Первостроителям Магнитки посвящается
В центральной городской библиотеке имени Б. Ручьёва 26 октября состоится презентация десятого тома "Книги памяти" (16+), приуроченная к Дню памяти жертв политических репрессий.
Начало в "ММ" № 116 от 16.10.2018 г.
Десять томов за десять лет, подготовленные и изданные одним человеком, без какой-либо государственной поддержки - событие неординарное. О том, как родилась идея книги и об основных этапах её создания рассказывает автор, историк-краевед Геннадий Васильев:
- Пятый и последующие тома "Книги памяти жертв политических репрессий" несколько отличаются по содержанию. В них появляются имена жён и детей "врагов народа", поимённые списки семей, раскулаченных и отправленных на спецпоселение в Магнитогорск, в том числе имена детей из раскулаченных семей, которые погибли от голода и болезней. В книги включена информация о том, как проходили следствия по политической статье: следователи НКВД объединяли в одно уголовное дело не одного-двух арестованных, а десятки и даже сотни осуждённых. Так в ноябре 1937 года были арестованы десять жителей Ново-Северного спецпосёлка. В последующие дни им вынесли обвинительное заключение и приговор. В результате трое были расстреляны, а остальные пошли по этапу на десять лет. Имена этих людей вошли в один из томов "Книги памяти". Что их объединяло? То, что все они были раскулачены и прибыли в Магнитогорск не по своей воле. Один из осуждённых - Терентий Абросимов - не работал, находился на иждивении детей, которые трудились на производстве. В жалобе в НКВД СССР он пишет: "Следователь спрашивает: "В какой контрреволюционной группе состоишь и как собираешься убить Сталина?" Я от такого вопроса онемел, соображая, серьёзно он спрашивает или нет. Следователь повторил вопрос. Я сказал, что это полный абсурд. Обманным путём и угрозами меня заставили подписать протокол допроса на трёх листах, даже не дав прочитать. Очных ставок с заявителями не было. Решение тройки мне объявили в челябинской тюрьме в июне 1938 года".
В декабре 1937 года были арестованы ещё пятнадцать жителей Магнитогорска. Все они, как члены террористической группировки, приговорены к расстрелу. Эти люди прибыли на строительство комбината и города по найму, иначе говоря, добровольно. Проживали не в спецпоселках, а в благоустроенных квартирах, работали руководителями среднего звена, мастерами и бригадирами, связистами, диспетчерами. В "Книгу памяти" вошли имена не только расстрелянных, но и членов их семей. В том же 1937 году по югу Челябинской области прошёл шквал массовых арестов. В одно уголовное дело объединили дела более 400 человек. Среди арестованных - жители Верхнеуральского, Нагайбакского, Варненского, Агаповского, Колхозного (Уйского), Полтавского (Карталинского), Кочкарского (Пластовского), Кизильского и Брединского районов. Другие проживали в Челябинске, но были выходцами из сельской местности. Кроме того, среди арестованных были жители Еткульского, Миасского, Чебаркульского, Аргаяшского, Катав-Ивановского, Сосновского районов, которые в настоящее время отнесены к Курганской области.
Постановлениями особой тройки УНКВД по Челябинской области 288 человек приговорены к расстрелу, остальные - к длительным тюремным срокам.
В десятый том включены имена более трёхсот человек - расстрелянных и осуждённых - за "участие" в диверсионно-повстанческих отрядах, действовавших в различных районах Челябинской области. Организацию возглавлял штаб из бывших белогвардейских офицеров: Молчанов, Небылицын, Евсеев, Черемных и Парфентьев. На допросах один из осуждённых признал себя виновным в том, что "в течение 1936-1937 годов умышленно уничтожил 50 голов колхозных овец и заморозил более 1500 пудов картофеля". Трудно представить такие масштабы вредительства. Дополнительной проверкой установлено, что при расследовании этого дела сотрудниками УНКВД по Челябинской области допущены грубые нарушения советской законности. Аресты производились по спискам при отсутствии достоверных данных об их виновности. Предварительное следствие заключалось в том, что арестованные принудительно подписывали заранее заготовленные стандартные протоколы допросов с вымышленными показаниями и протоколы об окончании следствия. С материалами дела обвиняемых не знакомили. К арестованным применяли меры физического воздействия - пытки, следственные документы фальсифицировали, полученные показания не проверяли. Позднее сотрудники УНКВД по Челябинской области, причастные к аресту и необоснованному обвинению проходивших по данному делу лиц, привлечены к уголовной ответственности за применение извращённых методов следствия и грубые нарушения советской законности. Военным трибуналом Уральского военного округа в июле 1956 года был реабилитирован 401 человек.
От тома к тому информация в "Книге памяти" становится полнее. Если первый том был основан на воспоминаниях репрессированных и их потомков, то в последующих к ним добавилось большое количество уникальных документов и фотографий, в том числе из следственных дел. Так что работа продолжается. К слову, традиция проводить презентации накануне Дня памяти жертв политических репрессий существует десять лет. В этом году она пройдёт девятого ноября в Челябинском государственном педагогическом университете".