Болезнь, которая убивала молниеносно, а потом просто исчезла
7.4.2020. В немецком издании Die Welt 29 марта 2020 года появилась заметка, показавшаяся мне занятной. Во время войны Алой и Белой розы Англию внезапно охватила эпидемия «Sudor Anglicus». Она уносила жизни преимущественно крепких мужчин и убивала быстрее чумы. Об этой болезни до сих пор строятся догадки.
Неизвестная болезнь вошла в историю под названием «английский пот». Английский потому, что пять волн эпидемии всегда брали свое начало на острове. Пот потому, что дурно пахнущие испарения были одним из характерных симптомов.
«Английский пот» имел, скорее всего, неанглийское происхождение и пришёл в Англию вместе с династией Тюдоров. В августе 1485 года живший в Бретани Генрих Тюдор, граф Ричмонд, высадился в Уэльсе, победил в битве при Босворте Ричарда III, вступил в Лондон и стал королём Генрихом VII.
Генрих VII
За его войском, состоявшим в основном из французских и бретонских наёмников, по пятам шла болезнь. За две недели между высадкой Генриха (7 августа) и битвой при Босворте (22 августа) она уже успела проявиться. В Лондоне за месяц (сентябрь—октябрь) от неё умерло несколько тысяч человек. Среди жертв первой вспышки в 1485 году было двое лорд-мэров Лондона, шестеро олдерменов и трое шерифов. Затем эпидемия утихла. Народ воспринимал её как дурное предзнаменование для Генриха VII: «…ему суждено править в муках, знамением тому была потливая болезнь в начале его правления».
Известный врач Джон Киз (латинизировавший свою фамилию Keys как Caius — Гай) как свидетель описал её в особой книге: «A Boke or Counseill Against the Disease Commonly Called the Sweate, or Sweatyng Sicknesse»: "Болезнь начиналась с жёсткого озноба, головокружения и головной боли, а также сильных болей в шее, плечах и конечностях. После трёх часов этой стадии начиналась горячка и сильнейший пот, жажда, учащение пульса, бред, боль в сердце. Никаких высыпаний на коже при этом не было. Характерным признаком болезни была сильная сонливость, часто предшествовавшая наступлению смерти после измождающего пота: считалось, что если человеку дать уснуть, то он уже не проснётся. Однажды переболев потливой горячкой, человек не вырабатывал иммунитета и мог умереть от следующего приступа".
Фрэнсис Бэкон в «Истории правления Генриха VII» описывает болезнь так:
Около этого времени осенью, в конце сентября, в Лондоне и других частях королевства распространилась эпидемия болезни дотоле неизвестной, которую по её проявлениям назвали «потливым недугом». Болезнь эта была скоротечной как в каждом отдельном случае заболевания, так и в смысле длительности бедствия в целом. Если заболевший не умирал в течение двадцати четырёх часов, то благополучный исход считался почти обеспеченным. Что же до времени, прошедшего прежде чем болезнь перестала свирепствовать, то её распространение началось примерно двадцать первого сентября, а прекратилось до конца октября, — она, таким образом, не помешала ни коронации, состоявшейся в последних числах этого месяца, ни (что было ещё важнее) заседанию парламента, начавшемуся лишь через семь дней после этого.
Это была чума, но, по всей видимости, не разносимая по телу кровью или соками, ибо заболевание не сопровождалось карбункулами, багровыми или синеватыми пятнами и тому подобными проявлениями заражения всего тела; все сводилось к тому, что тлетворные испарения достигали сердца и поражали жизненные центры, а это побуждало природу к усилиям, направленным на то, чтобы вывести эти испарения путём усиленного выделения пота. Опыт показывал, что тяжесть этой болезни связана скорее с внезапностью поражения, чем с неподатливостью лечению, если последнее было своевременным.
Ибо, если пациента содержали при постоянной температуре, следя за тем, чтобы и одежда, и очаг, и питье были умеренно теплыми, и поддерживая его сердечными средствами, так чтобы ни побуждать природу теплом к излишней работе, ни подавлять её холодом, то он обычно выздоравливал. Но бесчисленное множество людей умерло от неё внезапно, прежде чем были найдены способы лечения и ухода. Эту болезнь считали не заразной, а вызываемой вредными примесями в составе воздуха, действие которых усиливалось за счет сезонной предрасположенности; о том же говорило и её быстрое прекращение.
У некоторых из носа шла кровь, пока они не теряли сознание, у некоторых был такой сильный насморк, что они чуть было не теряли слух…"
Из воспоминаний современников:
В ужас людей приводило то, что английский пот уносил жизни преимущественно крепких молодых мужчин. Привилегированные условия жизни верхнего сословия не спасали от заражения.
В 1492 году болезнь пришла в Ирландию.
В 1507 и в 1517 годах болезнь вспыхивала вновь по всей стране: в университетских Оксфорде и Кембридже умерла половина населения. Примерно в это же время английский пот проникает и на континент, в Кале (тогда ещё английское владение) и Антверпен, но пока это были только локальные вспышки.
В мае 1528 года болезнь явилась в Лондоне в четвёртый раз и свирепствовала по всей стране. Многие представители знати, прежде всех Генрих VIII, бежали в сельские районы. Но и там многие становились жертвами эпидемии. Королю удалось избежать болезни, но его жена Анна Болейн
вошла в число наиболее известных людей, заразившихся болезнью. Хотя она и выздоровела, это не спасло ее от эшафота, куда отправил ее муж в 1536 году.
На сей раз болезнь серьёзно перекинулась на континент, появившись сначала в Гамбурге, затем на юг, дошла до Швейцарии, через всю Священную Римскую империю на восток, в Польшу, Великое княжество Литовское и Великое княжество Московское (Новгород), на север — в Норвегию и Швецию. Обычно везде эпидемия продолжалась не больше двух недель. Франция и Италия остались незатронутыми ею. К концу года она исчезла везде, кроме востока Швейцарии, где держалась до следующего года.
Против того, что это было отравление зараженными злаками, спорыньей, говорит эпидемическое течение болезни. Сообщение о том, что во время европейской пандемии в 1527-1529 годах наблюдалась гибель птиц, позволяет предположить, что это была агрессивная форма птичьего гриппа. Тот факт, что жертвами болезни становились в основном молодые крепкие мужчины, напоминает об «испанке», жертвами которой с 1918 по 1920 год стали миллионы людей.
В противовес идее об эпидемии гриппа недавно была предложена версия об инфекции, вызываемой хантавирусами. Они переносятся через экскременты грызунов и могут вызывать лихорадку, головные и суставные боли, а также проблемы с желудком, кишечником и почками. Инкубационный период схож с инкубационным периодом «английского пота».
«Хотя несколько дней назад в Китае от хантавируса якобы скончался мужчина, эти вирусы считаются значительно менее заразными, чем вирусы гриппа. Но возможно также, что в свое время бесчинства творила их особенно агрессивная форма», — отмечает издание.
К удивлению и радости современников, «английский пот» просто исчез во второй половине XVI века. Вместо него 150 лет спустя во Франции внезапно появилась болезнь, имевшая определенная сходства с ним и получившая название «пикардийский пот».
Впрочем, эта болезнь реже оказывалась смертоносной. Было зафиксировано около 200 региональных вспышек заболевания, а в начале XX века оно также исчезло.
«Мутировал ли возбудитель, развили ли люди через несколько поколений иммунитет или же изменения внешних условий способствовали тому, что обе болезни покинули Европу? Это касается и чумы, которая исчезла на континенте после своей последней крупной вспышки в 1720-1722 годах в Марселе, чтобы затаиться в Азии и Африке».
«Может быть, — пишет Die Welt в заключение, — и Sars-CoV-2 окажет нам любезность и исчезнет так же просто, как и появился».https://topwar.ru/169608-bolezn-kotoraja-ubivala-molnienosno-a-potom-prosto-ischezla.html