Пора вмешаться: России выгодно разрубить «украинский узел», а не ждать от Киева новых угроз
В последнее время все чаще возникает вопрос: не стоит ли России, наконец, вмешаться в деструктивные процессы на Украине, придя на помощь той части Русского мира, которая все еще проживает под сине-желтым флагом?
В последнее время все чаще возникает вопрос: не стоит ли России, наконец, вмешаться в деструктивные процессы на Украине, придя на помощь той части Русского мира, которая все еще проживает под сине-желтым флагом? Помочь ей дипломатически — через долгожданное признание ДНР и ЛНР; материально — предоставив гражданство политическим эмигрантам с Украины; наконец, военными мерами — разогнав ВСУ и проведя точечные зачистки фашиствующих банд, наводнивших соседнюю страну.
Вопрос неоднозначный: сторонники и противники такого вмешательства отточили свою аргументацию в многолетних спорах и не желают уступать друг другу. Чтобы помочь разобраться в нем, полезно вспомнить о корне проблемы, с которой пришлось столкнуться России.
В 1989—1991 годы с Галичины, никогда не имевшей отношения ни к Украине, ни, тем более, к Малороссии, в центральные области УССР хлынули толпы фанатиков, которые, помимо колоритных усов и оселедцев, несли с собой диковинные сине-желтые флаги. Оказалось, что это «самостийные украинцы», которые требуют независимости Украины от «вечного московского ярма». Особенно ярко эти флагоносцы засветились на т. н. «Студенческом майдане» в Киеве в 1990 году.
Гибель СССР не позволила Москве вглядеться пристально в украинские процессы. И позже, в страшные 1990-е, когда стоял вопрос о самом существовании Российского государства, до Украины все не доходили руки. Из России казалось, что с братским народом ничего ужасного случиться не может, что история, география, а также прочнейшие семейные узы никогда не позволят Украине отколоться от русской цивилизации.
Украинские марионетки под управлением американских спецслужб прекрасно пользовались этим спокойствием Москвы. В отсутствие идеологии у официального Киева радикалы постепенно разыграли антироссийскую карту, раз за разом обвиняя Москву в каждом новом своем провале.
В 1998 году, почувствовав свою силу и распробовав слабину власти, идейные наследники нацистских пособников перенесли свои центральные резиденции из провинциального Львова в столичный Киев. На Днепр переехала не только униатская церковь, но и откровенно экстремистские организации, запрещенные в России: УНА-УНСО, «Братство УПА», ОУН, «Тризуб им. Степана Бандеры», Социал-национальная партия Украины, «Свобода».
Каждая из этих партий тут же открывала в столице шикарный офис, устраивала дорогостоящий съезд, активно пиарила свою ежедневную деятельность. Все это оплачивалось щедрой рукой Вашингтона, который готовил к будущим задачам новую волну врагов Русского мира.
Из России же на Украину в 1990-е годы отправлялись лишь редкие посылки небольших тиражей общественно-политических газет и журналов. Они приходили, как правило, полулегальным путем, когда общественники по личной договоренности с проводником поезда провозили спрятанную на третьей полке литературу через таможню.
Весьма низкая популярность радикально-националистической идеологии на Украине в те годы объяснялась, увы, не успешным информационным противодействием со стороны России, а внутренней инертностью украинского населения, которое еще помнило времена СССР и лояльно относилось к России — даже несмотря на памятный «Всеукраинский референдум» 1991 года, на котором свыше 90% украинцев выбрали независимость.
Однако к 2000 году ситуация существенно изменилась. Жизнь на Украине стала налаживаться, экономика начала выбираться из кризиса, сверхнизкие цены на российские энергоносители и оформившийся статус «серой зоны» для экспорта из РФ в Европу позволили украинцам поднабрать жирок. Тогда-то и началась новая стадия противостояния слабого киевского официоза и набирающего силу необандеровского движения.
Из идейно-теоретической плоскости это противостояние очень быстро перешло на улицы. И вдруг оказалось, что к «улице» подготовлены лишь радикалы, но никак не власть.
Во многом это объяснялось тем, что на протяжении всех 1990-х под руководством спецслужб США на территории Западной Украины, Польши и Прибалтики функционировали полевые подготовительные лагеря — «вышколы», — формировавшие костяк неофашистских украинских формирований. Начиная с 1998 года поток неофитов в эти лагеря увеличился в разы. Подготовленные кадры вовсю обкатывались на практике — в локальных войнах и вооруженных конфликтах как на территории бывшего СССР, так и в дальнем зарубежье.
Закономерным итогом той «проверки боем» стал второй Майдан в конце 2004 — начале 2005 годов, инспирированный спецслужбами США. Политически он был оформлен в виде антиконституционного «третьего тура выборов», на которых победителем был назван «оранжевый» кандидат Виктор Ющенко.
Впрочем, еще раньше, в 2003 году, дряблая киевская власть обозначила свою капитуляцию в момент выхода в свет книги «Украина — не Россия» тогдашнего президента Леонида Кучмы. В этой формуле заключалось признание официального Киева в собственной стратегической антироссийской позиции. Ведь если допустить, что Украина — это все-таки, хотя бы отчасти, Россия, тогда решительно неясно, почему она до сих пор не является ее неотъемлемой частью, наравне с Кавказом, Сибирью и Дальним Востоком.
Говоря проще, идейная русофобия Киева являлась необходимым следствием украинской государственности как таковой: последняя могла существовать лишь в виде антитезы России.
Впрочем, позиция самой России по отношению к Украине в тот период оказалась на удивление слабой. Москву интересовал почти исключительно газовый транзит — точнее, правильно выстроенный газовый транзит, позволявший зарабатывать нужным людям на этом диком поле. Свято веря в то, что братский народ по ту сторону от российско-украинской границы «никуда не денется», Москва не вела абсолютно никакой работы по развитию Русского мира на территории Малороссии и Новороссии.
Пока миллиарды долларов американских инвестиций шли в организации, партии и кадры, российские миллиарды — в виде предельно низких газовых цен — целевым образом подкармливали лишь узкий круг при власти, который, как теперь уже ясно, органически не мог мыслить категориями тесного российско-украинского содружества. Нечего и говорить, что на создание пророссийских общественно-политических и спортивно-патриотических организаций на Украине с этих кусков не перепадало ни крошки.
Зато раз в год на 12 июня посольство России на Украине устраивало шикарный прием, на который приглашались личности, неизлечимо больные бледной немощью и организационным бессилием. Скормив им водочку под икорочку, посольство бодро рапортовало в Москву об успешно освоенных средствах, и та благодушно расслаблялась.
Конечно, в двери посольства стучались и другие люди. Те, которые — как сами они верили — имели на руках реальные предложения по сближению России и Украины. Однако в посольстве РФ они воспринимались в основном как провокаторы или проходимцы, желающие нагреть руки за российский счет. Никакой мало-мальской помощи для формирования реальных прорусских движений на Украине не оказывалось.
Года правления «оранжевого майдана» были восприняты в Москве как временное недоразумение, после которого в отношениях двух стран непременно вновь восторжествуют мир и братская дружба. Факельные шествия необандеровцев в Киеве и Львове, скандировавшие «Москалей — на ножи!», воспринимались Россией как бродячий цирк-шапито, не представляющий никакой опасности.
С приходом к власти Виктора Януковича и вовсе наступила эра полного «расслабона». «Пророссийский» президент подписал Харьковские соглашения, продлил срок пребывания Черноморского флота в Крыму, гарантировал бесперебойный транзит газа — что еще для счастья надо? Ну, а то, что Янукович все никак не мог выполнить предвыборное обещание и сделать русский язык вторым государственным… Так во всем была виновата нелояльная Верховная рада!
Даже когда в августе 2013 года Москва стала получать недвусмысленные послания о том, что через полгода на Украине начнется кровавая драма, чиновники в ответ лишь ехидничали: «Мы все вопросы решаем на уровне президента».
В итоге, когда Украина была ввергнута в горячий гражданский конфликт, по одну сторону баррикад оказались прекрасно подготовленные, экипированные и организованные отряды необандеровских боевиков, а по другую — безвольная власть и группки энтузиастов, которые на собственные средства, на свой страх и риск противостояли неодолимой силе.
Но даже тогда в России слишком уж часто раздавались голоса, призывавшие не вмешиваться: дескать, нет никакого резона помогать тем, кто не сумел за двадцать лет самоорганизоваться для отпора. И уж тем более, как заявлялось, нет смысла тратиться на «братскую любовь» со стороны украинской власти по формуле «Русские, платите нам денежки, а мы в ответ будем вас просто любить».
Эти силы в Москве, в чем-то последовательные, с точки зрения их внутренней логики, не желали понять простой вещи: в конечном счете, затраты на сдерживание пришедших к власти на Украине антирусских сил окажутся на порядок больше тех инвестиций, которые можно было бы вовремя вложить в правильные пророссийские силы. Точнее говоря, в их создание с нуля — в Киеве, Харькове, Донецке, Одессе…
В самом деле, всемерная помощь Русскому миру на Украине в его борьбе с радикалами оказалась бы для Москвы вовсе не благотворительностью, а самой настоящей инвестицией в будущее — в том числе, в обеспечение безопасности юго-западных рубежей страны. Каждый рубль, вложенный в Русский мир на Украине, окупился бы стократ и уберег Москву от затрат на излишнее импортозамещение, на гуманитарную помощь истекающим кровью ДНР и ЛНР, на объездные магистрали, а также на нейтрализацию огромного количества прочих «издержек»: от сбитого Boeing, немедленно повешенного на Россию, до нынешнего наката на русское православие на Украине.
Сегодня, спустя четыре с лишним года после Русской весны, стало предельно ясно: реальная, уровня крымской, активность России на дефрагментированной Украине образца весны 2014 года стоила бы Москве существенно меньших затрат, нежели последовавшие затем финансовые и репутационные издержки.
Таким образом, ответ на поставленный в начале статьи вопрос может звучать следующим образом. На фоне тех проблем, которыми грозит дальнейшее скатывание Украины в хаос и нацизм, качественное вмешательство России в ситуацию до сих пор представляется наилучшим и наиболее выгодным шагом. Пожалуй, пора вмешаться: России выгодно разрубить «украинский узел», а не ждать от Киева новых угроз.