Luftwaffe-льники. 88-й.
Проснулся посреди ночи от жуткой головной боли и пересохшего горла. Нос не дышит. Совсем не дышит. Это плохо… горло быстро пересыхает, даже спать невозможно. Пытаюсь высморкаться, но не получается, какое бы избыточное давление не создавал в носу, напрягая легкие. Аж глаза выпучил от усердия, бесполезно. Чуть не лопнули, и уши заложило, а толку вообще никакого. Что за дрянь?! Свесив ноги с кровати, решил прогуляться в туалет, раз уж не спится. Может, по пути в умывальник загляну и там просморкаюсь? Хз, что-то с моей носоглоткой «не так» и мне это не нравится.
Наклонился к полу, разыскивая тапочки в тусклом свете дежурного освещения. Оп-па, резкая боль прошила лоб прямо по надбровным дугам! Мде… непонятно. Аж, испарина выступила от неожиданной боли. Дотянуть бы до утра, а там в медсанчасть к «Пилюлькину», пусть разбирается. Может, капли какие выдаст или таблетки. Но симптомы полностью «убитого» носа откровенно не радуют. Нам нос надо беречь в исправном состоянии при любом раскладе, а то дорога в небо будет закрыта. А так мы не договаривались! Я летать хочу!
Дежурный врач, осмотрев мой нос и полазив в нем длинной палочкой с клоком ваты на конце, начал выписывать направление в госпиталь.
- Доктор, что-то серьезное?
- Угу! Гайморит, сынок!
- Что это за дрянь такая? Разновидность насморка, да?
- Почти… вот тебе направление в ЛОР-отделение. Через час пойдет дежурная машина в госпиталь и тебя прихватит.
- Типа на консультацию?
- Нет, на госпитализацию. И возможно на операцию – прокол в носовых пазухах делать.
- Мне нельзя проколы в черепушке делать! Я же ВЛК (врачебно-летная комиссия) потом не пройду. Может, здесь полечимся? А?
- Поздно, парень, у тебя температура больше 38-ми и воспаление в лобовые пазухи продвигается. Надо срочно предпринимать радикальные меры. Чего раньше не пришел? Так и до хроники недалеко.
- Думал обычный насморк, посморкаюсь пару дней и само пройдет. Доктор, поймите…
- Все понимаю, но разговор закончен, в госпитале с ЛОРом разговаривай. Там доктора опытные, может что-то и придумают. Следующий!
Твою мать, вот засада! Это же надо? Учиться в авиационном училище, мечтать о летной работе и срезаться на каком-то занюханном гайморите! Где справедливость? Так, спокойно, не все потеряно, будем госпитального ЛОРа ломать на таблетки, порошки, капли и всевозможные примочки. Никаких операций и проколов черепа, нех мне такое сомнительное счастье.
УАЗ-452 «буханка» привезла меня в окружной госпиталь. Быстро оформился в приемном покое. Сбросил вещи в хранилище, сменив военную форму на полосатую пижаму. Бесполезно шмыгая наглухо забитым носом, побежал на прием к начальнику ЛОР-отделения.
Пока бежал по длиннющим коридорам госпиталя, репетировал проникновенную речь, попутно прикидывая в лицах и красках, как буду давить на жалость какой-нибудь очкастенькой бабульке – докторше с умным и добрым взглядом, без пяти минут пенсионерке.
- Разрешите?
Потянув дверь с табличкой «Отоларинголог», я вдруг осознал, что наивные мечты на душевное понимание со стороны милой докторши и мой трогательный напор на жалость, фактически, безнадежны. Мде…
- Заходи, голуба!
В кресле за столом сидела огромная туша свиноподобного мужика килограмм на двести. Белый халат едва сходился на внушительном пузе живописного военврача с внешним обликом среднестатистического палача.
- Доктор, я…
- Садись в кресло, сынок, я сам все увижу.
- Мне летать надо…
- Рот закрой и хватит гундосить. Не мешай мне, я разберусь, поверь уж на слово.
- Только проколов не надо…
- Так! Кто тут врач?! Ты или я? Ваше звание, молодой человек?
- Рядовой… курсант.
- Обалдеть! Вот наглость! Курсант вздумал качать права в кабинете у подполковника? Хотя я всегда знал, что в авиации все сплошь как один это распутные диссиденты и беспросветные разгильдяи!
Полазив у меня в носу, в ушах и в горле, подполковник многообещающе улыбнулся и оценивающе прищурился, как людоед перед обедом.
- Носовым платком пользоваться умеешь, рядовой?
- Ну…
- Так почему не пользуешься? Наверное, втягивал в себя сопли, чтобы потом красиво сплюнуть на асфальт, так?
- Нет…
- Не ври! Все вы так делаете! Значит так, будем прокалывать пазухи, и промывать фуроцилином…
- Тащподполковник мне…
- Молчать и слушать! У тебя там, голуба сизокрылый, гной! Самый настоящий. И его много! Все носовые пазухи забиты наглухо. А дальше воспаление пойдет наверх в лобные, а там мозги. Хотя у летунов мозга нет – научно установленный факт. Вы же все безбашенные, живете только на примитивных инстинктах и на эмоциях. Также возможны осложнения на уши. Хочешь двусторонний отит получить?
- Не хочу…
- А еще возможно загнивание корней верхних зубов и прочие сомнительные удовольствия. Без зубов остаться хочешь? Да еще и глухим, да? Глухой, беззубый, но болтаемся в небе, аки Икар? Так? Вот уж фиг тебе, будешь здоровый и красивый. Значит вот что, посиди в коридоре пяток минут, сейчас вызываю ассистирующего врача и медсестру. И в нашей операционной быстренько и качественно сделаем проколы в хрящах. Не бойся, это не больно! Я уже наловчился, и вся процедура много времени не займет… Промоем твою гнилушку и будешь как новенький, засопишь в две дырочки как компрессор. Это я тебе гарантирую! И на земле хорошей работы навалом. Будешь в теплом штабе сидеть в мягком кресле… Что это еще за дела?!
Слушая приговор несговорчивого доктора, у меня неожиданно потекли непроизвольные слезы. Да-да, самые настоящие слезы. Вот ведь дела непонятные. Не помню, когда в детстве в последний раз плакал, а тут раскис как кисейная барышня. Мечту отбирают. Мечту детства о небе! Обидно! Столько вынести, столько выстрадать и запороться на каком-то насморке? Зачем мне все это, если небо закроют…
Док неожиданно замолчал и задумался. Затем тяжело встал из-за кресла и, сунув мне в руки марлевую салфетку, брезгливо пробурчал.
- Так, воин, ну-ка утри мокроту. Развел тут розовые сопли как, манерная девочка-старшеклассница на третьем месяце беременности… Хрен с тобой, давай пойдем иным путем, но предупреждаю, если улучшения не наступит, лично всю физиономию тебе располосую. И все хрящи в твоей черепушке выдолблю, как самый трудолюбивый дятел. Договорились?
- Угу.
- Желудок крепкий?
- Нормальный был… вроде… до бигуса…
- Понятно. Выпишу тебе 40-к уколов бицелина. Вещь болезненная и колется по специальной программе. Дрочи жопу, летун, сидеть долго не сможешь, даже с грелкой. Хе-хе! А еще и желудок попортим радикально – флору повыжигаем, но это твой выбор. Сам решил, вот и получи … гастрит тебе обеспечен, голуба.
- Я согласен…
- Он, видите ли, согласен... Я еще не совсем согласен. Согласен он! Это будет пробный курс. Слезы то вытри, воин… Попутно физиотерапия – УВЧ, КУФ и прочая электродрянь. Но мы лишь заглушим воспаление, а не вылечим его, понял? А вот в летний отпуск, чтобы не загубить все, что мы тут наворотим, поедешь на море… ох, знахарщина средневековая, прости Господи… Итак, летом едешь на море. Слышишь меня, курсант? На море!
- Ага, на море.
- Берешь в прокат лодочку и отплываешь как можно дальше от берега. Там – подальше от берега… но тоже, смотри, не увлекайся, без фанатизма, а то пограничники арестуют или в Турцию уплывешь…а на допросе скажешь, что дядя доктор научил... Итак, далеко от берега, набирая морскую воду в ладони, втягиваешь ее в носоглотку, промывая воспаленные пазухи. Процедура очень противная, предупреждаю. Будешь и чихать, и плакать, и, возможно, блевать… все может быть. Но пазухи промоешь знатно. Столько дерьма вылезет, сам удивишься. Соль, йод и прочие микроэлементы морской воды – вещь весьма пользительная. Однако не вздумай эту процедуру проводить у берега или на пляже, где все отдыхающие ссутся в море, аки в туалет общественный. У берега вода соленая исключительно от человеческой мочи, гы-гы, усек? А то такое воспаление с моря привезешь, череп придется рассверливать и распиливать вдоль и поперек, все понял?
- Понял.
- Фиг с тобой, иди в палату, готовься. Через час первый укол. Гы-гы, извращенец. Я давно знал, что авиаторы все как один мазохисты. Мде… Летать ему, видите ли…
Пока я выходил из кабинета ЛОРа, огромный подполковник улыбаясь в усы, мурлыкал песенку:
- Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк, а за ней воробушек прыг-прыг-прыг… Он ее, голубушку, шмяк-шмяк-шмяк, да и шмыг-шмыг-шмыг…
Только устроился в палате, познакомился в соседями, как пришла симпатичная медсестричка с очаровательной улыбкой и задорной хитринкой в карих глазках. Пока я снимал пижамные штаны и блистал остроумием, мне всадили первый укол. Мама дорогая, как же больно! А впереди еще 39! Какой кошмар и тихий ужас!
Разовых шприцев тогда еще не было. Иголки тупые, многоразовые, гнутые. Иголки кипятились минут по 40 вместе со стеклянными шприцами. Сами уколы как битое стекло. Я скрипел зубами, стонал и лез на стены. Грелки и «сетки» из йода не помогали.
А еще, несомненно, незабываемо-приятная вещь, что уколы из этой серии ставились с интервалом в 6 часов – по четыре укола в сутки. И неважно, день это или глубокая ночь. Время, динь-динь! Пришла сестричка с ехидной улыбкой и со шприцем в руках, толкнула в плечо. Ты полусонный откинул одеяло, стянул трусы фактически на автопилоте, не приходя в сознание… а через мгновение, закусив подушку, стараешься не выть на Луну от нестерпимой боли, раздирающей твою задницу, позабыв про текущий сон и про дежурный комплимент в адрес красивой медички...
И так все 10 дней. Полный восторг, но деваться некуда. Иначе проколы носовых пазух и фото персональной черепушки в рентгеновских лучах – надежный шлагбаум для летной работы.
Десять дней непрерывной экзекуций наконец-то закончились, и меня выписали из госпиталя с абсолютно чистым носом и со строгим напутствием – держать ноги в тепле и носить кучу носовых платков. Плюс навсегда забыть, как втягивать воздух вовнутрь носа при любом насморке. Неважно, при сильном, слабом или просто при первых робких намеках на насморк. Только наружу и никак иначе. И на море, на море, касатик, при первой же возможности…
Вернувшись в казарму, попал на «чистый четверг» - 4-я рота пошла в баню. В предбаннике, раздевшись, слышу гомерический смех наших охламонов из 45-го классного отделения. Парни просто катаются, глядя на мою задницу. При этом отпускают шуточки далеко за гранью приличия. Вывернув тело и вытянув шею, увидел на двух «булочках» точечки - следы от уколов, которые выстроены в виде двух «восьмерок».
Понятно! Лежал в госпитале в канун 8-го марта, а медсестрички из ЛОР-отделения развлекались, передавая меня по смене. Опять же, на дворе 1988-й год... И в результате, девчонки накололи на моей заднице своеобразную татуировку в виде двух цифр «8»! Мде, одно радует, что уколы рассосутся, и эти следы исчезнут. Вот, блин, проказницы!
Тем не менее, пару месяцев меня дразнили: «88-й!» Дразнили, пока из госпиталя после воспаления легких не вернулся наш сокурсник с «татуировкой» на волосатой попке в виде забавного солнышка. Естественно, у меня сразу же появилась достойная замена, гы-гы. Ой, девочки! Ну, шутницы!
з.ы. В текущий летний отпуск съездил в Одессу к Лешке Чернухину, который добросовестно протаскал меня по наиболее чистым пляжам города и его ближайших окрестностей, где я скрупулезно выполнил все рекомендации звероподобного ЛОРа. Выполнил в точности и со всей тщательностью.
Было противно, аж, жуть! Наревелся вдоволь, наплевался, насморкался от души, но полученный результат превзошел все ожидания. На протяжении долгих лет ни одна строгая мед.комиссия никогда не имела претензий к рентгеновскому снимку моей черепушки в целом и к носовым пазухам в частности.
з.з.ы. а на встрече с сокурсниками нет, нет, да проскочит шутливая реплика: «88-й, гы-гы!»…