Бандеровцы и подделка долларов
Судя по всему, нужны и сейчас, так как рассекреченная и выложенная в открытый доступ в национальном архиве США документация ЦРУ была вымарана 10 лет назад. Но поздно.
Начнем с фото:
Николай (Мыкола) Лебедь (в берете) - агент ЦРУ. С ним Иван Гриньох и курсанты английской разведшколы "Богдан", "Славко", "Семенко" перед заброской в Советский Союз 24 сентября 1951 г.
Речь идет о высококлассном специалисте черных рынков международного масштаба. Да, именно Лебедь Николай был инициатором создания типографии фальшивых долларов. Подумать только: ЗЧ ОУН (вооруженные силы) - такая «политическая» организация - и подделка долларов!
Как известно, секретарь иностранных дел УГВР /Українська головна визвольна рада/ и проводник референтуры зарубежных связей ОУН Николай Лебедь, связав фашистской военной разведкой - Абвером, как пятое колесо докатился на этом колесе до вечного города Рима.
И это колесо, гонимое ветром нечеловеческого ужаса, остановилось аж на пороге Ватикана. В Ватикане нашлись высокие покровители, которые надели Лебедево колесо на ось «надежного» воза американской политической разведки...
В первые послевоенные годы Лебедь часто делал «политические» вылазки в Мекку национал-социализма - Мюнхен (этот город старейшина всея ОУН Бандера и ЗП УГВРовцы почему-то выбрали как постой для себя и как центр всей антисоветской деятельности). Скорее же - им выбрали.
Уже давно ни для кого не секрет, что именно стало камнем преткновения, а позже - и постоянным поводом ссор между Бандерой и Лебедем. Основной причиной, которая привела к очередному расколу их лагеря, были не какие идеологически-программные или политические различия – камнем предкновения была борьба за право быть первым и единственным представителем «интересов воюющей» (!!!) Украины перед американской политической разведкой. Равно как основной причиной первого раскола националистического лагеря перед войной была бешеная грызня за право репрезентации таких же «интересов» перед гитлеровцами между Мельником и Бандерой.
Ниже показания высокопоставленного боевика СБ ОУН:
Бандере, а еще больше Стецько, было очень некстати, что делами зарубежной политики (читай: связям с разведками) ведал Николай Лебедь, который всегда мог сослаться на свои полномочия, как секретаря иностранных дел, и действовать без контроля Бандеры.
Получалось так, что на Лебедя, как руководителя референтуры зарубежных связей ОУН Бандера еще мог иметь влияние, но как к секретарю иностранных дел УГВР - уже нет.
Cтецько, который сам мечтал занять место Лебедя в УГВР и таким образом управлять связями с чужими разведками, побуждал Бандеру подловить Лебедя на хитрости. Они предложили ему стать оперативным проводником ЗЧ ОУН якобы для того, чтобы амортизировать раскол, который уже с огромной скоростью назревал в ОУН. На самом же деле они только лишь мечтали оградить Лебедя от «внешних» связей, передав их Стецько.
Тут следует уточнить, что мы говорим об ОУН без мельниковцев, которые так и остались сами по себе вплоть до того, что сегодня на остатках Украины у них свои боевики и свои последователи. Бандеровцами же всех скопом именуют для простоты.
Лебедю, который в начале конфликта между Бандерой и ЗП УГВРовцамы играл роль миротворца, приходилось даже делать вид, что он согласен такое предложение взять в качестве основы. Он принял это предложение и приступил к исполнению обязанностей оперативного проводника, но когда речь зашла о передаче его полномочий по «внешним» связям, то сделал из этого предмет торгов... В отношении своих полномочий как секретаря иностранных дел УГВР он не соглашался даже на любую дискуссию, а торговался только вокруг полномочий руководителя референтуры зарубежных связей.
Конечно, Лебедь, со своей стороны, хотел перехитрить и Бандеру и Стецько. Желая удержать за собой лакомый кусок - руководство связями с американской и другими разведками - он был недалек от того, чтобы стать своего рода диктатором ЗЧ ОУН, воспользовавшись удачным моментом конфликта.
Эти грубые торги и ухищрения Бандеры, Стецько и Лебедя резали глаз всем, кто в имел к ним отношение.
Накануне того, как Лебедь понял, что ему не удастся перехитрить Бандеру и Стецько, и он уже готовился отречься от поста оперативного проводника, у меня был с ним разговор. Между прочим, я задал ему запрос, почему он идет на такое, когда сам знает, что его согласие остаться оперативным проводником - это, по сути, едва ли не единственный шанс, чтобы не допустить раскола?
Лебедь ехидно ответил, что Бандера хочет, чтобы он, Лебедь, за пост оперативного проводника заплатил отречением от руководителя «внешней» политикой, а это - слишком большая цена за спасение единства.
Именно в этот небольшой промежуток времени, когда Лебедь, желая перехитрить Бандеру, выполнял функции «оперативного проводника», он приступил к воплощению своих темных помыслов.
Едва ли не первым приказом Лебедя было поручение тогдашнему заведующему «провода» в Германии Балию закупить на черном рынке для него партию кокаина и других наркотиков, которые Лебедь сам собирался перевезти в самолете американской разведки как «дипломатическую почту» в Рим.
Как известно, Лебедь и Гриньох летали американским самолетом из Мюнхена в Рим в обществе Новака - своего шефа американской политической разведки.
Тогда только я и еще некоторые члены службы безопасности ЗЧ ОУН спасли от неслыханной компрометации националистический лагерь, узнав случайно, что агенты уголовной полиции в Мюнхене только и ждут того момента, когда Балий принесет деньги за заказанную партию наркотиков, чтобы взять его с поличным.
Кстати, тогда Лебедю не удалось перевезти в Рим наркотики, зато в другой раз он перевез туда ценное брильянтовое колье, которое взял от «арестованного» «службой безопасности» члена ОУН Чижевского Демида и на глазах возмущенных этим СБистов спрятал в свой «министерский» портфель. А отобранные у второго «арестованного» Николая Мушака ценные почтовые знаки с изображением Дольфуса и прочее - тоже пустил на черный рынок Рима.
То же самое было и в Братиславе в последние месяцы войны, где, наряду с сотрудничеством с Абвером, Лебедь организовывал массовую куплю - продажу польских злотых, американских долларов, золота, брильянтов и изготовленных Гестапо фальшивых фунтов стерлингов; такое он продолжал делать и в первые годы после окончания войны в Риме, Австрии и Мюнхене.
Это он, Николай Лебедь, виновник в смерти члена ОУН Костюка Романа, который погиб от пули австрийского пограничника. Это он не раз посылал его из Мюнхена через границу в Австрию заниматься контрабандой, чтобы пополнить свои личные фонды.
Это Лебедь Николай, как оперативный проводник, отдал приказ тогдашнему руководителю «технического звена» Васьковичу Осипу организовать (в большой тайне от всего членства) нелегальную типографию фальшивых долларов в Мюнхене на Фюрихштрассе. И Васькович воплотил в жизнь преступные помыслы Лебедя, реализовывая их течение полутора или двух лет, сначала под руководством самого же Лебедя, а позднее - уже под руководством и надзором Тюшки и с ведома Бандеры.
Таким образом, факт остается фактом: это Николай Лебедь предоставил ЗЧ ОУН, который был политическим рулевым всей украинской эмиграции и даже представлял перед чужаками «интересы» украинского народа, хотели этого их члены или нет, - клеймо фальшивомонетчиков – которые подделывали доллары.
Для чего было нужно Лебедю впутывать ОУН в подделку долларов именно тогда, когда как раз открылись источники, которые должны были широким долларовым потоком вливаться в кармане ОУН и когда еще «золотой, брильянтовой фонд» ОУН не был разворован?
Невольно напрашивается мысль: наверное, Лебедь уже тогда предполагал, что фальшивые доллары - его детище - пригодятся в решающий момент, как нож, которого он вонзит таки в спину планам Бандеры.
На фоне только этого последнего факта (о котором подробнее будет сказано далее) разве не вырисовывается истинное лицо этого «предводитель», духовного отца бандеровской подпольной типографии фальшивых долларов!
Второй акт долларовой аферы разыгрался уже в 1948 году - тогда, когда на самом деле дошло до разрыва между Бандерой и Лебедем, т.е. между ЗЧ ОУН и ЗП УГВР.
В то время Бандера, котоырй не смог выбросить Лебедя и Гриньоха из кресел, обер-резидентов американской политической разведки, делал различные шаги, чтобы лишить их почвы под ногами.
А чтобы насолить политической разведке, которая взяла их обоих под свою опеку, Бандера решил поручить своим представителям наладить связи с американской военной разведкой.
В то время представители Бандеры могли добраться к военной разведке только через прежних, «союзников» Бандеры - офицеров гитлеровского Абвера, большая часть которого после войны, как известно, вошла со своими штабами, отделами и, что главное, агентура ... как составная часть, притом ядровая часть, в ряды американской военной разведки.
Своим главным представителем в торге с разведкой Бандера, по совету своего собрата -Тюшки Осипа, назначил Марийку Рыбчук, которая к тому времени была уже женой судьи ЗЧ ОУН. Он поручил ей представлять интересы ЗЧ перед главным резидентом американской военной разведки, бывшим офицером гитлеровского Абвера - Голином.
В этом может и не было бы ничего удивительного, если не учитывать того, что Марийка Рыбчук была агентом Голина еще во время войны, а после войны стала его «глазом и ухом» в среде ЗЧ ОУН, поступив по его поручению в члены ЗЧ. Она даже вышла замуж за одного из мужчин бандеровцев - доктора Рыбчука, добившись не только титула «фрау доктор», но и доступа к самым интимным тайнам в окружении Бандеры.
Таким образом, этот бандеровский «дипломат» в юбке осуществил, как кажется на первый взгляд, невозможное - в одном лице вместил два: как резидент Голина - Рыбчук представляла его интересы перед Бандерой и руководством ЗЧ, как представитель Бандеры - представила его и провод ЗЧ, их «интересы» перед Голином и американской военной разведкой.
Из остатквоы краевых отчетов, полученных после войны от Шухевича из Украины, которые были в распоряжении Бандеры и какие еще Лебедь не успел перепродать американской политической разведке, «фрау доктор» приносила доллары от Голина, удерживая себе только скромных 10 процентов (как было указано в «договоре» между ней и Бандерой). Однако эти отчеты были устаревшие. Надо было спешно готовить кандидатов на разведчиков, которые могли бы обеспечить американцев новой разведывательной информацией. За каждого кандидата, которого Голин получал, «фрау доктор» обещала платить отдельно солидный куш.
Именно тогда назрела необходимость высылки связных к Шухевичу. Итак, Бандера задумал совместить «необходимое с полезным», т.е. за каждого связного вытянуть у Голина еще дополнительные барыши.
Но следует заметить, что высылка связных в край подразделялась к компетенции референта краевой связи. К тому времени Бандера поручил мне руководство референтурою краевой связи при проводе ЗЧ. Поэтому ему не оставалось ничего другого, как открыть мне все тайны, которые касались его обязательств по отношению к «фрау доктор» и Голина.
Конечно, я, верный своим убеждениям, изложил протест против такой позорного сотрудничества. Но мой голос был гласом вопиющего в пустыне, да еще и Бандера ловко атаковав меня аргументами, которые тогда выглядели довольно убедительно. Он изложил дело так, будто провод ЗЧ обязан на тот момент больше, чем когда-либо построить постоянно действующую связную линию к проводу ОУН в крае и, следовательно, должен выслать туда профессиональных радистов с нужной радиоаппаратурой и т.п. А все это требовало соответствующего технического снаряжения, которое могли дать только американцы, и ... деньги, деньги, деньги.
Сам Бандера обрисовал мне катастрофическое состояние кассы. Я знал, что на высылку людей в край я не получу от него ни сантима. А в то время я был такого убеждения, что нужды ОУН требуют, чтобы связная линия была действующая, чтобы связи ушли в в край. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с ним.
Все же я добился от Бандеры заверения, что Марийка Рыбчук не будет иметь права выступать перед Голином, как официальный представитель ЗЧ, а как частный резидент, и что члены, которые будут представлены на подготовку к Голину, на самом деле никогда не пойдут в край как американские шпионы. Но это были только заверения и ничего не стоящие обещания, которые он и не думал выполнять, ему нужны были деньги на покупку рыбной фирмы в Аугсбурге, чтобы ею заткнуть глотку мужу своей неотступной наложницы Марийки Мыцик-Гарабач.
Да! Ведь все деньги, которые передавала «фрау доктор», Бандера приказал передавать Евгению Гарабачу, которого успел назначить финансовым референтом на место Климишина. Гарабач купил на них на свое имя торговую фирму, которая носила название «организационной». Однако, прошло немного времени, как этот дипломированный вор «дохозяйствовался» до того, что фирма стала банкротом. Для выхода из этого положения Бандера захапал для Гарабача даже те все деньги, которые дал Голин на высылку группы разведчиков. Эти доллары Гарабач зачислив на свой личный счет, как алименты для старшего сынка, который, как поговаривали, имел в бородке такую же ямку, как и у проводника всея ОУН. А фирма все же пошла с молотка, оставив ЗЧ ОУН еще и долги, сделаные Гарабачем.
Связном, которые шли на Украину, Бандера устроил в лесу прощальную службу, «одарил» их двухчасовой «патриотической» речью, пожал каждому руку и приказал начальнику своей личной охраны Банясу Михаилу дать каждому по пачке фальшивых долларов.
А некоторое время спустя, после того, как по доносу Лебедя и Гриньоха, американцы организовали засаду на границе на этих связных, у арестованных были обнаружены фальшивые доллары, и Бандера оказался лицом к лицу перед небывалым скандалом, он приказал мне: «все должно закончиться на вас!» Другими словами, я должен был брать на себя всю ответственность за печатание фальшивых долларов, притом в типографии, о существовании которой я даже не подозревал... Должен был идти дальше в жизнь с позорным клеймом уголовного преступника, фальшивомонетчика долларов.
Разве не «гениальный» выход из претяжкого состояния, достойный настоящего вождя всея ОУН? Но сумел он этим приказом, данным мне, избежать того колоссального скандала, настоящим автором которого был Николай Лебедь и в распространении которого Лебедь был лично заинтересован ...
Вот каким лицемерным способом использовал свое детище - фальшивые доллары - этот «Ярополк окаянный» во время грызни за место первого обер-резидента американской разведки.
О подготовке и отправке курьеров на Украину Лебедь подробно знал и был даже информирован, несмотря на явные различия и конфликт с Бандерой. (Кстати, подбор курьеров и их подготовку сначала осуществляли его сторонники Антонович, который до меня возглавлял краевую связь и Пришляк. Принимая референтуру, я принял и этих связных от Антоновича).
Подготавливая отправку этой группы на Украину, я лично считал своим долгом не только информировать секретаря зарубежных связей УГВР и председателя Совета ОУН Николая Лебедя о заброске группы, плюс даже просил его о некоторых практических советах.
Сам Бандера не только не противился, но даже поручил мне потребовать от Лебедя даже частичного участия в финансировании отправки курьеров из кассы ЗП (в то время Бандера уже успел конфисковать в пользу Гарабача все доллары, полученные от Голина на высылку группы).
Лебедь знал также о том, что уход группы курьеров в край необходим хотя бы для того, чтобы предупредить Шухевича о том, что ему непосредственно может угрожать опасность со стороны его связной Дидык Галины - псевдоним «Анна», которая могла быть под колпаком советских органов государственной безопасности, так как об этом мы имели сведения. И что ему было до Шухевича! Ведь об отношении Лебедя к Шухевичу знают многие члены ОУН ...
Сначала Лебедь согласился помочь финансировать курьеров и дал даже мне некоторые свои советы. Но в последние минуты он определенно изменил свое отношение относительно помощи и посоветовал Бандере выйти из тяжелого положения путем выброски связных с фальшивыми долларами.
Бандера, которого захлестнула волна финансовой катастрофы, схватил ловко брошенную Лебедем соломинку и воплотил его предложение в жизнь. А Лебедю только этого и надо было, ему совсем не улыбалось, чтобы первыми на Украину добились представители от Бандеры, что все-таки было бы доказательством того, что Бандера имеет связи с остатками подполья на Украине.
Лебедь и Гриньох втихаря начали предпринимать все возможные меры, чтобы не допустить отправки этой группы. Лебедь даже пошел на такую подлость, какой только можно было от него ожидать.
С целью запугать меня и добиться того, чтобы я отказался от помощи Бандере в высылке связных на Украину, мне было сообщено через Бутковського Ивана - псевдоним «Гуцул», что Лебедь предупредил руководителя остатков подполья на Украине Шухевича, чтобы тот отдал приказ расстрелять этих связных, как чужих агентов.
Когда же этот шантаж не удался, Лебедь пустил в ход Антоновича и Пришляка, чтобы, использовав их предварительное знакомство и воздействия на некоторых связных, посеять среди них тень недоверия.
А когда группа все же пошла в направлении границы, Лебедь и Гриньох поспешили донести американцам о том, что группа обеспечена фальшивыми долларами и что я, как непосредственно ответственный за высылку группы, допустил обман против американской разведки.
Я, высылая группу, говорил связным, - клянусь, что они не будут собирать в крае разведывательных материалов и не будут выполнять никаких поручений шефов американской военной разведки (на самом деле я так и сделал). Но это явно шло вразрез с обязательствами, взятыми Бандерой.
И эти высокопоставленные люди добились своего: они дождались компрометирующего весь националистический лагерь процесса над схваченными членами группы при наличии у них фальшивых долларов, тех самых долларов, духовным отцом которых был именно Николай Лебедь.
На том закончилась долларовая афера? О, нет!
Бандера, свалив весь груз позора и ответственности на меня и Баняса, не хотел расставаться с мыслью о том, что средства, вложенные в фальшивые доллары, потерян для него.
Вместо того, чтобы немедленно поручить уничтожить типографию фальшивых долларов и весь запас уже напечатанных долларов и тем самым затереть все следы этого неслыханного преступления, он приказал Климишину пустить их в обращение.
Климишин с удовольствием взялся выполнять поручение Бандеры, мечтая о огромной прибыли. Но Климишин - хитрец. Делать это сам он не смел и в свою очередь поручил продавать фальшивые доллары провокатору Яблоню, который, распространяя эти доллары налево и направо, распространял одновременно слухи о том, что ЗЧ ОУН – изготовитель этих долларов.
Американская криминальная полиция то тут, то там фиксировала появление на «черном рынке» фальшивых долларов, идентичных тем, которые были найдены при арестованных связных. Назревал очередной скандал. Даже Климишин смутился. Но Бандера поспешил его заверить, что, на случай провала, вся ответственность опять упадет на меня, ибо мне Бандера приказал брать за все ответственность на себя.
Арестовав связных и найдя при них фальшивые доллары, американцы подвергли их страшным пыткам. Один из них не выдержал и рассказал все, как было. Он сказал, что Баняс вручал им доллары в присутствии Бандеры. Не мог он только назвать моей фамилии, поскольку не знал точно и перекрутил так, что офицер американской криминальной полиции понял, что речь идет о Мацейко, исполнителя атентата на польского министра Перацького.
Этот офицер аж руки потер, представив, что есть возможность наказать «большого преступника». Началось преследование и погоня. Упомянутый связной согласился помочь американцам поймать Баняса и Мацейко. Он препроводил американцев в студенческое общежитие на Фирихшуле, где он некоторое время перед своим уходом на Украину проживал со своими друзьями. Но там Баняса и Мацейко не было.
Американские следователи пришли и в дом Баняса. Не застав его передали, чтобы он явился к ним добровольно, потому что они его все равно поймают. Испуганный насмерть перспективой сесть в тюрьму и лишиться навсегда право выезда за океан, Баняс устроил истерику передо мной и Бандерой, что он - невинная жертва, что ему не остается ничего другого, как пойти и рассказать все американцам, и что он пойдет выпутывать из беды и себя и Бандеру.
Бандера ухватился за эту идею и позволил Банясу пойти отдаться в руки американской криминальной полиции, но под условием, что он выгородит Бандеру, свалив всю вину за фальшивые доллары на меня. Так и произошло. Баняс пошел ...
Но хитрый охранник Бандеры рассчитывал, что наступил счастливый для него момент блеснуть своими «дипломатическими качествами» перед американцами и наладить при этой возможности связи с ними от имени провода ОУН. Он отрекомендовал себя перед американской криминальной полицией ... сотенным УПА, заявив, что пришел вести переговоры от имени провода ОУН. Однако американский офицер, поздравив господина «сотника» несколькими пощечинами, пинком в живот и в недипломатичные части тела, начал допрашивать о Мацейко. Но когда Баняс представился адъютантом Бандеры, господин офицер приступил к «переговорам».
«Переговоры» начались с того, что «дипломат» Баняс рассказал все, как и договорился с Бандерой. Он заявил, что Бандера ничего не знал о фальшивых долларах, что этот Мацейко обманул и его и всех, забрав себе правдивые доллары, а связным дал фальшивые.
Эти «дипломатические переговоры» закончились тем, что Баняс подписал документ, правда от своего имени, о сотрудничестве с американской криминальной полицией и обязался помочь поймать Мацейко и похитить «его» типографию фальшивых долларов.
Обе стороны были чрезвычайно довольны и расстались друзьями.
Баняс, вернувшись из «переговоров», рассказал искренне обо всем Бандере и мне. Я, посмеявшись в душе над наивностью этого дипломата, который пытался использовать долларовую аферу для завязания действительно дипломатических связей с американцами для провода ЗЧ ОУН, позволил ему «доносить» уголовной полиции на себя все, что он сможет обо мне разнюхать.
Бандера же явно доволен тем, что Банясу почти удалось выгородить его и спихнуть всю вину на меня, приказал мне отправить своего начальника охраны на тот свет. Я еще раз повторяю: приказал мне физически уничтожить Баняса. Еще и отметил, что надо немедленно заткнуть ему рот навсегда, поскольку, мол, Баняс превысил рамки данных ему полномочий и ему нельзя верить, он на самом деле захочет предать не меня, а и самого Бандеру, и что вообще Баняс много уже знает, чего не должен был знать.
Бандера, пробуя склонить меня к своему очередному преступлению, проговрился, что Баняс, зная его тайну (я должен был понять: тайну о фальшивых долларах), всегда сможет использовать ее даже для шантажа против Бандеры. Но здесь-то Бандера действительно прокололся. И я, не колеблясь, ответил Бандере: «Именно потому, что Баняс знает «вашу тайну», хорошо было бы, если бы вы лично не отдавали приказа о его физической ликвидации».
Не зная, что из моего тона, или по выражению глаз, или по содержанию моего ответа, Бандера понял, что я не имею в виду тайну об участии Бандеры в долларовой афере. Он умолк, но был поражен тем, что и я знаю ту, вторую его тайну, о которой, как он думал, что знает только Баняс ...
А какая же эта вторая тайна Бандеры, что ради нее Бандера захотел устранить Баняса? Ее история короткая. Баняс и ребята из охраны Бандеры были свидетелями сосуществования Бандеры с его женой Славой. Они не раз с возмущением рассказывали мне, как старейшина всея ОУН бил свою жену, а то и пинал ее в живот, когда она была беременна.
Один из парней, покинув свой пост охранника Бандеры, прямо мне заявил, что он согласен, чтобы его расстреляли, но он не может смотреть на издевательства Бандеры над женщиной.
Когда женщина Бандеры поехала в родильный дом рожать третьего ребенка, Баняс отдал свою собственную жену в няньки к малым детям Бандеры. В тот же день, когда верный слуга Бандеры повез его жену в родильный дом, Бандера пытался изнасиловать жену Баняса, которая обо всем рассказала своему мужу. Баняс, в свою очередь, со слезами на глазах, рассказал эту тайну мне.
Первым моим желанием было послать своих ребят, чтобы отбить раз и навсегда Бандере охоту донжуанить. Думал даже передать это дело организационному суду. Но слепой и наивный, их опасения за компрометацию институции провода всей ОУН, а не Бандеры, как лица, - взяли верх. Я так и сказал Банясу и он согласился со мной.
Я посоветовал ему быть самому судьей над Бандерой, запретив говорить кому-либо об этом.
И Бандере пришлось пережить одну из самых страшных ночей... Баняс бичевал его ужасно... Кажется, еще никто так не «обрисовал его портрет», как проводника и как человека, как это сделал Баняс. Однако Бандера остался Бандерой. Он ждал только случая, чтобы отмстить Банясу.
Такую возможность создала долларовая афера. И только то, что «вторая тайна» Бандеры была известна еще и мне, спасло жизнь Банясу.
Размеры газетной статьи не позволяют продолжать рассказ обо всех этих событиях. Я хотел лишь помочь тем, кто еще держится националистических иностранных организаций, увидеть истинное лицо вождей и вожденят, увидеть их такими, какими они на самом деле были и остались.
Матвиейко Мирон Васильевич "Черные дела ЗЧ ОУН" ОТЧЕТ ЦЕНТРАЛЬНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ (НАЦИОНАЛЬНЫЙ АРХИВ США), СПИСОК ГРУППЫ 263 - страница уничтожена два года назад. Отчёт для ознакомления закрыт.Микола Лебедь, псевдоним Максим Рубан (1909 или 1910 — 18 июля 1998) — деятель ОУН, сторонник Бандеры. Клички: "Черт", "Скиба", "Ярополк". Родился в селе Жидачевского уезда. Окончил Львовскую гимназию, с 1925 член Украинской Военной организации, затем ОУН. С 1930 подреферент Юнацтва Краевой экзекутивы ОУН, в 1934 арестован за соучастие в убийстве министра Б.Перацкого. После освобождения в 1939 был украинским комендантом немецкой разведшколы в Закопане, основатель и первый шеф разведки Службы Безпеки ОУН. После ареста Бандеры - Проводник ОУН(Б) на Украине, с 1943 референт загрансвязей. Вёл террористическую деятельность против сторонников других украинских националистических лидеров (в первую очередь А.Мельника и В.Боровца) с целью консолидации всех национальных сил под руководством С. Бандеры. В 1944 был генсекретарем иностранных дел Украиской головной вызвольной рады. С 1945 референт СБ Заграничных частей ОУН. В 1946 ушел в оппозицию к Бандере, возглавлял УГВР, с 1948 проводник ОУН в ФРГ, с 1949 проживал в США, сотрудничал с ЦРУ, шеф издательства "Пролог". Неоднократно посещал Украину в 1990-е гг, делегат Всемирного съезда украинцев в Киеве (1992). Умер 18 июля 1998 в Питтсбурге (США).
ЦРУ, Лебедь и склоки в бандеровской верхушке