Войны славян с Ромейской империей (VI-VII вв.)
Вот несколько примеров боевых операций, относящихся к этому времени.
Оригинал статьи на моем авторском сайте "Забытые истории. Всемирная история в очерках и рассказах"
В 591 г. император Маврикий поручил стратигу Приску организовать карательный поход против славян, разбойничавших по берегам Дуная в районе Доростола.
Предводитель передового славянского отряда Ардагаст (вероятно, Радогост) не ожидал нападения. Он стоял лагерем на левом берегу Дуная, с немногими воинами; прочие занимались грабежом окрестностей. Приску удалось ночью беспрепятственно переправиться через реку и внезапно атаковать лагерь Ардагаста. Славяне в панике разбежались, а их вождь едва спасся, вскочив на неосёдланного коня.
Затем Приск узнал, что неподалеку находится ещё более многочисленное войско славян, которое возглавляет «рикс» (термин, аналогичный «королю») Мусокий. Ромеи снова сумели незаметно подойти ночью к славянскому лагерю. На их удачу, «рикс» и всё его воинство были мертвецки пьяны по случаю погребального пира в память усопшего брата Мусокия. Похмелье было кровавым. Сражение вылилось в резню спящих и пьяных людей. Мусокий был захвачен живым. Однако, одержав победу, ромеи сами предались пьяному разгулу и едва не разделили участь побеждённых. Славяне, опомнившись, напали на них, и только энергия командующего ромейской пехотой Генцона спасла войско Приска от истребления.
Император сместил Приска с должности командующего, заменив его своим братом Петром.
Пётр попытался вновь перенести военные действия за Дунай. Славяне на этот раз не были столь беспечны. Их вождь Пирагаст (или Пирогощ) устроил засаду. Славянское войско искусно замаскировалось в лесу, словно «забытая в листве виноградина», по выражению хрониста начала VII в. Феофилакта Симокатты. Ромеи начали переправу несколькими отрядами, распылив свои силы. Воспользовавшись этим промахом, славяне полностью уничтожили тысячу ромейских воинов, первыми переправившихся через реку. Тогда Петр сосредоточил свои силы в одном пункте; славяне выстроились на противоположном берегу. Противники осыпали друг друга стрелами и дротиками. Во время этой перестрелки пал Пирагаст, поражённый стрелой в бок. Потеря вождя привела славян в замешательство, и ромеи, переправившись на другой берег, полностью разгромили их.
Однако дальнейший поход Петра в глубь славянской территории окончился катастрофой. Войско ромеев заблудилось в безводных местах, и солдаты трое суток вынуждены были утолять жажду одним вином. Когда, наконец, они вышли к какой-то реке, то полупьяные ромеи, позабыв о дисциплине, бросились к вожделенной воде. Густой лес на другом берегу реки не вызвал у них ни малейших подозрений. Между тем в чаще прятались славяне. Ромейские воины, которые первыми добежали к реке, пали от славянских стрел и метательных копий. Но отказаться от воды было для ромеев хуже смерти. Не слушая командиров, они стали наспех сооружать плоты, чтобы отогнать славян от берега. Когда ромеи переправились через реку, славяне всем скопом обрушились на эту беспорядочную толпу и обратили её в бегство.
Если славяне всё-таки принимали сражение на открытой местности, то старались занять выгодную позицию на господствующей возвышенности. В таких случаях «Стратегикон» Маврикия советовал выманивать их из укреплённого места: «…Необходимо одним устроить засады, а другим изобразить бегство на виду у них, чтобы охваченные надеждой на преследование, оставили укрепление; тогда повернуть против них или напасть на них тем, которые находятся в засаде». Впрочем, подобные уловки далеко не всегда помогали.
Так, в 550 г. большое ромейское войско настигло под Адрианополем славянскую рать. Славяне стали лагерем на горе, а ромеи — у её подножия. Несколько дней ни те, ни другие не осмеливались начать сражение. Наконец ромейские воины, выведенные из терпения скудным рационом, заставили своих полководцев решиться на битву. Выбранная славянами позиция помогла им отразить нападение, и ромеи были полностью разгромлены. Среди прочих трофеев победители захватили знамя святого Константина.
Аналогичную историю читаем в «Истории лангобардов» Павла Диакона (725/730–799?). В течение всего VII в. славяне сильно досаждали набегами Фриульскому герцогству . Однажды при герцоге Фердульфе (ок. 694 — ок. 706 гг.) крупный славянский отряд, насчитывавший несколько тысяч человек, вторгся в пределы герцогства и укрепился на вершине какой-то горы. Пикантность ситуации состояла в том, что Фердульф, «человек неустойчивый и надменный», как характеризует его Павел Диакон, страстно жаждал военных лавров и сам тайно подбил славян к нападению на свои владения.
И вот теперь он явился в это место со своим войском, в предвкушении славы грозного воителя. Убедившись в неприступности вражеской позиции, он, тем не менее, решил во что бы то ни стало атаковать славянский лагерь, для чего стал огибать гору, выискивая наиболее пологий склон. На беду, при нём находился правитель этой местности по имени Аргаит, которого герцог незадолго перед тем тяжело оскорбил, обозвав трусом. Решив, что настало время смыть с себя оскорбление, Аргаит обнажил меч и поскакал на славян как раз по самому крутому склону горы, призывая своего обидчика последовать за ним и доказать свою храбрость. Фердульф недолго думая отдал приказ об атаке и пришпорил лошадь, стремясь обогнать Аргаита и первым ворваться во вражеский стан. Эта безрассудная атака кончилась для лангобардов плачевно. Бросая сверху тяжёлые камни, славяне сбили на землю почти всех вражеских всадников; воспользоваться оружием им пришлось только для того, чтобы добить поверженных воинов Фердульфа. Герцог и Аргаит погибли, а вместе с ними и цвет фриульской знати.
На равнинной местности славяне затрудняли врагу подходы к своему лагерю при помощи волчьих ям. Во время правления беневентского герцога Айо (начало 640-х гг.) далматинское племя неретвлян, переплыв Адриатику на множестве ладей, появилось в Южной Италии и расположилось лагерем у города Сипонт (нынешняя Манфредония в Апулии). Айо повёл своё войско в атаку, но провалился в скрытую яму-ловушку и был убит вместе со многими воинами.
Будучи застигнуты врасплох на марше, славяне быстро сооружали походное укрепление. Феофилакт Симокатта подробно описал один подобный случай. Как-то ромейский авангард — тысяча всадников из войска упомянутого стратига Петра — наткнулся на шесть сотен славян, возвращавшихся домой с нагруженной на повозки добычей и в сопровождении множества пленных. Заметив приближение ромеев, славяне первым делом принялись убивать пленных мужчин, способных носить оружие. Затем они поставили повозки в круг, и засели внутри вместе с оставшимися пленниками, в основном женщинами и детьми. Ромейская кавалерия не решалась приблизиться к повозкам, боясь дротиков, которые славяне из своего укрепления метали в коней. Наконец кавалерийский офицер Александр заставил солдат спешиться и пойти на штурм. Противники сошлись в жестокой рукопашной схватке. Когда славяне увидели, что им не выстоять, они вырезали оставшихся пленных и были в свою очередь истреблены ворвавшимися внутрь укреплений ромеями.
Остановить славянские нашествия ромеям не помогла даже грандиозная оборонительная система из 600 крепостей, возведённых по приказу Юстиниана I вдоль Дуная. Уже во время первых вторжений славяне «взяли осадой множество крепостей, хотя раньше они не штурмовали стен» (Прокопий Кесарийский). При осаде Топира, например, славянское войско притворным отступлением выманило гарнизон из города, окружило и уничтожило, после чего всем скопом ринулось на приступ. Жители пытались обороняться, но были согнаны со стены тучей стрел, а славяне, приставив к стене лестницы, ворвались в город. Население Топира было частью вырезано, частью обращено в рабство.
В постоянной опасности находилась и сама столица империи. В 558/559 г., славяне, в союзе с булгарской ордой, подступили к стенам Константинополя. В городе имелась только пешая гвардия, и Юстиниану I пришлось реквизировать для нужд армии всех городских лошадей и отправить своих придворных нести сторожевую службу у ворот и на стенах. Дорогая церковная утварь на всякий случай была переправлена на другой берег Босфора. Затем гвардейские части под предводительством престарелого полководца Велизария предприняли вылазку. Чтобы скрыть малочисленность своего отряда, Велизарий распорядился волочить позади боевых линий срубленные деревья. Поднялась густая пыль, которую ветер понёс в сторону осаждающих. Хитрость удалась. Полагая, что на них движется большое ромейское войско, славяне и булгары сняли осаду и без боя отступили от Константинополя.
Процветающие балканские провинции империи служили для славян неиссякаемым источником обогащения. Многие местности подвергались грабежу более пяти раз. Количество пленных, по сведениям византийских авторов, исчислялось десятками тысяч.
Захваченные богатства шли на покупку хорошего оружия, выкуп пленённых сородичей, обеспечение военных операций или приобретение союзнических отношений, одаривание отличившихся воинов.
Пленников — мужчин, женщин и детей — славяне обращали в рабство, которое, впрочем, не было пожизненным. По истечении некоторого, точно установленного, срока пленным предоставлялось на их усмотрение — вернуться домой за известный выкуп или остаться среди их бывших хозяев в качестве «свободных людей и друзей» (Маврикий). А до этого времени пленники выполняли роль домашних слуг, женщины зачастую становилась наложницами. Чёткого, определённого законом (или даже обычаем) места для рабов в социально-экономическом укладе раннеславянского общества ещё не было, а работорговля практически отсутствовала. Полон захватывали, во-первых, ради получения выкупа, причём выкупа коллективного и, следовательно, весьма прибыльного, так как в роли выкупающей стороны выступали в большинстве случаев ромейские власти — государство и Церковь; и, во-вторых, для пополнения убыли мужского населения в военных походах — за счёт тех пленников, которые после своего освобождения соглашались стать членами славянских родов. Некоторую часть пленных использовали в качестве, так сказать, «алтарного мяса», то есть для ритуальных жертвоприношений.
Славянские племенные ополчения довольно успешно перенимали опыт регулярной армии империи. По замечанию историка VI в. Иоанна Эфесского, славяне, эти дикари, которые прежде не осмеливались показаться из лесов и не знали другого оружия, кроме метательных копий, теперь выучились воевать лучше, чем ромеи. Источники VII в. уже отмечают разделение славянских войск на отряды по основным видам вооружения: лук, праща, копьё и меч. Имелся также отряд дружинников, которых ромеи называли «выдающиеся», «отборные», «опытные в сражениях», — им доверяли наиболее ответственные участки во время сражений. Пехота составляла главную силу славянского войска; конница как род войск пока ещё отсутствовала.
Значительные изменения претерпело и осадное дело. У славян появились осадные орудия, а также инженерные команды «пробойников и стенокопателей», занятые их обслуживанием. Корабелы научились строить более внушительные ладьи. Правда, искусство строительства больших военных кораблей оставалось неизвестным славянским мореходам, так как предусмотрительные ромеи ещё в V в. приняли закон, каравший смертной казнью всякого, кто осмелится обучить варваров корабельному делу. Зато предводители славянских ратей освоили науку взаимодействия сухопутных и морских сил.
В этом отношении показательна осада Фессалоник, предпринятая в 615/616 г. союзом славянских племён — дрогувитов (дреговичей), сагудатов, велегезитов, ваюнитов (возможно, войничей) и берзитов или брезичей (от общеславянского слова *bьreza — «береза»). Хотя она закончилась неудачно для осаждавших, но тем не менее показала возросший уровень военной организации у славян.
Главная опасность городу грозила со стороны гавани. Морские ворота Фессалоник были беззащитны, поскольку все суда, включая лодки, были ещё ранее использованы беженцами. Между тем славянский флот был чрезвычайно многочислен и состоял из различного рода судов. Наряду с лодками-однодеревками у славян появились ладьи, приспособленные для морского плавания, значительного водоизмещения, с парусами. Перед тем как предпринять штурм, славяне обили свои ладьи досками и сырыми кожами, чтобы защититься от камней, стрел и огня. Однако и горожане не сидели сложа руки. Они перегородили вход в гавань цепями и бревнами с торчащими из них кольями и железными шипами; на молу была наспех возведена невысокая, по грудь, деревянная стена. Со стороны суши штурмующих ждали ямы-ловушки, утыканные гвоздями.
Три дня славяне высматривали места, где легче всего можно было осуществить прорыв. На четвёртый день с восходом солнца осаждавшие, испустив одновременно оглушительный боевой клич, со всех сторон напали на город. На суше славянское войско продемонстрировало высокую слаженность действий: одни воины шли на приступ, неся длинные лестницы, другие осыпали стены стрелами, чтобы согнать оттуда защитников, третьи пытались поджечь ворота; штурм вёлся с использованием камнемётов. В то же время морская флотилия быстро устремилась к городской гавани. Но приготовленные здесь защитные сооружения нарушили боевой порядок славянского флота: ладьи сгрудились в кучу, наскакивали на шипы и цепи, таранили и опрокидывали друг друга. Поднявшийся сильный встречный ветер довершил поражение, разметав ладьи вдоль побережья. Множество гребцов и воинов утонуло в морских волнах, а те, кому удалось доплыть до берега, были убиты горожанами. Удручённые бестолковой гибелью своей флотилии, славяне сняли осаду и отступили от города.
Звякнуть копеечкой можно через
Сбербанк
5336 6900 4128 7345
или
Яндекс-Деньги
41001947922532
Спасибо всем, кто уже оказал поддержку!