«Вопрос о сборе тел погибших не стоит. Они лежат не преданные земле»
Сенатор Людмила Нарусова дала комментарий телеканалу «Дождь» (внесен в реестр СМИ-«иноагентов» и заблокирован), в котором пояснила, как в Совфеде реагируют на происходящее в Украине, а также рассказала, как матери ищут пленных и погибших российских солдат. Приводим ее речь с незначительными сокращениями.
— Сегодня у нас было заседание Комитета [Совета Федерации по конституционному законодательству], я пыталась выступить, правда, председатель Комитета сказал, что повестка дня исчерпана и нам не о чем говорить. Но я пыталась выступить. Главный мой посыл был в том, что во всем происходящем нужно иметь достоверную информацию. А то, что Роскомнадзор запрещает в том числе и вам, СМИ, давать такую информацию хотя бы из разных источников, а [разрешает публиковать] только ту информацию, которую дают официальные каналы… Я напомнила, что в Законе «О СМИ» [указано, что] такая ситуация может быть только в чрезвычайном или военном положении. Ни то, ни другое пока не объявлено в стране. Поэтому военная цензура или ограничение журналистов в сборе информации, согласно Федеральному закону «О СМИ», — сейчас это невозможно. Но дело даже не в информации. Вот это предписание слушать только Первый канал… Это короткая память наших граждан. Я помню, несколько лет назад, когда было наступление на Дебальцево (на самом деле — на Славянск — прим. ред.), по-моему… На Первом, на Втором, на НТВ, Соловьев с Киселевым — все показывали сюжет с несчастной женщиной, которая рассказывала про якобы распятого на кресте мальчика на глазах у матери. Это должно было вызвать такой прилив ненависти к Украине! Видимо, это было для поднятия духа. Но мы-то все помним, что потом это оказалось чудовищным фейком, чудовищной ложью, ничего этого не было! Так почему мы после этого должны доверять только федеральным каналам, которые, всем понятно, безбожно врут!
Даже человек, далекий от военной профессии, понимает, что за столько суток напряженных боев не может не быть жертв! [Официальный представитель Минобороны РФ Игорь] Конашенков бодро говорит — «у нас нет жертв» (на самом деле МО РФ признает потери, но не дает конкретных цифр — прим. ред.). Дело не только в жертвах. Я сегодня была в Комитете солдатских матерей, который просто завален звонками и письмами матерей, которые утратили связь с детьми, призванными туда. Им нечего терять, они ищут хоть что-то, что дало бы им информацию. Они видели фотографии реальных своих сыновей, и стали связываться, и выяснили, что кто-то в плену, кто-то погиб. Но вопрос о том, чтобы хотя бы тела погибших собрать просто не стоит!
Лично я сегодня звонила в штаб Западного военного округа, пресс-секретарю заместителя Министра обороны, и говорила, почему бы не договориться о коридоре, по которому хотя бы можно вывезти тела? Ведь они лежат не преданные земле, дикие бродячие собаки обгладывают тела, некоторых нельзя идентифицировать, потому что они обгорелые. По каким законам войны это возможно?! Мой папа, который ушел на фронт в 41-м году, говорил, что первое после любого боя — это сбор тел. У меня просто нет сил говорить. Я не отождествляю себя с теми представителями власти, которые выступают за войну. Что они делают, по-моему, сами не знают. Они выполняют приказы, а не думают, что они делают.
Полное выступление Людмилы Нарусовой можно посмотреть в эфире заблокированного в РФ телеканала «Дождь». Мы привели расшифровку речи с незначительными сокращениями, убрав вводную часть и уточняющие вопросы телеведущих