Атаман крови и Ленинские. Молодёжная преступность на фоне первых пятилеток

Криминальная обстановка в Челябинской области в начале 1930-х годов была крайне неблагополучной

«АиФ-Челябинск» продолжает публикацию статей в рамках совместного проекта с Госархивом Челябинской области – «Особая папка».

Отдавая дань успехам индустриализации и трудовым достижениям наших земляков, мы крайне редко пишем о повседневной жизни того времени. В этом плане наши знания скудны и однообразны. Жизнь людей в 1930-х годах надёжно спрятана за цифрами и производственными отчетами.

В предыдущей статье шла речь об эпидемии сыпного и брюшного тифа, охватившей область в 1934 году. Не меньшим злом в то время был и разгул подростковой преступности, узнать о которой мы можем только из «Особой папки».

Нездоровое состояние молодежи

В январе 2018 года одной из самых обсуждаемых тем стала тема подросткового насилия – спонтанного и жестокого. Практически в одно время в нескольких городах в школах произошли трагические события. Поножовщина в школе Перми, в результате которой пострадали 15 человек, драка с ножами двух учеников в школе поселка Смольное в Сосновском районе Челябинской области, нападение с топором на детей и учительницу в Бурятии...

В этой ситуации многие пошли по самому простому пути: обвинили во всем случившемся интернет. А что – не будь интернета – не было бы и подростковой жестокости? Увы, она была и в советской школе, и если об этом не писали в газетах, то во многих детских книгах обязательно были такие жестокие персонажи-хулиганы, терроризирующие окружающих. Тогда, правда, во всём обвиняли «улицу» и школьных учителей, которые «не справляются» с воспитанием школьников.

Ну а в начале 1930-х годов в Челябинской области криминал в молодёжной среде достиг таких масштабов, что «органы» забили тревогу и подготовили специальную докладную записку на имя первого секретаря обкома Кузьмы Рындина. Документ был подписан начальником управления НКВД СССР по Челябинской области Минаевым.

В нем, в частности, говорится: «Начиная со второй половины 1934 года, мы систематически сигнализировали о нездоровом состоянии молодежи как в городе, так и на селе. Всестороннее изучение, предпринятое нами, свидетельствует о серьезном неблагополучии на этом участке».

«Вскрыта аморальная группа»

Как и следовало ожидать, причину разгула преступности представители НКВД видели в «сомнительном» социальном происхождении правонарушителей. Правда, многочисленные данные, изложенные в тексте записки, противоречат подобным выводам. Среди юных преступников – не только дети сосланных и репрессированных, но также сыновья крестьян-бедняков, шахтеров, рабочих, служащих.

«Хулиганы и поножовщина порой принимают такие размеры, что нередко хулиганы являются хозяевами положения», – признают авторы документа. Далее на нескольких страницах описывается ситуация с молодежной преступностью.

Сначала речь идет о Челябинске: «Группа хулиганов на ЧТЗ в числе 5 человек, под предводительством Луконина (сын рабочего) ворвались в квартиру и пытались изнасиловать двух работниц, Савельеву и Кириллову. Встретив сопротивление, они работниц избили и разгромили их квартиру».

В Челябинске же обнаруживается преступная группа даже в начальной школе: «В январе 1935 года вскрыта аморальная группа среди учащихся в неполной средней школе № 14 и начальной школе № 10. Эта группа имела в своем составе 16 человек, из них 9 мальчиков и 7 девочек в возрасте от 13 до 15 лет. Указанная группа вовлекала детей на путь аморальных поступков – пьянства, хулиганства и половой жизни. В составе группы были 1 комсомолец и 11 пионеров».

Убито четверо и ранено 17

В области криминальная обстановка была ничуть не лучше:

«Магнитогорск. В августе 1934 года группа молодежи из 5 человек, руководимая Плотниковым, забралась в квартиру рабочих-ударников Карповых, избила их до полусмерти и разгромила квартиру. Всего за 3 месяца группой Плотникова убито четверо и тяжело ранено 17 человек, в том числе 5 комсомольцев, 4 бригадмильца и 3 милиционера.

В рабочем поселке Пласт ликвидирована группа молодежи из 9 человек, возглавляемая детьми рабочих, которая ставила своей целью терроризировать комсомольцев и рабочих-ударников. Будучи вооруженной револьверами и кинжалами, группа занималась систематическими избиениями рабочих-ударников. Участниками группы убит комсомолец Козлов и тяжело ранен рабочий Хмельницкий».

В Копейске хулиганские группировки не только «развлекались» драками и кражами, но и пытались придать своим криминальным похождениям романтический ореол: «В школе-десятилетке вскрыта нелегальная молодежная группировка «Атаман крови», ставившая своей целью воровать деньги, оружие и путешествовать по СССР. Группировка имела свою печать, изображающую сердце, пронзенное кинжалом, с надписью: «Атаман крови».

В школах № 1, 4, 11, 13, ФЗД Гопромуча и техникума вскрыты еще две группировки среди детей от 12 до 17 лет. Прием новых членов в группу «Ленинская» (ее члены жили на улице Ленина) сопровождался тем, что каждый должен был надрезать себе руку и расписаться кровью. Для драк и избиений обе группы имели трости, финские ножи. Участники группировок занимались пьянством, хулиганством и половыми извращениями».

«Ты им хлеба не давай»

Также в этом документе цитируются частушки, которые молодежь распевала на своих вечеринках. Если считается, что в частушках концентрируются народные настроения, то вот они:

Пятилетка, пятилетка,

Как ты нам наскучила

Кулаков повыселяли,

Бедняков замучили

Когда Ленин умирал –

Сталину наказывал:

«Ты им хлеба не давай,

Мяса не показывай».

Кстати, в Копейске глава одной из группировок запрещал ученикам носить пионерские галстуки, а тем, кто не подчинялся, говорил: «Кто будет носить эти собачьи ошейники – того на них буду вешать». Согласитесь, тогдашних школьников трудно обвинить в любви к прежнему царскому режиму: они при нем и не жили. Откуда же у 13-15-летних такое отрицание советской власти и ее символов?

Причины этого неприятия заключались не в каком-то врожденном социальном дефекте, а в том, что многие из этих подростков после коллективизации лишились семьи, родителей или были вынуждены уехать из родных домов в непонятную городскую жизнь, в тесные бараки, окунуться в неустроенность, бедность, голод и холод. Впрочем, и коренные жители городов находились в тех же условиях. Общее небалгополучное бытие рождало и агрессию, и тягу к «другой» жизни.