«Он самый хороший сын. Я им горжусь»
«Мне 21 год. В этом году я впервые влюбился. У меня только дела пошли в гору, никакими противоправными действиями я не занимался. А здесь, в СИЗО, я уже начинаю разговаривать по-воровски. Здесь очень сложно оставаться обычным, хорошим человеком», — это слова Самириддина Раджабова — самого улыбчивого фигуранта дела «о массовых беспорядках», о котором практически не говорят, у которого фактически нет публичной поддержки. Скоро два месяца как Самириддин под стражей, и его просьбы отпустить хотя бы под домашний арест столичные суды не слышат.
Прораб, рэпер, романтик… Раджабов успел записать несколько треков в студии. Активно следил за тем, что происходит в стране. На его странице в «ВКонтакте» немало перепостов новостных сообщений: про то, что каждый десятый житель России подвергался пыткам, про преследование активистов «Открытой России», про деятельность Росгвардии. Например, рассказ о том, как группа сотрудников Росгвардии не смогла поймать во дворе столичной многоэтажки трех домушников: газель ведомства досадно застряла в воротах, а преступники скрылись на легковушке. Видео с камер наблюдения, попавшее в СМИ, Самириддин, шутя, подписал так: «Почему я еще на свободе».
Не на свободе Самириддин окажется 27 июля 2019 года. Его задержат на Трубной площади Москвы и отправят на 10 суток в ИВС — за участие в несанкционированной акции. Там же, в ИВС, следователи сделают его подозреваемым по делу о «массовых беспорядках» (ч. 2 ст. 212 УК). Кроме того, Самириддина обвинят в «покушении на применение насилия» к полицейскому (ч. 1 ст. 318, ст. 30, УК).
По версии следствия, он бросил в полицейского пластиковую бутылку. О степени реального вреда, будто бы нанесенного стражу порядка, ничего неизвестно.
И на видео, транслировавшемся каналом «Россия», непонятно, задевает ли брошенная пластиковая бутылка полицейского. Самириддину грозит до 8 лет колонии. Свою вину он не признает.
Несмотря на то, что Раджабов уроженец Таджикистана, свои права он знает лучше любого россиянина. После ареста он не пошел на сделку и не стал признавать вину, хотя следователь, представивший ему адвоката по назначению, очевидно, очень рассчитывал на быстрое решение вопроса. Еще в течение 10 дней Самириддин в знак протеста держал голодовку. В общем, не колебался с самого начала.
— Я им горжусь. Думаю, я воспитал хорошего человека, — спокойно говорит мне отец Самириддина Садриддин Раджабов, работающий таксистом в Москве (в семье пятеро детей). В короткий перерыв между заказами он согласился поговорить с «Новой» по телефону.
— Сын не вор, не мошенник, он человек с гражданской позицией, понимаете? Он самый хороший сын. Да, он вышел на акцию, высказал свое мнение. Я поддерживаю его. Он действовал в рамках закона — я всегда его так учил.
Сейчас интересы Раджабова-младшего представляет адвокат из «Правозащиты Открытки» Анри Цискаришвили.
Ну а самая сильная поддержка Самириддина на сегодня — 23-летняя сестра Матлуба. На ней — передачи, письма в СИЗО и разговоры с журналистами. С длинноволосой девушкой с большими карими глазами мы встречаемся у одного из торговых центров Москвы перед ее рабочей сменой.
— Семья у нас большая, да. Мы с Самириддином старшие, а самому младшему из нас, братику, 3 месяца только, — по словам Матлубы, семья живет в Подмосковном городе Талдом. Там Самириддин вырос и окончил девятилетку. В 5–6 классе начал читать и писать рэп, ходил на брекданс, занимался самбо и тейквандо.
— В детстве мы с ним, конечно, ругались, дрались, но став старше, начали больше друг друга понимать, у нас с ним сложились доверительные отношения, — говорит Матлуба. — Он умеет слушать, поддержать. А это редкость. И уже точно он неагрессивный. Да, может с кем-то поругаться, поспорить, но это у всех так. И да, он у нас улыбчивый парень. Всегда улыбается. В нашей семье эта черта присуща только ему. И что бы ни было, он всегда говорит: «Ну, значит, так и должно было быть. Ничего. Все будет хорошо».
После девятилетки Самириддин поступил в колледж «Синергия» на факультет экономики и бизнеса. Но отучился всего четыре месяца, сказав родным, что это не его и что он хочет поступать на актерский.
— Мы дома ему говорили: актерство — это твое хобби, ты должен сначала профессию получить, отучиться, потом занимайся, чем хочешь, — говорит старшая сестра. — Но он сказал, что не может учиться экономике: не его. Где-то 5–6 месяцев назад мы с ним сидели, разговаривали.
Я ему сказала: «Раз ты хочешь стать актером, давай вместе работать и откладывать, я тебе помогу накопить денег на театральный, и ты будешь поступать. Он согласился. Теперь все это, естественно, зашло в тупик».
На момент задержания Самириддин работал в Талдоме прорабом, занимался ремонтом квартир, отделкой помещений. В свои 21 год сам нанимал рабочих, платил им зарплату, принимал работу. По словам родных, всегда вовремя старался платить рабочим, следил, чтобы во время работы они не были голодными, сам доставлял еду, а по делам приезжал в Москву, останавливался то у сестры, то у друзей.
— Если честно, я не знала, что он идет на митинг. В воскресенье, 27 июля, мы с ним должны были встретиться в Талдоме, — вспоминает тот день Матлуба. — Я приехала раньше, у него в инстаграме увидела видео из центра Москвы, позвонила, спросила, где он, когда приедет. Он заверил, что все хорошо, «не волнуйся, буду». Про акцию я не знала. Потом опять увидела видео, где он рассказывал, что его и других задержали, но скоро отпустят… В итоге ему дали 10 суток. Он позвонил и сказал, что ему предъявили обвинение и что мне нужно встретиться с адвокатами. Я думала, он шутит, сказала: «Никуда я не поеду». А потом увидела его в новостях по телевизору… Родители, конечно, переживают ситуацию очень тяжело. Средний братик недавно спрашивал, где Самириддин, приедет ли он на его день рождения, но я объяснила, что у Самириддина работа, он занят, а когда освободится, то приедет к тебе с подарком. Другая сестра уже все понимает и сильно переживает. Сначала я сама не знала, куда идти и что делать. Потом поняла: нужно говорить, а не молчать.
Сейчас следствие по делу Самириддина Раджабова в самом разгаре — проводятся экспертизы. В СИЗО Самириддин пишет рэп и рисует. Просит сестру отправлять ему в передачах ручки, карандаши и тетради. Разрешение на свидания с ним никому из членов семьи следователь не дает.
— Вроде он нормально себя чувствует. Не в депрессии. Я ему пишу, что буду всегда рядом, что бы ни случилось. Я очень надеюсь, что будет справедливость, и его отпустят. Все совершают ошибки. И он совершил — кинул бутылку в сторону другого человека. Но это не такое страшное преступление, не такой большой вред, за которое нужно сажать в тюрьму и отправлять в колонию на несколько лет, — рассуждает Матлуба. — У него действительно только жизнь началась, все гладко стало идти… Я хочу ему сказать: Самириддин, несмотря на наш с тобой возраст, мы прошли многое в жизни. Мы сможем пройти и этот путь. Мы ведь справлялись всегда. И справимся с этим. Что бы там ни было, я не собираюсь опускать руки. Многие говорят: «Ну, раз туда попал — все, уже преступник». Но это не так. Люди понимают это лишь тогда, когда с ним происходит подобное.
— Мы познакомились с ним этой весной, я даже помню дату — 12 апреля, — говорит девушка Самириддина Анастасия. — Я сама живу и учусь в другом городе, а весной приезжала на несколько дней в Москву. И вот случайно встретились с ним… Он очень добрый и отзывчивый. Мы часто находились друг от друга на большом расстоянии, но это нам особо не мешало. Потому что от него постоянно шли отдача и поддержка… Он очень чуткий и заботливый. Также он относился к своей семье. Она у него прекрасная. Он очень дорожит родителями, братьями и сестрами. Происходящее в стране мы с ним практически не обсуждали. В принципе редко затрагивали политику. Он не сделал ничего такого, за что ему можно было бы какое-то наказание выписать. Он вообще ничего плохого никогда никому не причинял и не привлекался к ответственности.
Я пишу ему в СИЗО. Письма — единственная наша с ним связь сегодня. Там цензура, конечно. Но думаю, самые главные слова он и так знает. У нас очень сильная эмоциональная связь. Мы чувствуем друг друга. Меня поразило то, что он сказал в Мосгорсуде про то, что впервые влюбился… Мне было очень приятно это слышать. В общем, Самириддин, я тебя жду и никуда не денусь.
— Чего я жду? — отвечает вопросом на мой вопрос Садриддин Раджабов. — Думаю, что моему сыну дадут срок. Мы же не маленькие, всё понимаем. Я не готовлюсь, я уже готов к такому финалу. Не отпустят его. Это такая система. Я всем своим детям, даже маленьким, всегда говорю: «Учитесь хорошо, освойте нормальные профессии и уезжайте из Российской Федерации». Сколько раз я говорил Самириддину: «Уезжай, здесь одно горе. Здесь бандитская и воровская власть». Вы меня извините, что я такое говорю… А что он сделал, мой сын?! Что он натворил такого, за что его посадили? Воровал? Кого-нибудь обманул? Преследовать надо тех, кто у нас во власти сидит…
Сыну хочу сказать, вдруг он прочтет эту публикацию: Самириддин, держись, пожалуйста. Оставайся таким же жизнерадостным. Жизнь на этом не заканчивается. Я рядом. Папа.
репортер, глава отдела судебной информации