Патриарх все верно сказал о суде. Но не о своем.
http://www.patriarchia.ru/db/text/5782117.html
Всё так.
Но церковный суд, подчиненный патриарху, никак не может быть "беспристрастен и не может "объективно рассмотреть конфликт". По той причине, что судебная власть в церкви не отделена от административной.
Надежда на то, что суд может быть "беспристрастен и объективен" может быть лишь в двух случаях:
1) если это суд случайно выбранных людей (суд присяжных), у которых не может быть конфликта интересов со сторонами процесса (а если он возможен, то обе стороны вправе отклонить того или иного заседателя)
2) если судья изолирован от этих возможных конфликтов (то есть он только судья), и в своей жизни и он независим от административной и даже законодательной власти (то есть принятый парламентом закон, он должен исполнять, но на звонок депутата или главы парламента реагировать не должен).
Про церковный суд ничего такого сказать нельзя. Но радует, что патриарх хотя бы понимает, каким должен быть суд в принципе.
Патриарх справедливо признает, что "Любой человеческий суд можно повернуть в свою пользу; так бывает не всегда, но уж если есть очень сильное желание и огромные возможности, то человеческий суд может поддержать одну из сторон".
Так почему бы не защитить церковный суд от давления со стороны человека с "огромными возможностями" и "сильными желаниями"?
Патриарх говорит: "Сам факт существования суда, основывающегося на законе, который в свою очередь основан на нравственном чувстве человека, и есть убедительнейшее доказательство Божественного присутствия в мире".
Но если подчиненный ему суд основан не на этом, а на очень узко понятых корпоративных или личностных интересах, выходит, будто Бога вообще нет?
"Тот, кто прав, защищает ценности, заложенные в его нравственном чувстве, а нравственное чувство имеет своим источником Самого Бога. У нравственности нет иного источника — только Божественный источник".
Этот тезис менее бесспорен. Но когда я сказал патриаршему суду, что действую именно по настоянию своей совести (= "нравственного чувства"), это было проигнорировано. Патриарший суд считает, что действовать можно исключительно "по благословению епископа".
"Без Бога не было бы никакой абсолютной правды, а значит, не было бы и нравственности, как не было бы и закона".
Так, а ее и нет - "абсолютной правды". Бог есть. Бог есть Абсолют. Но Он и только Он. А человеческие представления об Абсолюте вовсе не абсолютны. И это не отменяет возможности суда. У людей нет абсолютно верных представлений о мире. Но всё же марсоходы долетают и работают. Ученые знают ограничения своих собственных теорий и гипотез, но умеют работать с определенными допусками и аппроксимациями. В мире нет идеальной системы права или идеальных политических и экономических конструкций ("рая"). Но не во всех обществах воцарился ад.
"великий ученый Иммануил Кант и говорил, что величайшее доказательство Божие — это звездное небо и нравственный закон в сердце".
Эта фраза была сказана Кантом не в качестве величайшего доказательства бытия Бога. "Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне".
(Критика практического разума. Заключение).
Про "звездное небо" у Канта вообще было сказано в порядке самоуничжения. Этот кантовский афоризм сродни державинскому "я раб, я царь, я червь, я бог".
"Первый взгляд на бесчисленное множество миров как бы уничтожает мое значение как животной твари, которая снова должна отдать планете (только точке во вселенной) ту материю, из которой она возникла, после того как эта материя короткое время неизвестно каким образом была наделена жизненной силой. Второй, напротив, бесконечно возвышает мою ценность как мыслящего существа".
А дальше Кант говорит, что "удивление и уважение хотя и могут побуждать к изысканиям, но не могут их заменить". Наука без метода приводит к астрологии, а религия - к суеверию. Чтобы не забрести в эти тупики, Кант предлагает руководствоваться и в области естествознания, и в области этики следующей максимой - "заранее хорошенько обдумывать все шаги, которые разум намерен сделать, и делать их, только руководствуясь заранее хорошо продуманным методом".
Только так удастся "предотвратить взлеты гения, которые, как это обычно бывает с адептами философского камня, без всякого методического исследования и знания природы обещают мнимые сокровища и растрачивают сокровища настоящие".
http://iakovlev.org/zip/kant2.pdf
Как видим, после выражения удивления и уважения, Кант предлагает думать, а не просто восторгаться и цитировать Библию.