Гибель республики
Сохранившиеся по недосмотру начальства независимые СМИ с вечера 1 июля заняты психотерапией: объясняют, что на самом деле Кремль проиграл, что режим обречен, а мы, наоборот, выиграли. Или скоро выиграем. Но случившееся несчастье — уничтожение Конституции, гибель республики — требует ясного сознания, а не ухода в инфантильные иллюзии.
Кремль выиграл. Там продемонстрировали свою эффективность. Согнать бюджетников, устроить безумную кампанию, разместить избирательные участки в мусорных баках, нагло подкупать людей, мобилизовать сотни тысяч соучастников — пожалуйста! И все это в разгар эпидемии смертельной болезни.
Мы никогда не узнаем, как проголосовали люди, — масштаб фальсификаций вырос на порядок, но Путин показал те результаты, которые хотел.
Отныне в Основном законе закреплен тот порядок вещей, который де-факто установлен лично президентом. Он и так мог снимать и назначать кого угодно. Теперь это в законе. Премьер и был лишь замом по правительству — отныне это в Конституции. В общем, и раньше не было никаких ограничений — теперь их отсутствие отлито в граните.
Легитимация произвола предопределяет дальнейшее развитие и страхует от сбоев. Много возомнивший о себе судья КС, например (забавно, что именно КС санкционировал перевод себя в крепостное состояние в соответствии с идеей Зорькина о крепостном праве как скрепе), будет просто уволен. По закону.
Он выиграл, а мы проиграли, не стоит себе лгать. Мы не смогли не только предотвратить результат — на это надежды не было, — но даже существенно затруднить процесс. Не слышал, чтобы кому-нибудь из «обнулителей» хотя бы плюнули в лицо. Протесты не были массовыми — тем больше, конечно, чести тем, кто протестовал. Ни одна из кампаний — «нет», «бойкот», забастовка УИК — не причинила властям серьезного беспокойства.
Не исключено, что демонстративная наглость именно нам и была адресована — что хотим, то и сделаем, а вы молчите в тряпочку!
Но не все безнадежно. Глупо в наших условиях мерить жизнь выборными циклами и результатами голосований.
Главной задачей Кремля было подтвердить иллюзию, что за ним большинство. Задача эта возникла потому, что земля стала гореть под ногами — выборы проходили все тяжелее, недовольство выплеснулось за слой образованных горожан и стало повсеместным. Очень многим уже ясно, что путинского большинства не существует.
Решить задачу — убедить общество, что все в едином строю, — не удалось. Пришлось допустить более 20% «против» — это тебе не 2% пятой колонны. Путин даже обратился к несогласным. Понимаю, мол, вас, вы хотите, чтобы мы работали еще лучше.
Нет, г-н президент, не понимаете, мы хотим, чтобы в этой должности работали разные люди, регулярно сменяющие друг друга!
Не раз бывало в истории, что процедура, задуманная для укрепления режима, расшатывает его, приближая конец. Но мы не знаем, когда и как это случится. Нынешняя система похожа на доллар — им обоим постоянно предрекают крах. А они стоят!
У режима огромный запас сил, а разрушение институтов — пожалуй, единственное, в чем власти преуспели, — продлевает срок ее существования. Тем не менее, уверен, эта недомонархия по множеству политических, экономических, психологических причин окажется недолговечной. Но какое-то время с ней надо будет жить.
Кто мог и хотел, уже уехали, хотя сейчас будет новая волна. Кто всерьез посвятил себя борьбе, тот ее, надеюсь, продолжит. Как быть остальным?
Очень велика опасность депрессии. Так уже было в России в предреволюционные годы — уныние, самоубийства. Еще пить можно — тоже скрепа. Но так к моменту падения самодержавия и людей в стране не останется. Опускать руки нельзя.
Легче, если есть осмысленная работа — преподавание, лечение, обеспечение жизнедеятельности. Понимание, что ты делаешь Дело, сохраняет психику.
Без Дела хуже. Видеть, как страна катится в пропасть, а возрождения ее ты, может, и не увидишь, ужасно. Не захочешь, запьешь.
Выход каждый ищет сам. Но важно понимать, что противостояние сегодня идет не по линии «левые — правые» или «либералы — националисты», а по моральным основаниям. Приличные люди против негодяев. И это открывает определенные возможности каждому.
Режим стоит на лжи и презрении к человеку, на массовом принуждении к преступлению — 900 тысяч членов УИК. На трусости, на готовности прогнуться, на унижении. Так вот, эффективное сопротивление — не участвовать в государственном вранье, не делать того, что ты сам не считаешь правильным. Сопротивление — в сохранении чувства собственного достоинства и внутренней свободы. Каким-то таинственным образом эти человеческие качества разрушают диктатуру. Не сразу, но наверняка. В общем, «жить не по лжи», как давно было сказано при другой, тоже казавшейся вечной системе.
У вас нет возможности протестовать? Здоровье, возраст, семья. Конечно. Но не забывайте, что если вы не просто не участвуете в протесте, но еще и встраиваетесь в симулякры — всякие «единые России» и избиркомы, — платить придется бессмертной душой. И это ваш выбор — не расстреливают же пока за отказ возглавить или вступить.
Кроме того, не можете сами — поддержите тех, кто силы в себе находит, кто идет на риск. Деньгами, когда собирают на политзаключенных.
Посильным участием в создании профсоюза — у нас же их нет, а в результате — всевластие хозяев или менеджеров, нарушение прав десятков миллионов работников, в том числе ваших и ваших близких. Экономическая борьба сегодня имеет политические перспективы. Поддержкой любого независимого от государства проекта. Присутствием на судах, где идет расправа, — режим ужасно боится акций солидарности.
Да и сами вы себя будете лучше чувствовать.
Мы в тяжелой ситуации. Но время за нас — невозможно навсегда загнать Россию в Средневековье. За нами культура, европейские города, традиции науки и образования. Власти говорят, против двадцать процентов? Добавьте отказавшихся участвовать в фарсе, добавьте миллионы фальсификата. Вычтете из «за» тех, для кого еще с СССР голосование — бессмысленный, но обязательный акт, — их тоже миллионы. Думаю, большинство за теми, кто против, и оно себя проявит.
Леонид Гозман
Политик, президент общественного движения «Союз правых сил»