россия. Вы потеряете Сибирь и Дальний Восток. Вот как раз встреча между Путиным и Си Цзиньпином, она как раз говорит, что у нас вообще другой характер отношений. Читайте внимательно документы, смотрите, что мы делаем, какие программы развиваем. И вы поймете, мы строим новую глобальность, а вот какую – мы об этом поговорим отдельно.
Соловьёв: Я абсолютно согласен. Но попытки запугать не бывают случайными. Если посмотреть, то волны попыток рассказать эти сказки про Китай, а главное, как сказал Болтон, Россия должна понимать, что не с Китаем её счастье, не с Китаем. И ты видишь, как прямо деньги идут в разные электронные и прочие СМИ для того, чтобы эту тему поддержать. Но мы при этом хорошо и внимательно, так как много лет вместе между собой работаем, рассказываем, мы понимаем, что и торопиться надо не спеша. То есть отношения с Китаем надо выстраивать спокойно, не пытаясь раствориться, всё-таки помня, что Китай – это Китай. Их 1,5 млрд, а нас всего 140 млн, поэтому и в сахарную булочку тоже превращаться мы не будем.
Полный эфир: