За что мой папа не любит Горбачева

Мой папа не любит Горбачева. За что? За то же, за что и большинство нелюбящих его. Он изменил их жизнь. И заставил менять себя. А это — противно. Особенно если по причине обстоятельств непреодолимой силы. Так пишут в контрактах.

Такой контракт с новой эпохой пришлось подписать миллионам людей.

В том числе и мужикам в расцвете сил — крепким и опытным сорока-пятидесяти лет, как мой отец. Это не бюрократы. И не герои. В партсъездах не участвуют. А работают и служат, «кормят» семьи, как могут, строят скудный быт эры развитого социализма, болеют за ледовую дружину, ездят в Сочи, звезд с неба не хватают, но своего не упускают — вот, извольте: квартира-дача-машина.

А тут — Горбачев. А с ним — обличение привилегий, разоблачение командной системы хозяйства, введение хозрасчета, разрешение многопартийности и обновление всего: от просвещения до тем телевещания.

А там за новостью — новость. То борьба с пьянством. То ускорение. То с Западом замирение и новое мышление. Грянуло оно в 1987-м в книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» (тираж — 5 млн экземпляров на 64 языках в 160 странах). А потом — в речи Горбачева в ООН. И звучало еще долго.

Гражданина тешит вера в свою мощь и чужую дрожь. Покажи ему парад, он и рад, а голодовка да винтовка ему ни к чему. Горбачев с НАТО мирился, и страх перед ним отступал. А внутри уж как-нибудь справимся.

Так чувствуют многие. А другие «как-нибудь» не хотят — желают участвовать. 70 лет страха не убили в них деловой и творческий дух. Жажда своего дела нарушает гробовую тишину во глубине России и рождает тысячи инициатив. И они нежданно для начальства врываются в жизнь. Мало кто знает слова гражданское общество. Оно строит себя само — явочным порядком — умом и энергией новых лидеров, на глазах изумленной программы «Взгляд» пробивающих красный бетон. 

Вот она — гласность: в 1985-м в «Комсомолке» выходят статьи Александра Радова «Золотая жила» и «Подвижники и ревизоры» — истории крупных гражданских инициатив. Социальные инновации — так их называют. И это верно. В обществе, меняющем себя, почти всё — инновация. 

Это — огромный ресурс перестройки и Горбачева. Ясно: нужно новое мышление внутри страны — готовность дать им волю, избавить от лишнего контроля. А примеры? Есть! Новосибирский клуб любителей балета «Терпсихора» — юридическое лицо без вышестоящего звена. Все законно. Кто создал? Геофизик из Академгородка — Геннадий Алференко. Родом из Совхоза № 42, где девиз — «Доярка не должна скотничать». Он и создал. И теперь в Сибири что ни месяц танцуют Плисецкая, Лавровский, Алисия Алонсо и Максимова с Васильевым.

Легенда гласит: «Комсомолку» с текстом Радова дала Горбачеву Раиса Максимовна. А он начертал на нем резолюцию, давшую старт «Фонду социальных изобретений» во главе с Алференко. Его поддержали академики Велихов и Заславская, видные ученые и публицисты.

И вот Фонд уже дает юридический статус 450 инициативам в Москве и регионах — Международной ассоциации клубов «Что? Где? Когда?»; союзу «Чернобыль»; первому в СССР НПО экологов — Ассоциации содействия экологическим инициативам; союзу шахтеров «Богатыри»; фонду «Дар»; программам «Ветераны Вьетнама — ветеранам Афганистана», «Детский дом» и сотням других. Советские студенты плыли вокруг света и учились на корабле «Вселенная». Школьник из США Тони Алиенджена — самый юный пилот в мире — вел самолет из Лос-Анджелеса в Союз, приземляясь в «закрытых» районах и открывая их. С разрешения Горбачева. Американские и советские школьники писали проект прекращения холодной войны и вручали его в Белом доме — Рейгану, а в Кремле — Горбачеву. Иные проекты живы и сейчас. Или ушли, дав ростки новых инициатив.

Вскоре в России и постсоветских странах были уже тысячи гражданских организаций. А началось все с Фонда социальных изобретений и росчерка пера Горбачева на газетном листе.

Дмитрий Петров