Когда фашисты ворвались в город...
На фото разрушенный немцами Екатерининский дворец в Царском селеЭту историю рассказала одна старушка в Царском селе. Когда фашисты ворвались в город, жителей согнали в подвал Лицея - тех, кого схватили. Там были женщины, старики, дети. Мужчин не было почти, все воевали.В Екатерининском парке есть памятник скромный - здесь держали последнюю оборону те, кого не взяли на фронт.Милиционеры, учителя, кто-то ещё из мужчин, - практически безоружные и без боеприпасов, они просто стояли насмерть - и всё. Защищали город. Все погибли.А в подвалах стали искать евреев среди жителей и вы
На фото разрушенный немцами Екатерининский дворец в Царском селе
Эту историю рассказала одна старушка в Царском селе.
Когда фашисты ворвались в город, жителей согнали в подвал Лицея - тех, кого схватили. Там были женщины, старики, дети. Мужчин не было почти, все воевали.
В Екатерининском парке есть памятник скромный - здесь держали последнюю оборону те, кого не взяли на фронт.
Милиционеры, учителя, кто-то ещё из мужчин, - практически безоружные и без боеприпасов, они просто стояли насмерть - и всё. Защищали город. Все погибли.
А в подвалах стали искать евреев среди жителей и выволакивать их. Ходил такой фашист с палочкой; видите ли, старушка тогда была девочкой. Поэтому она говорила так: с палочкой. Может, это трость была или стек.
И этот фашист белыми глазами рассматривал лица в свете фонаря. И говорил: «юда!». Тогда другие фашисты хватали и волокли куда-то человека. Стоял плач и крик, но потом раздались выстрелы - все замолчали. Стало тихо.
А эта девочка-подросток успела выхватить ребёнка в синеньком чепчике у женщины-еврейки, когда ее поволокли. Как-то исхитрилась и взяла этого младенца. Мать ей отдала - она все понимала.
И эта девочка сидела с младенцем в руках, тряслась от ужаса. И пришёл этот фашист с палочкой. Он пристально смотрел на девочку и на младенца. А потом указал на ребёнка палочкой и пролаял: «юда!». Он как-то догадался. Как-то узнал.
И девочку оттолкнули, отобрали ребёнка и утащили его. Он плакал. А она ничего не могла сделать, совсем ничего.
Потом людей выпустили, все разошлись, подавленные и потрясённые. Девочка тоже ушла; мама ее чуть не сошла с ума, она думала, что всё, убили её.
А на следующий день девочка снова пришла к Лицею - это опасно было, но она пришла. Она сама не знала, зачем, но, может, надеялась, - я не знаю. Рассказы очевидцев и участников не всегда такие стройные и понятные. Девочка пришла, а на земле лежит синий чепчик. И всё. Всё, что осталось.
Она взяла чепчик. И он с ней был всю войну.
И я почему-то этот рассказ очень запомнила. Мои дедушки бились за Ленинград. Прадед тоже воевал. А другой прадед умер от голода.
Но вся война - это синий чепчик на земле у Лицея. И поэтому нет прощения и оправдания. Не синий платочек душу рвёт сильнее, а младенческая синяя шапочка.
И больше добавлять ничего не буду.
----------------------
Записала рассказ Анна Валентиновна Кирьянова