Детский городской лагерь во Франции.
М Матье с семьей слушают пластинки. 1960.
"А потом был летний лагерь. Мы попали туда во время каникул благодаря Кассе семейных пособий. Все началось в тот памятный день, когда в мэрии чествовали матерей из многодетных семей.
Это была незабываемая церемония: маме вручили очень красивый диплом (дома мы его повесили на стенку, где он красуется до сих пор) и медаль. Нас, детей, больше занимал устроенный затем полдник, а после него — представление с участием клоунов. Маму же интересовало другое: полученные ею подарки — белье и небольшая сумма денег. Словом, праздник удался на славу.
А через несколько дней мы отправились в летний лагерь под названием «Стрекозы». Он помещался недалеко, достаточно было переправиться через Рону. Место это именовалось Вильнёв-лез-Авиньон, от него было рукой подать до монастыря. Место для лагеря выбрали прекрасное, и название к нему как нельзя больше подходило: там резвилось множество стрекоз… их было не счесть. Нам очень нравилось наблюдать, как они появляются на свет… Для этого надо было запастись терпением и хранить полное молчание. Когда стрекозы появляются на свет, они бледно-зеленые, как молодые листочки на липе. Больших стрекоз мы старались поймать, зажать в кулаке и поднести к самому уху, чтобы лучше услышать их пение; однако испуганная стрекоза не издавала ни звука. Оставалось выпустить ее на волю целой и невредимой, хотя мы и были обмануты в своих надеждах. День проходил незаметно. Мама и папа забирали нас вечером домой, а назавтра все повторялось: в семь утра мама усаживала нас в автобус на площади Сен-Лазар (это было довольно далеко от нашего дома). Мы брали с собой перчатку для обтирания и полотенца, потому что в лагере был огороженный душ, которым все пользовались. День начинался с легкого завтрака, потом мы гуляли, обедали, отдыхали, шли на полдник, играли. В те годы строений поблизости не было, мы действительно жили на природе среди густых акаций и сосен. Воспитательница разыгрывала с нами скетчи и одноактные пьесы. Я неизменно исполняла роль Золушки. То была моя любимая сказка. Этот персонаж, казалось, был создан именно для меня. Я ни на минуту о нем не забывала и ясно представляла себе, как из замарашки становлюсь принцессой… И разве в лагере не у меня была самая маленькая ножка?!… Моя страсть к элегантной обуви родилась, должно быть, именно тогда, когда я с удовольствием надевала туфельки из беличьего меха. Роль эта мне никогда не надоедала. Я усердно скоблила землю, а мои сестрицы и подружки осыпали меня насмешками, входя в роль злобных сестер Золушки. А в конце спектакля я гордо прогуливалась, как и подобает в моем представлении принцессе, облачившись в «роскошное» платье из листьев, скрепленных сосновыми иглами. И так повторялось без всяких изменений. Сказка превратилась в неизменный ритуал, она сделалась частью нашей жизни, так что все стали называть меня Золушкой."
Интересно, что в 1963 году Мирей еще раз оказалась в детском лагере, но уже в качестве вожатой.
М. Матье (слева) - вожатая. 1963. (Коли не соврали).
Извините, фотографии лучшего качества не нашлось.
"Каникулы… И вдруг меня точно осенило. Через несколько дней я сообщила Франсуазе новость:
— Чтобы заработать немного денег, я поступила на работу в летний лагерь «Стрекозы».
— Как это тебе удалось?
— Прежде всего, я сама у них не раз отдыхала, затем я самая старшая в многодетной семье, а ко всему еще у меня хорошие рекомендации! Вот здорово! Я буду учить детей пению!
В отличие от фабрики по изготовлению конвертов Касса семейных пособий располагала нужными средствами. Лучшее тому подтверждение: в том году открыли новый летний лагерь в Рошфор-дю-Гар. Там-то я и встретилась со своими маленькими «извергами».
В то лето я еще не слишком подросла, и некоторые из моих подопечных были на голову выше меня ростом. За ними за всеми укоренилась репутация трудновоспитуемых. Но я хорошо понимала, почему они были такими. Они росли в неблагополучных семьях. Их беды были теми же, что и у обитателей «Чикаго»: нужда в деньгах, безработица, пьянство, жившие в разводе родители, нелады в семье — словом, все передряги, которые (кроме постоянной нехватки денег) обошли стороной нашу семью, где всегда царила любовь. У нас все имели равное право выражать свое мнение — и родители, и дети. Мне следовало придерживаться той же тактики, если я хотела завоевать доверие ребят и добиться, чтобы они были со мной откровенны. У Матиты все сложилось проще: она поступила воспитательницей в младшую группу детского сада. Мне же приходилось иметь дело с девочками и мальчиками 10–12 лет. Их называли грозой школы. Возможно, я бы с ними не справилась, если б меня не окружал некий ореол победительницы «Песенного турнира». Разумеется, они не желали соблюдать «тихий час», утверждая, что это годится только для малышей. Мы посвящали это время пению. Я разучивала с ними «каноны».
У меня было 30 воспитанников. Из них можно было составить недурной хор. Лед был сломан, установились добрые отношения. Мне даже доводилось выслушивать их откровенные, порой драматические рассказы: то грубиян отец измывался над женой; то мать, бросив детей, уезжала с другим человеком; то в семье кто-то тяжело болел и даже умирал… А иные с отчаянием признавались, что не понимают, для чего стоит жить. У меня было немногим больше житейского опыта, чем у них. Но я могла, по крайней мере, убедить их в том, что счастье существует. А пока я учила их петь."
Первая картинка с сайта https://www.gettyimages.ie/