Иван Анненков и Полин Гебль: настоящая история героев романа Дюма
В 1842 году произошли два события — родилась Наталия, последняя дочь Анненковых, а в Москве, так и не увидев больше своего сына и внуков, скончалась Анна Ивановна. Старшая внучка Сашенька до конца ее дней жила в доме бабушки, где на ее глазах совершалось чудовищное разорение. Сказочное богатство генерал-губернатора Якоби растаяло без следа. Семье сына не досталось ничего.
Однажды, когда Анненковы особенно нуждались, Полин со смехом рассказала мужу, как Анна Ивановна приказала принести шкатулку с драгоценностями и украсила Полин, как елку, бриллиантами с головы до ног. Иван заметил: «Ты напрасно не откланялась ей и не ушла со всеми этими бриллиантами». В московском доме процветало страшное воровство, имения и драгоценности перезакладывались и продавались, с молотка ушел дом на Кузнецком мосту, деньги появлялись и сразу же исчезали. Анна Ивановна от дел устранилась, пребывая в сумеречном состоянии. Хоронили ее за счет Сашенькиного мужа.
В сороковые годы, когда они уже жили на поселении в Тобольске, вечером в дом к Анненковым постучался столичный генерал, приехавший с инспекцией. Все уже спали. Он спросил госпожу Анненкову: «Сударыня, я должен передать вам слова его императорского величества. Государь мне сказал: «Кланяйтесь от моего имени той француженке, которая не усомнилась в моем сердце».
Александр Дюма, к имени которого теперь добавляли «отец», автор «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо», дождался, пока в России сменится государь, и в царствование Александра II в 1858 году совершил большое путешествие по России. Губернатор Нижнего Новгорода Муравьев, из осужденных декабристов, пригласил его к себе, обещая необыкновенный сюрприз. Его познакомили с четой Анненковых. Дюма не сразу смог вспомнить смутно знакомые имена. Когда-то он назвал их Алексей и Луиза, придумал для них графский титул, красочно, в стиле «рюс», расписывал полную опасностей дорогу Луизы, которую доблестный учитель фехтования передал с рук на руки графу Ваненкофф в несуществующем сибирском селе Козлово, став шафером у них на свадьбе. На этом роман заканчивался. Увидев немолодую пару, Дюма очень взволновался, он горел желанием узнать, что же с ними происходило дальше. Одного вечера не хватило, он несколько раз приходил к ним домой. Теперь Анненковы рассказывали ему о своей реальной жизни, которая была тяжелее и трагичнее самых ярких вымыслов прославленного романиста. В своих путевых заметках о России он вспоминал эти встречи, упорно продолжая именовать их графским титулом, расписывал с их слов необыкновенные богатства Сибири. Но Дюма-отец остался верен себе — не преминул вставить в главу маленький исторический анекдот о том, как императрица, жена Николая I, со своей подругой княгиней Трубецкой читали его запрещенный роман «Учитель фехтования». Трубецкая при появлении императора быстро спрятала книгу в диванных подушках. Государь обратился к своей супруге, дрожавшей более, чем обычно: «Сказать вам, какую книгу вы читаете?» Та молчала. «Вы читаете роман господина Дюма «Учитель фехтования». — «Как вы догадались, Ваше величество?» Он ответил: «Право, нетрудно было догадаться — это последний роман, который я запретил».
Дюма мог выдумывать, не опасаясь последствий. Правление сына грозного Николая Павловича, императора Александра II, обещало либеральные реформы. Анненковым было под шестьдесят лет, когда, как и предвидела мадемуазель Ленорман, они смогли вернуться в Россию, прожив в Сибири тридцать лет. Произошло это после манифеста нового императора, которым состарившимся декабристам разрешалось жить везде, кроме двух имперских столиц. Они навсегда осели в Нижнем Новгороде, где счастливо прожили двадцать лет. Полин ездила во Францию, Анненков торопил ее с возвращением, без нее он не мог прожить и дня. Сбылось и другое предсказание Ленорман — анненковская родня возвратила им приличную часть состояния, полученную ими как наследниками лишенного прав преступника Анненкова, почти чудом спасенную от алчных кредиторов Анны Ивановны.
Они и ушли из жизни почти одновременно — в 76 лет Полин внезапно умерла во сне. С этого дня Иван Анненков впал в черную меланхолию, не жил, а медленно угасал, через год с небольшим его не стало.
Давно нет в Москве Неглинной канавы. В советское время снесли дом Анны Ивановны, до начала двухтысячных здесь был пустырь с летним кафе. Совсем недавно на этом месте возвели деловой центр (в 2002 г. — это «Берлинский дом»). Москва меняется, но почти два века живет память о вечной любви кавалергарда и девы юной, француженки Полин Гебль.