«Уродцы, убожество, советское старьё», – говорят одни. А я, когда вижу старый полированный сервант, представляю, как пела душа у его обладателя, когда он аккуратненько, чтобы не поцарапать, заносил новый предмет интерьера в дом. Полководческим взглядом окидывал хрущёвку, примеряясь, куда бы лучше поставить. И, наконец, пристроив и вспотев, мог почувствовать себя генералиссимусом: «Это ж надо, такое дело провернул!». Ленин в простыне. В быт советских граждан жутко тогда модная полировка на ножках вошла в 1960-х годах, нагло и шустро заняв место добротных, но старорежимных купеческих буфетов. Такую мебель ещё можно найти в домах у наших бабушек. Это поразительно, но ничего с ней не делается, полировку хоть зубами грызи. Сделанное в СССР неубиваемо!Дизайн сервантов был одинаковый и простецкий. Ящик с тремя дверцами внизу, сверху открытая парадная витрина с полкой за стеклом. Рядом ящик за дверкой вроде бара. Ровная гладкая поверхность без финтифлюшек, как у буфета, щедро залитая лаком. Мебель предназначалась для хранения посуды, сувениров, ну и, конечно, для украшения квартиры.В нижней части серванта хранились книги, фотоальбомы, в зажиточных домах – подарочные наборы столовых приборов, добротные скатерти, салфетки для особых случаев. Запасливые хозяйки складывали сюда белые отрезы хлопчатобумажной ткани для пошива постельного белья. В складках белья нередко прятали «красненькую» – купюру достоинством 10 рублей с изображением Ленина – вождя революции, отложенную на новые сапоги или пальто. А кто‑то хранил здесь посуду, мёд, конфеты для внуков. Верхняя часть серванта должна была празднично сиять, демонстрировать достаток, успешность хозяев. Тут выставляли напоказ хрусталь, если таковой имелся, подаренные на свадьбу столовые сервизы, стеклянные вазочки, рюмки, фарфор, статуэтки, богемское стекло, оригинальную керамику из Прибалтики. Зеркальная задняя стенка удваивала несметное богатство. Солнечный зайчик, попав на натёртую до блеска посуду, заставлял её гореть, взрываться салютом. Где‑то он ещё гуляет по графинам и фужерам, грея душу…Стекло в пазах почти всегда упиралось и заклинивало, поэтому надо было прикладывать усилие, чтобы его сдвинуть. Но вначале из стеклянных раздвижных дверок убирали семейные фото и красивые новогодние открытки от друзей и родственников. Позже «вернисаж» возвращали на место.Сервант был центром мироздания. Он стоял в комнате, называвшейся залом или гостиной, так, чтобы гости могли сразу увидеть и восхититься: «Ого! Откуда такое чудо?» Рядом – обеденный стол, за которым собирались гости. Детям запрещалось бегать и играть возле шикарного шкафа – не дай боже заденут и раскокают какую‑нибудь прелесть! Ночь Дюма. По цене мебель была доступна большинству граждан Союза, но купить её было трудной задачей. В свободной продаже, как сегодня, предметы интерьера редко встречались. Поэтому их надо было доставать. Искать блат.Молодёжь тут, конечно, ничего не поймёт. Я не знаю, как объяснить студентам три последних предложения. Спросите у своих бабушек, как они добывали колбасу, шкафы, кресла, ковры, телевизоры, билеты на поезд, одежду, сервизы, полотенца, косметику, унитазы, стекло для форточки и очков, лекарства, доски на дачный забор – да всё!Деньги у народа водились, но купить на них что‑то было невозможно: дефицит в стране был тотальным. Приходилось заводить блат – выгодные знакомства в торговле, строительстве, общественном питании, чтобы в день икс подъехать к стройбазе, складу, торгтресту или чёрному входу магазина, столовой и поменять рубли на вожделенный товар.Никогда не забыть старшему поколению очередь у магазина за дефицитом. В школьную тетрадь записывали фамилии покупателей – обычно делал это какой‑нибудь горластый активист из толпы. Новичку присваивался номер, который рисовали ручкой на ладони. Потом надо было соблюсти дикий ритуал: ночное дежурство с перекличкой у магазина. Не явился к 3:00 – прощай, подписка на собрание сочинений Дюма! Ты вычеркнут, к радости задних очередников. А то, что ты пять ночей прыгал на морозе со всеми, схватил насморк, никого не волнует. Окольными дорогами. У Лидии Галушкиной из ивнянского Нового Посёлка вся жизнь по очередям. Мать четверых детей считала своим долгом помогать им даже тогда, когда они стали взрослыми. Благодаря харьковскому блату и счастливому случаю Лидия Васильевна первая в селе обзавелась сервантом. Её рассказ похож на спецоперацию, в котором есть и агенты разведки, и сообщники, и тайные отходные пути.«В тот год старшая дочь Лена выходила замуж. Молодёжи дали комнату в общежитии, которую хотелось как‑то обустроить. А где взять мебель? В Зелёном Гае, в Харькове, жила хорошая знакомая, я часто ездила к ней в гости. Как‑то пожалилась ей – хата совсем пустая стоит: из мебели – шифоньер и два кресла, которые урвала в Белгороде.Мебели на всех желающих не хватало, поэтому приезжим, таким как я, её не продавали. Марина говорит: «Всё будет!»И зовёт своего сына. У него был знакомый грузчик из мебельного. Договорились так: он записывается на очередь у себя в магазине, как будто берёт мебель для себя. Мы ищем и договариваемся с каким‑нибудь водителем грузовичка, чтобы довезти всё добро до дома.. Грузчик всё купил, как я просила, – стенку и шифоньер на свадебный подарок для дочери, круглый стол и сервант – для себя. Загрузили полный кузов. Теперь надо было как‑то вывезти из Харькова – тоже проблема. И нам пришлось ехать какими‑то окольными дорогами, чтобы машину не остановили. К счастью, не поймали.Сервант мне понравился: есть шкафчик для писем, полочка под посуду, на задней стенке зеркало. Блестит! Муж тоже обрадовался, спрашивает: «Можно книжки поставлю?» Говорю: «Мы поделимся». Нижние ящики заставили книгами.Фужеры, стаканы красивые поставили наверху, за стеклом. Соседи, помню, мне завидовали. Шкафов под книги не продавалось, так мне пришлось ещё два серванта купить, чтобы все поставить. Так и живу с тремя, они мне нравятся», – рассказывает Лидия Васильевна.. В 1980-х интерьеры советских домов стали меняться. Неиспорченные разнообразием выбора граждане впервые узнавали про мебельные стенки, или, как ещё говорили, гарнитуры, секции. И тогда любимые ещё вчера серванты зашагали на дачу, в гараж, а то и на мусорку, освобождая место пришельцам из ГДР, Польши, Югославии и мебельных фабрик СССР. Анна Золотарёва.
