Работорговля: чёрная страница истории
На протяжении веков они были всего лишь «живым товаром». Работали в нечеловеческих условиях и гибли под палящим солнцем вдали от родины. Африканская работорговля нанесла огромный ущерб Чёрному континенту. Чтобы искоренить систему, потребовались несколько сотен лет, восстания и несметное количество погибших африканских рабов.
Торговый треугольник
Люди использовали принудительный труд с древних времён. И рабы не однажды пытались сбросить это тяжёлое бремя. И Спартак, и восставшие на Сицилии проиграли. Единственный успешный мятеж невольников в мировой истории произошёл в конце XVIII века в Америке — на острове Гаити.
Рабство в американских колониях — достаточно позднее явление, и связано оно было с товарной экономикой и мировым разделением труда.
Трансатлантическая торговля в Новое время была «треугольной». Из Африки в Америку везли рабов, из американских колоний в Европу — продукты сельского хозяйства (сахар, ром, хлопок, кофе и табак), произведённые этими рабами, а из Европы в Африку шли всякие товары для обмена на эбеновое дерево.
Как отмечал английский историк Нил Фергюсон, описывая экономику Британии того времени, «алкоголь — это, по сути, успокаивающе средство. Глюкоза же, кофеин и никотин были для людей XVIII века эквивалентом современного амфетамина. Чай, кофе и табак обеспечили английскому обществу мощный „приход“. Можно сказать, что строительство империи подстёгивал глюкозный, кофеиновый и никотиновый кайф».
Этот «глюкозно–кофеиновый кайф» подстёгивал не только британцев. Колония Сан–Доминго (на острове Гаити) была жемчужиной французской короны — в XVIII веке там производили до 40% сахара и 60% кофе, потреблявшегося в Европе.
Запад и Восток: мрачное соревнование
Есть представление, что ответственность за африканскую работорговлю несут европейцы. Но так ли это?
Вообще, рабство в Африке существовало давно, а экспорт африканских рабов широко практиковался и до прихода на этот рынок европейцев. Занимались этим арабы.
По современным оценкам, за восемь с половиной веков (с 650 до 1500 год) арабы отправили в Средиземноморье 4,5 млн невольников (в среднем 5000 человек в год). Ещё 2,2 млн рабов за этот период перевезли в Аравию, Персидский залив и Индию (в среднем 2600 человек в год). И в дальнейшем поток «живого товара» в исламский мир лишь увеличивался.
С XVI века благодаря открытию Америки спрос на рабов вырос. В ответ на этот вызов западноафриканские государства — королевство Дагомея и империя Ашанти — увеличили количество набегов на своих соседей. И не только они.
Захваченных пленников отправляли на побережье, где их обменивали на товары и грузили на европейские суда. В импорте преобладали не оружие и не «огненная вода», а ткани. В том числе индийский ситец. Везли в Африку и раковины каури.
С 1500–го по 1850 год около 10–11 миллионов африканцев отправили в Америку в качестве рабов (в среднем 26–28 тысяч человек в год). Смертность при перевозке составляла 12–15%.
За это же время в страны исламского мира вывезли вдвое меньше — около пяти миллионов невольников. При этом арабы захватывали в рабство лишь анимистов и христиан.
Европоцентризм истории сыграл тут дурную шутку: о трансатлантической работорговле написано во всех учебниках, а о вывозе африканских невольников в Азию упоминают редко.
Половозрастная структура этих потоков различалась с точностью до наоборот. Две трети невольников, которые отправлялись в мусульманские страны, составляли дети и женщины, а две трети вывезенных в Америку были молодыми мужчинами.
В Индийском океане работорговлю контролировал султанат Маскат и Оман. Его иногда ещё называют Оманской империей (не путать с Османской). Помимо территории на востоке Аравийского полуострова, а также юге современного Ирана и Пакистана, султанат владел побережьем от Африканского Рога до северного Мадагаскара. Сердцем экономики султаната был Занзибарский невольничий рынок. После запрета работорговли эта империя пришла в упадок, в 1856 году её разделили на африканскую (султанат Занзибар) и азиатскую (которая сейчас известна как Оман) части. Впрочем, Оман был не только в Аравии: порт Гвадар оставался у него до 1958 года, когда был продан Пакистану.
Справедливости ради — среди корабельных команд, вывозивших рабов в Америку, во время путешествий гибло больше людей, чем среди «живого товара». Смертность среди завербованных в Европе матросов была такова, что большинство, уезжая в тропики «за длинным талером», фактически покупали билет в один конец. Так, в британской Королевской африканской компании (RAC) 60% сотрудников умирали, не прослужив и года. Полный срок службы заканчивал живым только один из десяти.
Вглубь континента белые предпочитали не соваться. Время колонизации Африки тогда ещё не наступило, и европейские владения на Чёрном континенте ограничивались цепочкой фортов на побережье. Малярия и жёлтая лихорадка собирали свой урожай — иногда гарнизоны этих фортов за несколько месяцев вымирали полностью.
Горький сахар
Из общего количества отправленных в Новый Свет рабов на британские колонии в Северной Америке пришлось только 4,5%. На порядок больше (43%) невольников прибыло в Вест–Индию (то есть на острова Карибского моря). Однако если посмотреть доли потомков африканцев на середину XX века, то соотношение принципиально иное. На США и Канаду приходится около трети, а на Вест–Индию — около 20%. А в Бразилию отправлено было около 38% всех рабов, и на эту страну приходится 36% их потомков (100% — это обе Америки).
В чём же причина таких диспропорций?
В Вест–Индии было «сахарное рабство» — очень тяжёлое, с невыносимыми условиями труда и высокой смертностью. Настоящий ад на земле. Для работы на плантациях сахарного тростника и у котлов привозили преимущественно мужчин. Эта отрасль постоянно требовала новых работников.
В Бразилии же наряду с сахарными плантациями были области, где занимались кофе и молочными продуктами, и рабство там было не таким мучительно тяжёлым.
Чёрные повстанцы
Невыносимые условия сахарного рабства — одна из причин, почему революция рабов на рубеже XVIII–XIX веков на Гаити увенчалась успехом.
Всё это больше похоже на какой–то социальный эксперимент.
История дала восставшим в руки козырь: эпидемия жёлтой лихорадки уничтожила французский экспедиционный корпус.
Потом повстанцы вырезали всё местное белое население. Но нормальную страну им построить, увы, не удалось. До сих пор Республика Гаити, занимающая западную часть одноимённого острова (восточную занимает Доминиканская Республика, отделившаяся в 1844 году) — это failed state (англ. «провалившееся государство»), даже по латиноамериканским меркам.
У словосочетания «единственное успешное» (восстание. — Прим.ред.) есть и ещё одна оговорка.
В XVII веке в горных районах Ямайки появились мароны — беглые рабы, в основном родом из Ганы. Англичане так и не смогли разбить этих чёрных партизан, и в 1739 году подписали с ними мирный договор. Мароны получили свободу и автономию, при этом были обязаны выдавать англичанам новых беглых рабов. Это тоже можно условно считать относительно успешным восстанием. Но маронам так и не удалось объединиться в сколько–нибудь устойчивую группировку, не говоря уже о государстве. Даже сейчас они представляют собой разрозненные поселения.
Судьба хлопкового рабства
В США до гражданской войны доля рабов составляла 40–50% в пяти плантационных штатах «глубокого юга» (Джорджия, Южная Каролина, Алабама, Миссисипи, Луизиана). При этом рабы по численности превышали белое население только в Миссисипи и Южной Каролине. Прочие южные штаты были плантационно–фермерскими либо фермерскими, и доля рабов там была не очень высока. В целом на Юге рабы составляли менее трети населения.
Рабство там было преимущественно хлопковым, относительно «лёгким». Невольникам разрешалось создавать семьи — таким образом их белые хозяева получили возможность воспроизводства рабочей силы «на месте».
Сахарный тростник выращивали только в Луизиане. Как следствие, смертность рабов была высока только там, и туда же требовался их постоянный приток. В остальной Северной Америке к 1808 году почти все рабы были уже местными. И ко времени Гражданской войны культурная память об Африке у них почти исчезла. А вот на Кубе, где плантационное хозяйство существовало долго, африканский язык йоруба был в ходу ещё и в XX веке.
Накануне гражданской войны на юге США шло постепенное освобождение рабов. Доля свободных чёрных увеличивалась. Однако как быстро исчезло бы рабство, если бы не гражданская война, неясно. Известный экономист, нобелевский лауреат по экономике Роберт Фогель (1926–2013) в своей работе «Время на кресте: экономика американского негритянского рабства» доказал: рабство оставалось бы на Юге экономически выгодным вплоть до внедрения хлопкоуборочного комбайна, то есть 20–х годов XX века.
После запрета работорговли
В 1807 году в Великобритании запретили работорговлю (рабовладение было отменено в империи только в 1833 году).
Запретили продавать «живой товар» вовсе не потому, что это стало невыгодно. Причина борьбы с работорговлей и рабовладением лежала в плоскости морали и религии. Которые популяризировали христианские активисты — как квакеры, так и представители англиканской церкви.
Английские купцы, лишившиеся прибылей, переориентировались на поставки западноафриканского пальмового масла для изготовления мыла. Так, в прямом и переносном смысле, они отмыли нажитые на работорговле средства.
А что же произошло в Чёрной Африке, когда вывоз рабов в Америку в XIX веке резко сократился и затем прекратился вовсе? Там… резко выросла практика рабовладения.
Доля невольников в общей численности населения районов южнее Сахары (западного, центрального и нилотского Судана) достигала 30–50%. Рабы были заняты в сельском хозяйстве, ориентированном на экспорт. Там, где производили пальмовое масло, арахис и хлопок.
А в конце XIX века, уже в колониальной Африке, где шло быстрое расширение добычи полезных ископаемых, рабство существовало де факто. В виде прикрепления рабочей силы к шахтам и рудникам. Впрочем, возрождение торговли людьми или невольничьего труда в той или иной форме происходило и позже, в иных частях света.
Работорговля нанесла огромный ущерб Африке. Рост населения сильно замедлился. Государства и племена, чья элита жила набеговой экономикой, не были заинтересованы в развитии экономики и модернизации общества. Так, первый печатный станок в Африке появился очень поздно. И произошло это не к югу от Сахары, а в Египте, в 1820 году.
Местные царьки и вожди, занимавшиеся охотой на людей, должны как минимум разделить ответственность за торговлю невольниками с английскими, португальскими и арабскими купцами. Историческую ответственность. Потому что когда официальные лица говорят о материальной компенсации, действует правило «непострадавшие требуют деньги у непричастных». И это печальное правило можно уже записывать в исторические аксиомы.
Источник