Друг мой, Васильюшка
Как один дворянин в извозчика втрескался.
Борис Суходольский. Прогулка. 1754 год
«Друг мой Васильюшка, потому что велик ростом, а маленек любовью, знатно я уже тебе ненадобен, я тебя не вижу три дни и уже и скушно стало; жаль, что привык к тебе и забыть не могу, а ты меня бросил, а я чаю болше поторопился ко услугам племяненки, о которой известна Елисеевна; во вторник, ежели жив буду, приеду к тебе паритца в баню, вели заготовить да повидайся с Мироном, либо и впредь надобен буду; а Мокею скажи, что уже об нем зделано и о большем не трудился. К кормильцу моему Родиону поклон. А. М.».
(А. М. 1740-е годы, Санкт-Петербург)
Ирина Ролдугина, историк:
«Это письмо мне попалось в Российском государственном архиве древних актов и сразу привлекло мое внимание: оно адресовано одним мужчиной другому мужчине. А. М. — это Андрей Иванович Молчанов, дворянин, занимавший пост главного советника полицмейстерской канцелярии в Санкт-Петербурге и бывший довольно большим человеком. Васильюшка — фурманщик, то есть извозчик.
Почему этот текст очень необычен? Письма, выражающие открытое гомосексуальное желание, невероятно редки для российских реалий, в архивах их обнаружить почти невозможно. Во-первых, в России практически нет историков, которые, работая в архивах, обращали бы внимание на подобного рода документы. Во-вторых, считается, что гомосексуал в современном понимании слова появился только во второй половине XIX века. Разумеется, гомосексуальные практики и однополые отношения существовали и раньше, но при этом они не осмыслялись. В архивных документах встречается множество случаев, когда дворяне насиловали своих крепостных, однако это нельзя назвать примером гомосексуальной любви. Перед нами же документ, показывающий, что между Молчановым и Васильюшкой существовала как минимум взаимная симпатия. Еще одним признаком того, что речь в письме идет именно об однополых отношениях, а не о банальном приятельстве, является упоминание бани. Баня — символ и одновременно средство создания гомоэротичного пространства. Где еще мужчины могли проявлять телесную нежность, не привлекая к себе внимания?
В какой-то момент это письмо оказалось в руках властей и заинтересовало их. Васильюшку спросили, почему он имеет „любовное обхождение“ с советником полицмейстерской канцелярии. Впрочем, закона, который бы криминализировал однополые отношения, тогда еще не существовало, а под статью о мужеложестве могли попасть только служившие в армии. Возможно, поэтому дальнейшая карьера Андрея Молчанова развивалась вполне благополучно. Он даже пытался избраться в екатерининскую Уложенную комиссию, но не прошел. Известно, что у него была семья, двое детей».