Модернизм и порно — мимо молодёжи
Слушательницы и преподаватели Бестужевских курсов на экскурсии во Флоренции. Фото. 1912.
Вот некоторые данные из этой анкеты:
Курсистки не были восприимчивы к новым литературным течениям. По данным исследования статистического семинария, поэзия декадентов была настолько непопулярна, что Белый, Гиппиус, Кузьмин и другие в таблице любимых поэтов, составленной по итогам переписи, вошли в рубрику «иные» с ничтожной цифрой в 2,8 % по всем факультетам. Среди декадентов наибольшей популярностью пользовался Бальмонт — 12,5 % курсисток назвали его в числе любимых. По замечанию А. Кауфмана, руководителя переписи, «новейшая поэзия мало проникла в сердца наших курсисток». Как вспоминала Л.Д. Менделеева, говоря о предпочтениях современников, «декадент — «вот словцо, которым долго и вкривь и вкось стремились душить все направо и налево! Это понимание и любовь к новым идеям и новому искусству мгновенно объединяло в те времена и впервые встретившихся людей,— таких было еще мало».
Большинство девушек по-прежнему отдавали предпочтение русской классической литературе. Любовь к ней прививалась зачастую еще в гимназии, поэтому можно сказать, что курсистки больше перечитывали, чем читали, родную классику, заново ее переосмысливая. Согласно данным переписи, проведенной на Бестужевских курсах в 1909 году, которая ставила цель, среди прочего, «прийти к определенным и точным представлениям относительно духовного облика русской учащейся женщины и выявить ее миросозерцание и личность», Лев Толстой имел «огромное и преобладающее влияние на душу курсистки», за ним — Достоевский и Тургенев. Пиетет перед Толстым был почти благоговейным. Для Елизаветы Дьяконовой он сам составлял литературу. «Читала с глубоким наслаждением, чувствуя, переживая сама настроения писателя, который в та-ких простых и ясных выражениях раскрывал свою душу и мысли, не щадя себя никогда. И осмеливаются еще говорить, что великий писатель встал на ложную дорогу. Безумцы!» — с негодование пишет она в 1898 году.
Менее популярна среди бестужевок была иностранная классика — Гете, Шиллер, Гейне, Шекспир, Гюго. Наиболее значимыми поэтами были Лермонтов, Пушкин и Некрасов (по данным переписи, их назвали в числе любимых 49,8 %, 34,7 % и 30,7 % курсисток соответственно). Среди современных писателей читали Андреева, Горького, Чехова, Куприна, Мережковского, из иностранных — Ибсена, Гамсуна, Уайльда, Пшебышевского и другие.
В начале ХХ века в русской литературе возникает новое явление — романы-бестселлеры. Наиболее известными из них были «Санин» (1907) М.П. Арцыбашева и «Ключи счастья» (1909‒1913) А.А. Вербицкой. Эти и другие скандальные произведения, такие, как «Яма» А.И. Куприна, «Бездна» Л.Н. Андреева, появившиеся позже «Женщина, стоящая посреди» Арцыбашева, «Женщина на кресте» Анны Мар открывали перед читателями сферу половой жизни. Доктор Е.П. Радин в исследовании «Проблема пола в современной литературе и больные нервы» прямо называет программу новой литературы порнографической. Газеты и журналы писали об абортах, проституции и иных девиациях, связанных с половой жизнью женщины. Статьи и беллетристика в женской прессе зачастую постулировали релятивизм сексуального поведения, сомнительную ценность полового воздержания и сохранения невинности до брака, оправдывали женскую измену и развод.
Процент читающих современную литературу среди курсисток был весьма высок, однако к современной литературе они относили Чехова, Андреева, Горького, Короленко и Куприна. «Модернистов» же и «декадентов» курсистки не причисляли к этой категории, и успех их, согласно данным переписи 1909 года, был весьма сомнительным. «Литературные герои эпохи», Санин и Маня Ельцова из «Ключей счастья» не были популярны в их среде. К. Чуковский в саркастическом разгромном очерке о творчестве Вербицкой, который он посвятил учащейся молодежи, выразил недоверие к тому факту, что ее читатели, по собственному выражению писательницы — «студенты, курсистки, интеллигенты вообще». Ему кажется невероятным, что «бестужевки и медички, курсистки и студенты» могли прельститься ... «дрожащими ноздрями» и «черными безднами экстаза». И оказался прав. По данным анкеты о душевном настроении учащихся в высших учебных заведениях Петербурга, предпринятой по инициативе доктора Е.П. Радина, эротика современной литературы нашла отклик всего у 11 % курсисток. О «новейшей» «декадентской» литературе курсистки отзывались подобным образом: «терпеть не могу декадентство», «читаю иногда с удовольствием, но не уважаю», «Женское творчество — после Вербицкой — ставлю очень низко», и другие. По переписи 1909 года среди любимых писателей Вербицкую назвали только 8 % бестужевок с оговорками: «читаю от нечего делать», «читаю только для отдыха». Поклонниц Арцыбашева оказалось и того меньше — всего 4,3 %. Данные статистики опровергают мнение самой Вербицкой, что ее читатели — «студенты, курсистки, интеллигенты вообще».
«Два года слышу про шестьсот шестьдесят шесть соблазнов, а всего-то за всю жизнь один раз целовалась с гимназистом на катке»,— говорит героиня романа А.Н. Толстого «Хождение по мукам», слушательница юридических курсов Даша Булавина.
По материалам:
Громова А.И. ДОСУГ СТОЛИЧНОЙ КУРСИСТКИ В РОССИИ КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX ВЕКОВ // Вестник Брянского государственного университета. 2016. № 4. С. 30-36.