В шаге от ядерного оружия
Почему администрация Джо Байдена, который во время предвыборной кампании анонсировал возвращение к диалогу с Ираном, пошла на такой шаг? Означает ли это, что в отношении Ирана заложенный Дональдом Трампом курс останется неизменным? А соответственно, в иранском вопросе США и их европейские союзники по-прежнему будут занимать противоположные позиции, вместо того, чтобы действовать сообща, как обещал Байден?
"Наследие" Трампа
Трамп еще в 2018 году в одностороннем порядке и нарушив решение Совбеза ООН вышел из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Который регламентировал серьезные ограничения иранской ядерной программы в обмен на снятие с Тегерана санкций и нормализацию отношений.
Документ был подписан еще в 2015 году, и, путем снижения темпов обогащения урана, замораживание ряда "опасных" предприятий и вывоза излишков обогащенного сырья, фактически отодвигал возможность создания Тегераном ядерного оружия.
При этом в момент подписания считалось, что Ирану осталось примерно три месяца до возможности создания ядерного взрывного устройства.
СВПД считался одним из крупнейших успехов администрации Обамы, так как он дал возможность в определенной мере сгладить трения вокруг иранской ядерной программы, сохранив за Тегераном возможность обогащать уран, а с другой – сделка позволяла установить механизм сдерживания иранских ядерных амбиций, который могла четко проверять МАГАТЭ.
Трамп почти сразу торпедировал СВПД.
Мало того, даже санкции наложил на своих же союзников за попытки обойти американские санкции против Ирана. Маразм, но так они и жили... врозь, а дети были.
В ответ МАТАГЕ и ЕС заявляли, что указанные вопросы никогда не входили в круг ограничений СВПД, в то время как последнего свято придерживается Тегеран.
Многие усматривали в позиции Трампа личную неприязнь к иранскому режиму, которую щедро подпитывает крепкая дружба США с извечными врагами Тегерана: Саудовской Аравией и Израилем.
С другой стороны, Великобритания, Франция и Германия сначала пытались отстоять СВПД, поскольку торговля с Ираном отвечала интересам ЕС, а другие участники ядерной сделки (РФ и Китай) опасались, что новое наложение санкций уничтожит СВПД. Как в конце концов и случилось.
Оставив СВПД, Соединенные Штаты ввели против Ирана всеобъемлющие санкции, которые касались всех участников международной торговли с Исламской Республикой. Этот шаг привел к тому, что рост экономики государства (который начался вследствие заключения СВПД) сошел на нет, уступив место тотальному кризису и инфляции.
Только за прошлый год, по информации Госдепа, Иран потерял 80% доходов от продажи нефти, так же как и $200 млрд в виде оттока западных инвестиций и прибыли.
Понятно, что такая ситуация не могла не подрывать позиции как действующего президента Рухани, который пришел к власти под лозунгом диалога с Западом, так и всей пролиберальной части политического истеблишмента Ирана.
Недовольство, которое накопилось за годы экономического кризиса, намного усилилось после убийства иранского генерала Касема Сулеймани, а затем и "отца иранской ядерной программы" Мохсена Фахризаде. За обоими убийствами стояли США и, вероятно, Израиль.
Похоже, что именно эти два события 2020 года переполнили чашу терпения Тегерана, превратив затяжную политику санкций в национальное унижение.
Ультиматум Тегерана
Иран почти два года более-менее выполнял СВПД после демарша США.
Однако если раньше, начиная с 2019 года, Тегеран лишь постепенно снижал уровни соответствия СВПД, увеличив объемы обогащения урана с разрешенных 3% до 4,5%, то в декабре 2020-го иранский парламент выпустил "Стратегический план по противодействию санкциям", который вообще отменил ограничения на эту процедуру.
Этот документ предусматривал почти полный отход от СВПД.
Теперь возвращение к ядерной сделке будет возможно для Ирана лишь при условии полной отмены американских санкций.
А к началу этого года Иран вышел на уровень 20%, а это уже означает уран оружейного качества, хотя и непригодный для создания ядерного оружия, однако уже отличный от того, который используют в рамках гражданской ядерной программы.
В подтверждение серьезности своих намерений 16 февраля Тегеран объявил о прекращении выполнения Дополнительного протокола к ДНЯО, который предусматривает добровольное согласие государств на широкие инспекции МАГАТЭ.