Борис Ельцин во чреве кита. К годовщине падения с моста
Когда-то издательство, где вышли мои книжки о двух советских Ильичах (Ленине и Брежневе), предлагало мне написать также и книгу о Ельцине. Тогда я вежливо отказался, поскольку Борис Николаевич был ещё жив, а писать биографии живых политиков для историка, по-моему, не комильфо. Но будь он на тот момент в ином, лучшем мире, я бы с удовольствием написал и о нём. Писали же советские историки биографии таких, мягко говоря, неоднозначных персонажей, как, например, Талейран (блестящая книга академика Тарле в серии "ЖЗЛ"). А биография Ельцина по-своему прекрасна. Возьмите, например, эпизоды: Ельцин на танке. Или: Ельцин и посещение американского супермаркета. Или: Ельцин и падение с моста. Ведь это настоящий эпос, житие героя! :)
Да, я отнюдь не шучу. Все жизненные эпизоды Ельцина — это повторение подвигов эпических, библейских и революционных персонажей. Скажем, Ельцин на танке... надо специально объяснять, какой исторический эпизод, с малолетства знакомый в те времена всем советским людям, повторяло это деяние?
А если глянуть глубже, то, вероятно, и в эпосе, в былинах можно найти архетипические прообразы этого эпизода. Иван Царевич на Сером Волке, Геракл, раздирающий пасть льву...
Или посещение Борисом Николаевичем супермаркета в США в сентябре 1989 года.
Ельцин в американском супермаркете. Открытие дверей потребительского Рая
А ведь это не что иное, как открытие грешникам запертых доселе врат Рая. Как не покажется кому-то смехотворным, но идеальный Супермаркет мыслился тогда некоторыми советскими гражданами как земной парадиз, Храм, прообраз небесного рая. Вот добрый Борис Николаевич и распахнул гражданам СССР настежь двери в этот потребительский Эдем...
А величественное падение Ельцина с моста 28 сентября того же 1989 года? Сколь же многое вместил тот сентябрь... Совсем недавно писал об этом, так что не стал бы повторяться, но сегодня как раз годовщина этого знаменательного события. Надо разъяснять, какой эпизод из эпоса или библейской истории повторило это падение? Да это же было не что иное, как крещение — погружение героя в Воду, то есть Смерть, даже в Ад, и последующее его воскрешение, возвращение к жизни. Но теперь — к новой жизни, не обыкновенного земного человека, а уже... ну да, царя.
Кстати, вспоминаю, что году в 1990 группа знакомых мне анархистов решила приколоться: они относились к Ельцину сугубо отрицательно, и стали собирать в подземном переходе подписи за «канонизацию и коронацию» Бориса Николаевича. То есть объявление его святым и Царём. С целью высмеять его массовый культ. И что же? Многие подписывали их пародийное обращение. Некоторые, правда, сомневались: «Ну, зачем это — объявлять его Царём, давайте объявим его просто Хозяином Земли Русской». Анархисты важно отвечали: «Нет, мы собираем подписи именно за канонизацию и коронацию». Тогда подписывали и эти, сомневающиеся...
Перечитаем теперь новыми, мифологическими глазами рассказ самого Бориса Николаевича о его падении с моста: нападавшие затащили его в машину, отвезли в неизвестном направлении, затем надели ему на голову мешок и бросили с моста в реку. Вода была очень холодная. Однако, проплыв около 300 метров от моста вниз по течению, ему удалось выбраться на берег. Да ведь это подлинное погружение героя в хтоническую стихию! Пророк Иона во чреве кита! И даже цифра «300 метров» тоже отдаёт чем-то сакральным. Не полсотни метров, не сто, а три раза по сто. А вот что рассказывал позднее охранник Ельцина Александр Коржаков: «Примчался я к посту в Успенском и увидел жалкую картину. Борис Николаевич лежал на лавке в милицейской будке неподвижно, в одних мокрых белых трусах. Растерянные милиционеры накрыли его бушлатом, а рядом поставили обогреватель. Но тело Ельцина было непривычно синим, будто его специально чернилами облили. Заметив меня, Борис Николаевич заплакал: «Саша, посмотри, что со мной сделали…»
Так что посмотрите сами, что получается. Раз за разом, может быть, даже не сознательно, а интуитивно, как тонкий знаток народной души, Борис Николаевич бил прямо в точку, в яблочко, по самым чувствительным, глубочайшим пластам народного сознания, по архетипическому, по дремлющим в подсознании общества древнейшим мифам и легендам. Мог ли он не стать после этого, по его собственному выражению, «Борисом Первым»?..
Надо хорошенько понять, вникнуть в эпическую подоплеку этого события, уяснить его суть. Тогда, может быть, мы лучше поймём и последующий «ельцинопад» героев в бывшем СССР, которые посыпались буквально со всех мостов, включая злодейски отравленного Ющенко...
P.S. Любопытно, что интеллигенция, даже проельцинская, восприняла событие с толикой юмора и скепсиса. Об этом можно судить по популярному тогда стихотворению «Вот мост через тихую местную реку», которое спустя пару месяцев появилось в калининградской оппозиционной газете «Вестник Солидарности». Имя автора там было напечатано, но при печати эта строчка отпечаталась плохо, так что автор доселе остаётся неизвестным.
А оттуда этот стишок разлетелся очень широко, по всей стране. Но помогла ли эта ирония остановить эпический взлёт вверх Бориса Николаевича как Отца Русской Демократии, Сброшенного с Моста? Да вот ни фига не помогла...
Текст стихотворения (пояснения к нему даны в конце):
Вот мост через тихую местную реку,
С которого сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
А вот и Борис, что с моста сброшен в реку,
С которого сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
А вот и мешок от вьетнамского риса,
Который, по слухам, надет на Бориса,
Который был сброшен с моста прямо в реку,
С которого сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
Вот дача, где взяли мешок из-под риса,
Который, по слухам, надет на Бориса,
Который был сброшен с моста прямо в реку,
С которого сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
А вот и охрана, что так иль иначе
Наверное, знает про жителей дачи,
Куда привезён был мешок из-под риса,
Который натянут потом на Бориса,
Который был сброшен с моста прямо в реку,
С которого сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
А вот и министр, который так странно
Поверил в нелепые байки охраны,
И даже измерил тот мост через реку,
В которую сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
Вот шеф, самый главный, Большого Совета,
Который всё знает про то и про это,
Который все тайны позволил нарушить,
Когда попросил нас Министра заслушать,
Министра, который, увы, как ни странно,
Поверил в нелепые слухи охраны,
Которая явно винила Бориса,
Залезшего где-то в мешок из-под риса,
Который был сброшен с моста прямо в реку,
В которую глупо бросать человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом неудобно мелка.
А вот и высокий чиновник Егорий —
Герой криминальных и прочих историй,
Который превыше законов и прав,
Который Борису сказал — Ты не прав!
Не любящий шефа Большого Совета,
Который всё знает про то и про это,
Который все тайны позволил нарушить,
Когда попросил нас Министра заслушать,
Министра, который, увы, как ни странно,
Поверил в нелепые бредни охраны,
Что с чьей-то подачи винила Бориса,
Гулявшего где-то в мешке из-под риса,
Который был сброшен с моста прямо в реку,
В которую глупо бросать человека,
Поскольку бросают туда, где река
Богата булыжником и глубока.
А вот и известная дама Раиса,
Которая шутку сыграла с Борисом
В чём ей помогал пресловутый Егорий,
Герой криминальных и прочих историй,
Они, чтобы выполнить лучше задачу,
Приехали утром на нужную дачу,
С собой прихватили мешок из-под риса,
В который потом и впихнули Бориса,
Который затем ими сброшен был в реку,
В которую сбросить нельзя человека,
Поскольку по данным замера — река
Под этим мостом чрезвычайно мелка.
Отсюда совсем не является странным,
Что байки Министру напела охрана,
А он побоялся расследовать это,
И кинулся к главному шефу Совета,
Который умеет проблему понять
И так убеждённо всё это подать,
Что шефу не станет никто возражать,
А будет лишь фигу в кармане держать.
В наше время это стихотворение требует некоторых пояснений.
«Министр, который так странно поверил в нелепые байки охраны» — министр внутренних дел СССР Вадим Бакатин, который заявил депутатам Верховного Совета СССР, что человек, сброшенный с моста, должен был получить тяжёлые физические повреждения, так как мост был 15-метровой высоты, а глубина реки составляла только 1,5 метра.
«Шеф, самый главный, Большого Совета» — это, разумеется, Михаил Сергеевич Горбачёв, который попросил депутатов ВС заслушать эту историю, вопреки просьбам Ельцина сохранить дело в тайне.
«Высокий чиновник Егорий» — член Политбюро и секретарь ЦК Егор Кузьмич Лигачёв, которому в текущем 2020 году исполняется ровно сто лет (да, он жив до сего дня), известный фразой, публично с трибуны сказанной Ельцину в 1988 году: «Борис, ты не прав».
«Известная дама Раиса» — конечно, Раиса Максимовна Горбачёва, жена Генсека Михаила Сергеевича...
Б.Н. Ельцин в образе Георгия Победоносца поражает змия — ГКЧП