Царство духа и царство брюха. Чем по сей день пленяет нас СССР?

Известный шоумен Андрей Максимов (сидит на заднике в ТВ-программе Жванецкого) написал в «Российской газете» брюзгливую антисоветскую статью «Советское не шампанское».Поскольку она звучит как манифест адептов нынешнего царства брюха, процитируюее подробно: 

«Россия – страна с непредсказуемым прошлым, очень уж мы любим про историю подискутировать. Правда, иногда споры заменяются ностальгической любовьюк Советской власти… Начинает казаться, что это брызги шампанского: празднично, весело, «с огоньком»… 

Нет, любезные мои, советская власть – это не шампанское. Я рос при советской власти, учился при советской власти. Азами профессии овладевал в лучшей в те годы газете «Комсомольская правда». Благодарен, конечно. 

Но вы позабыли крик «Выкинули кур!» и толпу, которая бросается за синюшнымисозданиями? Позабыли, что такое дефицит, когда ничего не покупали, но вседоставали?.. 

Сегодня для нас естественно, что премьера какого-нибудь блокбастера проходит одновременно во всем мире, в том числе и в России… Как же быстро мы, граждане эпохи Интернета, позабыли, что такое цензура! Цензура – это когда государство решает, что тебе можно смотреть, а что – категорически нельзя. Государство клало на полкуфильмы, впоследствии признанные великими, запрещало писателей, которые нынче считаются гордостью русской литературы…» 

Я тоже рос и учился при советской власти и азами профессии овладевал в той же«Комсомольской правде». Только Максимов мирно сидел в отделе культуры, а я с большимиосложнениями работал в сельхозотделе, разъезжая по всей нашей необъятной тогда Родине.И при всех ее огрехах видел одно ее гигантское достоинство, заставлявшее биться против избравших тихую отсидку редакторов за сохранение СССР, конец которого уже читалсяв лицемерных лицах. 

То, что Максимов пишет про советское снабжение – и правда, и нет. Дефицит был –но подушевое потребление мяса и прочих натуральных продуктов в СССР было куда выше, чем сейчас. В школах, пионерлагерях, институтских, рабочих и сельских столовых, в том жебуфете Комсомолки питание было дешевое и качественное. А на селе, где все держали личный скот, столы от яств ломились. 

При армейских наборах не было никаких дистрофиков; негодность по здоровью к строевойбыла исключением, а не нынешней, доходящей чуть не до половины призыва цифрой. Любое мясо можно было свободно взять на рынке – по цене в полтора-два раза выше магазинной.И давились в магазинах за дешевизной не от голода, а от извечной скаредности, отмеченной еще Пушкиным в запретной ныне «Сказке о Попе и работнике его Балде»: «А Балда приговаривал с укоризной: «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной»». И сейчас за рубежомпри распродажах, где цены падают в разы – давки ничуть не меньшие. 

А что до цензуры – это уже полная брехня, особенно очевидная на фоне нынешнего дня.Не было в СССР такого полноценного писателя, который бы не расцвел вовсю и не был быпрочтен всеми, кому не лень (ну, за редкими исключениями). И нет такого запрещенногов СССР фильма, который бы впоследствии оказался великим. 

При нынешнем же якобы отсутствии цензуры писателей, равных Шолохову, Булгакову, Пастернаку, Шукшину, Казакову, Распутину, Рощину, – не стало вовсе. Сегодня не цензура –а цензурища. Не дай Бог не того задел или не потрафил тому, кому надо – и писательвылетает навсегда из оборота. Его не травят, как травили Пастернака, разбору чьего неудачного романа «Доктор Живаго» был отдан целый номер «Литературной Газеты» от25 октября 1958 года – не реклама, а рекламища! Ему просто перекрывают исподволь кислород – и он самоликвидируется. 

Однако для меня главное достоинство советской власти осталось не в повальной сытости населения и его крепком здоровье – хотя и это сущий плюс. Но не хлебом единым жив человек – о чем стыдно не знать интеллектуалу, работающему на подпевке у «духовника страны» Жванецкого. И это «не хлебом единым» в советском обществе было неизмеримо выше, чем в нынешнем. 

Я с детских лет чувствовал какую-то тайную гордость советского человека, остававшуюсяза вычетом всех бытовых и производственных невзгод. Советские люди победилив Гражданской войне, отбив попутно необъятный корпус интервенции; побили Гитлера, унасекомившего всю Европу; подняли страну из двух разрух – и все это ценой несметных потаи крови. Значит, в советском строе было что-то такое страшно привлекательное, за народготов был платить самую страшную цену! 

Я думаю, это могло быть связанным только с одним, чего мы в СССР достигли безусловно –с отменой частной собственности. При этом даже наша социалистическая бесхозность неслав себе что-то такое, чего не несла вся западная хозяеватость. Ведь все дело по большому счету не в том, во что мы рядимся – а каковы мы голые. И нынче голый человек – зрелищево всех смыслах омерзительное, почему он и стал нуждаться в куче прикрывающих его нагой позор одежд. 

В СССР постройка водокачки была всенародным подвигом, об этом пели все газеты, порой плохо – но об этом; на этом, то есть на трудовом процессе, зарабатывались звания, лауреатства и ордена. Да, эту помпу с каких-то пор захвали негодяи, но она была по сути правильной. А когда куча бескрылых муравьев без всякой помпы копошится где-то, на чемпотом наживется замкнутая кучка кровососов – это уже нечто отвратительное и подрывающеевсе людское… 

И он был – этот сказочный, веками выношенный миг освобождения от оков капиталаи наемного труда, за что мы готовы были умирать на войнах и вкалывать, не щадя себя,на стройках коммунизма! 

Беззаветный правдолюб Александр Блок накануне революции 17-го года писал о сокровенныхчаяниях русского народа: «Земля одна, земля божья, земля – достояние всего народа».И пусть это даже неухоженный пустырь, но главное – не раздельные цветущие участки… 

Дурные советские идеологи сталкивали нас зачем-то с Христом – самым драгоценным образом, выпестованным предыдущей историей. Но именно советские люди были в прямомладу с его заветами – а не сегодняшние лицемеры и обжоры, наследники советских карьеристов. 

Ибо человек настолько бессмертен и велик, насколько велико и бессмертно то, чтоон способен полюбить. И в советской стране это поле для любви было безмерно. Мелкий научный сотрудник из Одессы приезжал ко мне, прочтя какую-то мою заметку, с толстеннымпланом спасения и перестройки всей нашей экономики, а заодно и мировой – это у него стоялов сноске. Высокие начальники встречали таких ходоков пинками (хотя и не всегда), но ониехали и ехали, почитая своей всю страну – а не только свой уголок от тахты до унитаза. Или, как сегодня, пространство от господского дома до домика прислуги. 

Своя страна, необъятная как душа – вот что было секретом долгой советской стойкости ине снящихся нам ныне производственных успехов. 

А почему мы все это продули – духу на сбережение святой идеи, при оседлавшихее паразитах, не хватило. Поверили этим ловким на язык Максимовым, певцам несметных кури всяких ярких упаковок – по которым, да, был какой-то дефицит, но не критичный ине трагичный … 

Что их сегодня тянет за язык марать ту щедрую к ним колыбель, в которой они выросли?В ностальгии по СССР они чуют угрозу тому царству брюха, которое хотели б закрепитьв России навсегда… 

Максимов, рассуждая в категориях съестного и развлекательного на сытое брюхо, удивляется, откуда сейчас эта тяга к СССР, где порой было не купить без очереди курицу.А эта тяга – от извечного начала, от Христа, от Блока, от великой советской литературыи великого советского кино. СССР был прежде всего одухотворен, а нынешний строй – нет.И этот нынешний неплодотворный строй за обжорством одних, разъевших как платяной шкаф,и нищетой других потерял главное – душу. 

А без души зачем существовать? 

Александр Росляков