Дочь обвинила Эдуарда Успенского в домашнем насилии. И что теперь делать?
На днях в информационное пространство ворвалась с громким заявлением дочь покойного уже два года как Эдуарда Успенского. Она потребовала не называть премию его именем, поскольку покойный был домашним тираном, самым настоящим абьзером и на редкость дурным родителем. Ее слова подтвердила бывшая жена автора книг о Простоквашино и Чебурашке. А общество, еще недавно тренировавшееся в том, кто лучше кинет камень в оправдавшую домашнее насилие Тодоренко, встало перед нелегким выбором.
«Мой отец был домашним тираном. Поэтому считаю, что престижная премия в области детской литературы не может носить имя человека, который из года в год занимался домашним насилием. Неужели в нашей стране нет больше других достойных писателей, именем которых можно было назвать премию? Как можно смешивать имя человека, который занимался домашним насилием, с вечными ценностями? Тогда получается, что любой человек, достигший высокого социального статуса, может делать всё, что угодно?», - возмущается Татьяна.
С одной стороны, очень похоже на то, что Татьяна говорит правду. Действительно, не уважал, тиранил, издевался, состоял в секте и скорее всего, нанес психологическую травму собственному ребенку. Многочисленные свидетели наперебой подтверждают ее слова, что покойный был человеком одновременно чрезвычайно талантливым и крайне тяжелым. Возможно, если бы мы жили на продвинутом западе, такое поведение стоило бы ему репутации, а, возможно, и славы. А основные симпатии были на стороне Татьяны.
Однако, мы живем в России, и реакция может оказаться разной…
С другой стороны, при всем сочувствии к жертве, есть один момент, который меня очень смущает. Я вам просто приведу примеры, а вы постарайтесь понять, что я имею в виду.
Лев Толстой был отвратительным мужем. Прижил ребеночка с какой-то крестьянкой, а после первой брачной с женой ночи написал в дневнике «Не то». Ходят слухи о его многочисленных изменах, тяжелом деспотичном характере и многочисленных детях, о которых он не особо заботился.
Александр Блок, женившись, усердно таскался по проституткам, и даже создал целую систему «разморозки» этих работниц за три часа, а вот постельного общества жены избегал. Спал с ней крайне мало и редко. Вместо этого посвящал ей стихи, что для поэзии хорошо, а для семейного секса – не очень. Ой, да, и еще первую свою женщину назвал в одном из стихотворений старухой, сволочь.
Достоевский был игрок. Часто играл и много проигрывался.
Писатель Эрнест Хемингуэй был женат 4 раза. В разводах, как он считал, были виноваты жены. С ними писателю сказочно не повезло. Первая не прощала измен (подумаешь), вторая была слишком порядочной и религиозной, третья много работала. Четвертой он разнес на части унитаз в номере отеля, расстреляв в нем фотографию бывшего мужа. А однажды явился на обед в сопровождении проститутки, как будто так и должно быть. Такой вот затейник был Хемингуэй.
Марина Цветаева была отвратительной матерью. Настолько отвратительной, что если бы вы прочли ее переписку с дочерьми, отправленными в приют, вы бы лично плюнули ей в лицо. В шубе зимой таскалась на литературные свои кружки, когда у младшего ребенка от голода уже начали отказывать органы. Не принесла даже куска сахара, дрянь. А стихи ее до сих пор живут. Сильные, чистые, пронзительнее.
Да я могу тут еще две страницы накатать таких литературных деятелей, художников, поэтов. Весь учебник литературы надо будет перелопачивать. Все премии отменять. А на место классиков водружать совсем других. Более лояльных к женщинам, более заботливых отцов, более верных друзей… Только вот не получится.
Заменить можно, скажем, красивое растиражированное лицо в рекламе подгузников. А божий дар, его чем заменишь? Опилками?
Короче говоря, в глубине души решила я оставить творческим людям их достижения. А жертвам – право говорить правду. Чтобы знали, какая сволочь был N.N., хоть и талантливая. Ну и судиться в рамках существующего законодательства, если возможно еще получить с абьзера компенсацию, чего уж там.
Каково ваше мнение о скандале вокруг Успенского? Можно называть премию его именем, или нет?