Краеугольный камень
Нет, отчасти понять его, разумеется, можно. С одной стороны, мечта – есть мечта. И если город на Неве задуман каменным, - значит так тому и быть. И тут нужно было предпринять что-то такое, чтобы взять за горло состоятельных людей России, не воспринимавших этот проект всерьез и предпочитавших построиться поосновательней, но в родных пенатах. В общем, хочешь каменный дом, - поезжай в столицу и баста! С другой – почти не решаемая кадровая проблема: новая столица строилась бурно и быстро, так что найти хорошего каменщика, да чтобы он при этом был не занят, было сложно. А новый указ оставлял без работы каменщиков по всей стране. Не хочешь помереть с голода, - тоже в столицу двигай! В общем, по всему видно, что к концу октября 1714 года терпение у царя лопнуло.
В отношении кадров эти меры, впрочем, помогли не особо, - каменщиков пришлось свозить в Петербург насильно. Оставалась и проблема со строительным материалом: место постройки нового города оказалось не слишком богато строительным камнем. Не спасал даже введенный специально для решения этого вопроса «каменный налог» для всех въезжавших в город. Как следствие, даже те, кто был более чем согласен перебраться в новую столицу и обзавестись тут каменными палатами, не всегда могли достичь желаемого. И тогда в ход пошел принцип, еще ни разу до того не применявшийся на Руси – типовое строительство.
Было разработано и представлено горожанам несколько типовых проектов построек – для строительства вдоль набережной Невы и важнейших улиц и для возведения на прочих участках застройки. Автором проектов был архитектор Доменико Трезини, так что сделаны они были со вкусом. Предлагаемые «образцовые дома» различались по дизайну и размеру, объединяло их одно: это, по факту, были мазанки – глинобитные постройки на деревянном каркасе, лишь декорированные под кирпичные. При этом они обладали целым рядом преимуществ. Во-первых, мазанки были относительно дешевы в изготовлении, во-вторых, возможность воспользоваться готовым проектом значительно упрощала строительство, а в-третьих, они были намного менее пожароопасны, чем деревянные строения. Между тем, пожары были одной из главных бед российских городов того времени. Иными словами, «образцовые дома» позволили отстроить столицу намного быстрее, чем было бы возможно во всех других случаях. Уже к концу 1724 года в новой столице России было порядка шести тысяч домов, так что император мог полюбоваться тем, как его мечта воплощается в жизнь. Справедливости ради нужно сказать, что большую роль в этом сыграло то, что градостроительный план создавался и внедрялся централизованно, так же, как осушение почвы, прокладка улиц и обустройство речных берегов. Но, тем не менее, без типовых проектов этого добиться было бы невозможно.
Впрочем, типовые «образцовые» дома оказались постройками не слишком долговечными. К концу XVIII века их практически не осталось, равно как и построенных в петровские времена деревянных зданий. Огонь и вода – пожары и наводнения – позаботились о том, чтобы этот тип застройки постепенно канул в лету. Каменное строительство по всей остальной России было разрешено только в 1741 году, когда в стране появилось в достатке кирпичных заводов, а стахановские темпы строительства в столице перестали быть настолько необходимыми. Идея же «образцового» строительства была временно отложена, чтобы реализоваться пару сотен лет спустя – в других условиях и при других обстоятельствах.