Исторические версии. Тайна старого краеведа. Часть 2
Фон Древинги, Ширмановы и Федор Кузьмич
В советское время историей старой Самары занимался довольно ограниченный круг ученых. Считалось, что интерес представляет прежде всего то, что связано с революционным движением. Однако были и настоящие подвижники, которые стремились доказать: и до 1917 года наш город вовсе не был скучным, пыльным и провинциальным. Напротив, здесь жили люди, делавшие все для того, чтобы однажды Борис Пастернак сравнил Самару с лучшим, элегантнейшим и благоустроеннейшим куском Москвы, выхваченным и пересаженным на берега Волги. Одним из известнейших краеведов-энтузиастов был Александр Ширманов. Он делал удивительные открытия и старался поведать о них жителям Куйбышева, выступая с лекциями от общества «Знание». Однако никогда не рассказывал об истории своего рода. Напротив, краевед не хотел, чтобы про его предков узнали случайные люди. С помощью родственников Ширманова приоткроем завесу тайны. Это вторая часть материала. Первую можно почитать здесь. Свидетельство о венчании В архиве Зои Древинг есть удивительный документ. Разумеется, он был знаком и краеведу Александру Ширманову. Это повторная выписка из метрической книги Благовещенской церкви Иркутска. Текст на гербовой бумаге подтверждает, что 9 ноября 1903-го в храме были повенчаны техник путей сообщения Константин Ширманов 26 лет от роду и дочь горного инженера Лидия Древинг 24 лет от роду. Оба православные и вступают в брак впервые. Интересно прочитать имена и должности свидетелей церемонии, так называемых поручителей. Со стороны жениха это, видимо, его коллега, инженер путей сообщения Григорий Андроников и самарский мещанин Николай Суховский — вероятно, друг юности специально приехал на свадьбу. Да, родители Константина жили в нашем городе. Именно из Самары он отправился учиться в Горный институт. Со стороны невесты поручителями выступили кронштадский мещанин Иосиф Ястребов и губернский секретарь с трудночитаемой двойной фамилией типа Переслав-Погорельский. Несмотря на то, что девушка являлась круглой сиротой, видимо, в покровителях у нее были почтенные люди. Дело в том, что Древинги довольно давно обосновались в Сибири и снискали в этом суровом краю уважение своих земляков. Коренные сибиряки Как говорит семейное предание Ширмановых-Древингов, на момент бракосочетания Лидии из старших родственников у нее оставалась только тетя Эмилия Древинг. Эта высокообразованная дама была известной поэтессой. И хозяйкой литературного салона в Томске. Эмилия приходилась отцу невесты, Василию, родной сестрой. Они родились в семье лекаря Карла Древинга. Годы его жизни с 1810-го по 1889-й. Он служил медицинским чиновником в Томской врачебной управе и по табели о рангах был коллежским секретарем. Василий Древинг, родившийся в 1847 году, окончил Горный институт и работал на сибирских приисках. За свою безупречную службу получил чин титулярного советника. А когда его перевели на новое место — остров Сахалин, он не раздумывая отправился в эту неизведанную землю вместе со своим многочисленным семейством — женой Марией Афанасьевной и пятью дочерьми мал мала меньше. Остров каторжан На Сахалине шли разработки каменного и бурого угля. Впервые его обнаружил здесь лейтенант Бошняк, сподвижник исследователя Геннадия Невельского, в 1852 году. Вероятно, горный инженер Древинг мало представлял себе тяготы жизни на острове каторжан, где в 1890 году побывал писатель Антон Чехов. Фон Древинги, конечно, принадлежали к сливкам сахалинского общества. И Чехов непременно должен был бы с ними познакомиться в крупнейшем городе острова Александровске, где остановился. Однако когда-то полные сил муж и жена Древинги к тому времени умерли. А девочки-сиротки были отправлены в приют. Действительно, суровый климат, тесное общение с работавшими на приисках каторжанами, многие из которых страдали туберкулезом, не могли не сыграть трагическую роль в судьбе сибиряков. Вот как описывал Антон Чехов обстановку в городе: «До приезда генерал-губернатора я жил в Александровске, в квартире доктора. Жизнь была не совсем обыкновенная. Когда я просыпался утром, самые разнообразные звуки напоминали мне, где я… К тому же здесь на небольшом пространстве сгруппированы: тюрьма более чем на тысячу и военные казармы на 500 человек. Вот по улице, направляясь к полицейскому управлению, идет толпа гиляков, здешних аборигенов, и на них сердито лают смирные сахалинские дворняжки, которые лают почему-то на одних только гиляков. Вот другая группа: кандальные каторжные в шапках и без шапок, звеня цепями, тащат тяжелую тачку с песком, сзади к тачке цепляются мальчишки, по сторонам плетутся конвойные с потными красными лицами и с ружьями на плечах». Получив известие о смерти Василия и Марии, лекарь Карл Древинг и его дочь Эмилия решают забрать детей в Томск. Женщина в одиночку отправляется в полное опасностей путешествие на остров каторжан. Из повести Антона Чехова «Остров Сахалин»: «В 1710 г. пекинскими миссионерами по поручению китайского императора была начертана карта Татарии, при составлении ее миссионеры пользовались японскими картами, и это очевидно, так как в то время о проходимости Лаперузова и Татарского проливов могло быть известно только японцам. Она была прислана во Францию и стала известною, потому что вошла в атлас географа д’Анвилля. Эта карта послужила поводом к небольшому недоразумению, которому Сахалин обязан своим названием. У западного берега Сахалина, как раз против устья Амура, на карте есть надпись, сделанная миссионерами: «Saghalien-angahata», что по-монгольски значит «скалы черной реки». Это название относилось, вероятно, к какому-либо утесу или мысу у устья Амура, во Франции же поняли иначе и отнесли к самому острову. Отсюда и название Сахалин, удержанное Крузенштерном и для русских карт». Продолжение следует. Фотографии исторические архивы