Адмирал-изобретатель: что подарил русскому флоту Степан Макаров
Вице-адмирал Степан Макаров не представлял себе жизни без моря. «В море я у себя дома, а на берегу в гостях», – любил повторять он. Море стало и последним пристанищем адмирала Макарова: он погиб 13 апреля (по н. ст.) 1904 года на борту линкора «Петропавловск», подорвавшегося на японской мине. Но в историю русского флота Степан Макаров вошел в первую очередь как новатор и изобретатель, а не как флотоводец. За ним не числилось никаких крупных морских побед, зато закреплено первенство во многих сферах морской жизни. Проведение первой русской торпедной атаки, изобретение колпачков для бронебойных снарядов, усиливавших их пробивную способность, разработка первого в мире пластыря для заделывания пробоин и русской семафорной азбуки, постройка первого арктического ледокола и создание русской радиоразведки — все это заслуги Степана Макарова, человека, который не представлял себе иной судьбы, кроме судьбы морского офицера, и иного долга, кроме служения Родине.
Пластырь Макарова
Над тем, как обеспечить живучесть и непотопляемость корабля, Степан Макаров задумался еще в пору, когда был совсем молодым офицером. Поводом к этому стало плавание на броненосной лодке «Русалка», во время которого корабль наткнулся на камни и затонул бы, если бы не удалось вовремя выброситься на мель. Размышляя над тем, как быстро заделать пробоину в море, чтобы корабль имел возможность своим ходом дойти до ближайшего порта, мичман Макаров и придумал свой знаменитый пластырь. Идея не была нова, парусиной, укрепленной досками, моряки и раньше закрывали пробоины. Но такой способ не позволял держать «заплатки» наготове: слишком много они занимали места. А Степан Макаров придумал не просто пластырь, а такой, который сворачивался в рулон, поскольку укреплявшие его рейки имели трапециевидное сечение. Демонстрация и регистрация изобретения состоялась в 1870 году, и с тех пор этот инструмент борьбы за живучесть корабля носит название «пластырь Макарова».
Судовые пластыри: а — кольчужный; 6 — облегченный; в — шпигованный; г — учебный (Макарова); д — деревянный
Торпедные катера
Заботясь о спасении своих кораблей, Макаров как военный моряк задумывался и над новыми способами топить вражеские. Российский флот еще в 1874 году сделал заказ на производство и поставку торпед их изобретателю Роберту Уайтхеду. Но честь первого успешного боевого применения принадлежит русским морякам под командованием Степана Макарова. В конце 1876 года капитан-лейтенант Макаров был назначен командиром парохода «Великий князь Константин» и сразу же взялся за переделку судна под свой проект носителя минных катеров (торпеды того времени назывались «минами Уйатхеда»), которые зачислили в списки вооружения парохода две недели спустя. Впервые катера атаковали турецкий броненосец «Махмудие» в ночь на 16 декабря 1877 года, но неудачно. А через месяц с небольшим, 26 января 1878 года, в результате атаки минных катеров «Чесма» и «Синоп» удалось потопить канонерскую лодку «Интибах». С того дня и по сию пору торпеды остаются одним из самых главных типов оружия на кораблях по всему миру.
«Потопление катерами парохода «Великий князь Константин» турецкого парохода «Интибах» на Батумском рейде в ночь на 14 января 1878 года». Картина художника Льва Лагорио, 1880 год
Семафорная азбука
Вплоть до 2011 года моряки русского флота поддерживали связь между кораблями не только с помощью радио и других подобных систем, но и с помощью такой, казалось бы, архаичной системы, как флажковый семафор. Несмотря на давность появления, семафор позволял передавать сообщения с борта на борт максимально скрытно: «услышать» такой «разговор» можно только на близкой дистанции, а значит, перехват исключается. Далеко не все флотские сигнальщики знали о том, что говорят друг с другом, пользуясь еще одним изобретением контр-адмирала Степана Макарова, появившимся в 1895 году. Взяв за основу разработанный в 1866 году английский флажковый семафор, Макаров сумел не просто приспособить его к русской азбуке, сделав длиннее на три буквы, но и выстроил систему, способствующую максимально простому запоминанию. Благодаря этому скорость передачи сообщений флажным семафором у опытных сигнальщиков достигала 100-110 знаков в минуту! Любопытно, что семафорить моряки могли не только флажками, но и бескозырками, если флагов не было под рукой.
Отличник боевой и политической подготовки сигнальщик линкора «Севастополь» матрос Борис Онистратенко, Севастополь, 1954 год
Ледоколы
Безусловное первенство России в строительстве арктических ледоколов – тоже заслуга Степана Макарова. Правда, чтобы добиться решения о начале строительства первого подобного корабля — знаменитого «Ермака» — и выделения денег на эту цель, он потратил целых пять лет. Только к 1897 году воплощение идеи обрело реальные черты, новатор был вынужден прибегнуть к поддержке выдающегося ученого Дмитрия Менделеева, имевшего вес во властных кругах. Но зато именно Макарову было поручено руководство комиссией по разработке технических требований к первому арктическому ледоколу, который был заложен на английской верфи в Ньюкасле в декабре 1897 года и спущен на воду меньше чем через год. 21 февраля 1899 года вице-адмирал Макаров вышел на новом ледоколе в плавание до Кронштадта, а через два года совершил на «Ермаке» пятимесячное арктическое плавание к Новой Земле и Земле Франца-Иосифа. Кстати, годом ранее «Ермак» успел опробовать себя в роли спасательного судна, приняв участие в операции по снятию с камней броненосца береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» и спасении полусотни рыбаков, унесенных в Финский залив на льдине.
Степан Макаров (стоит третий справа) на борту ледокола «Ермак» во время первой русской ледокольной арктической экспедиции, 1901 год.
Радиоразведка
Внедрение в русском флоте радиоразведки — последнее по времени, но не по значению новшество вице-адмирала Степана Макарова. Вскоре после того, как с началом русско-японской войны адмирал Макаров был назначен командующим флотом и прибыл в Порт-Артур, он издал 20 (по н. ст.) марта 1904 года свой знаменитый приказ №27. Этот документ предписывал всем радиостанциям флота перехватывать радиопередачи японцев, чтобы можно было не только установить, где находится передающая станция (а значит, выяснить и расположение корабля), но и попытаться дешифровать сообщение. Для этого к расшифровке перехваченных неприятельских депеш привлекли студентов-японистов владивостокского Восточного института. Результаты появились достаточно быстро: уже в начале апреля радиоразведка позволила сорвать одну из готовившихся японцами морских атак, а затем и спланированную в глубокой, как казалось противнику, тайне операцию по постановке мин. И по сей день 20 марта неофициально отмечается в нашей стране как день радиоразведки — вот уже второе столетие.
Радист в радиорубке корабля русского императорского флота, 1904-1905 годы
https://histrf.ru/biblioteka/b/admiral-izobrietatiel-chto-podaril-russkomu-flotu-stiepan-makarov)