УРОКИ ПЛАВАНИЯ В СЕРНОЙ КИСЛОТЕ
«Что, суки, нелегко плавать в серной кислоте?». Ша, это просто давняя цитата. Как на меня – самый комплементарный отклик обо что пишу. В середине лихих девяностых произошло то, что случилось. Потому что коренные одесситы братья Ачкановы сильно обезличивали нашу Маму, ведь в каждом украинском городе имелась улица, названная в их честь, вот и переименовали. Таким образом, с обезличиванием было покончено, так как улица Грушевского есть только в Одессе и больше нигде.
Оно и понятно: ведь на всех остальных Грушевский действует, словно тот красный флаг, с которым попер на бугая в Испании явный москальский коммуняка во время корриды, а Одесса – очень толерантный многонациональный город. Который, чтобы покончить с обезличиванием даже закрыл глаза на то, как Грушевский, сбежав из Киева в столицу Австро-Венгрии, бомбил оттуда Кремль депешами: дескать, создание Украинской Народной Республики было большой ошибкой, дозвольте к вам, приложу все старания, чтобы быть достойным звания строителя коммунизма.
Кстати, за птичек, то есть Австро-Венгрию, не так давно во время улучшения топонимики Одессы по той же причине, одна из улиц была переименована в честь тамошнего гаврика. Нигде нет больше улицы с таким именем, вполне возможно, оттого, что тот австровенгр был пидором не в одесском, а в хорошем смысле слова, но ведь, как уже было многократно подчеркнуто, толерантность для нас – не пустой звук. С тех самых пор, когда не существовало ни улицы Грушевского, ни улицы братьев Ачкановых, до того именовавшейся улицей тоже братьев на букву «А» и также коренных одесситов – Анатра. А нежное отношение одесситов к Австро-Венгрии поясняет даже мой древний роман «Гроб из Одессы». Но коль уж речь зашла за улицу Анатра, где находился один из заводов одного из братовьев не Ачкановых, то и там имелось небольшое событие.
Чтобы австро-венгерским оккупантам и их доблестным союзникам стало еще хоть на каплю слаще, в конце июня 1918 года пара коренных одесситов, за которых уже рассказывал, устроили там небольшой взрывчик и маленький пожарчик, в результате чего австрияки потеряли военного имущества еще на 6 миллионов с большим гаком свободно конвертируемых крон. Мелочь, но приятно, как говорится, тем более, что сегодня тем одесситам категорически бы не дозволили бы то, чего можно с восемнадцати с плюсами: мол, гуляйте еще пару лет, а когда подрастете… Я тоже стараюсь с давних пор подрасти, однако у меня в упор не получается, но преподавание уроков плавания в серной кислоте служит хоть какой-то компенсаций. Помню, подогнал мне один из читателей ссылку на обсуждение, как одэсьци не допустили, чтобы коренной одессит-писатель Губарь встретился с читателями в библиотеке имени самого Грушевского. Почитал, проникся, такие пальцы веером, такой сарказм и ирония, но совсем не по поводу Грушевского, чье имя с восторженным придыханием. Взял и культурно высказался после чего тут же случился финал коллективного заплыва в серную кислоту.
Из отсюда https://profe-12.livejournal.com/1036295.html
Ну так оно и понятно, мне ведь куда проще, чем всем остальным, я – легенда Одессы, а с легендой не спорят. Вообще-то легенды на голом месте не создаются. За древние фотографии, что презентовал коллекционерам вместе с кое-какими экспонатами, повторяться не стану. Напомню лишь, одна из них была исполнена на фарфоровом аукционе, а на второй – пара сопливых пацанов, которым на такую фотку категорически нельзя смотреть. Тем более, оба с папиросами в зубах. Когда случилось это фото, женщинам дозволялось курить на улицах только в Одессе, и больше нигде… Женщинам, но не пацанятам.
Как-то по этой части пыталась навести порядок полиция. Бдительные горожане устно сигнализировали, полицейский подошел к скамейке, но вместо навести порядок, встал перед этими сопляками во фрунт и отдал им честь. Наверняка, это были дети или племянники градоначальника, или губернатора, а то и самого олигарха, который ими всеми командует, а может курящие шалопаи, несмотря на свой возраст, были просто Георгиевскими кавалерами, которые через пару лет после того совершили ночную экскурсию на улицу Грушевского… братьев Ачкановых… братьев Анатра – точно уже не помню, старость, склероз, десятидневное нахождение на обсервации в замкнутом пространстве и одиночестве, что всегда чересчур сильно пугало…