На горох впроводку
С. Швецов
(статья из альманаха «Рыболов-спортсмен» № 4 за 1954 год)
Это было еще задолго до Отечественной войны. Мне довелось видеть на Волге, как один старый рыболов удил язей на горох впроводку. В то время я был охотником по перу и не был рыбаком. Мой брат, неутомимый рыбак, уговорил меня поехать с ним в выходной день с подпусками и заодно посмотреть на старого «язятника» поближе.
В следующий выходной день, в прекрасное июльское утро, мы отправились на лодке к месту рыбалки. Там уже сидел на своем месте старик. Лодка его стояла вдоль течения и была укреплена на вбитых в дно кольях. В руках у деда был основательный шестик, толстый конец которого упирался ему в живот. На мой вопрос, что за шест старик держит в руках, брат насмешливо ответил: «Это у него удилище». Мы подъехали ближе и пожелали деду клева. Дед не ответил.
Бросив якорь невдалеке от деда, мы стали готовить подпуска. Пока мы насаживали на крючки червей, дед успел вытащить несколько солидных язей. Вытаскивал он их без сачка, выдергивал из воды прямо в лодку, как плотвичку. После того, как язь был снят с удочки и опущен в садок, дед вынимал из кармана стеклянный флакон, из которого выкатывал на ладонь горошину, насаживал ее на крючок и снова обеими руками делал заброс. Мне казалось, что вершина его удилища была никак не тоньше обыкновенного карандаша.
Брат говорил, что вчера старик привез около двух пудов язей. Если бы я сейчас не видел, как дед бросал в свой садок язей, я бы никогда не поверил, что на одно удилище можно наловить так много крупной рыбы. Об этом старике говорили, что никто здесь не может ловить язей так, как он. Брат уверен, что дед «знает какой-то секрет» и что он всегда бросает приваду, содержимое которой никто не знает. Знают только, что он удит на горох.
В последний год войны по состоянию здоровья мне пришлось забросить ружье. Я решил заменить охоту рыбной ловлей на удочку. Река Кокшага впадает в Волгу ниже Чебоксар. Своим средним течением она вливается в леса Марийской АССР, которые тянутся непрерывно до самой Волги. На родной Кокшаге среди друзей и знакомых было немало любителей-удильщиков. Когда я рассказывал кому-либо из них о волжском язятнике и рекомендовал попробовать удить на горох, никто не верил, что на горох вообще можно что-то поймать.
Я твердо решил освоить ловлю язя на горох впроводку. В засоренной корягами Кокшаге было много язя. В прежние годы, проводя дома летние каникулы, я часто ездил в Низа (так наши удильщики называют лесную Кокшагу) с ружьем. В прозрачной воде реки то здесь, то там можно было видеть стайки язей.
В этом году отпуск у меня начинался в конце июня. Еще задолго до отпуска все было подготовлено для поездки в Низа. В назначенный день мы с племянником в одной лодке отправились на Вязовую яму, где всегда было много язя. Путь предстоял далекий. Придется плыть километров 60. На Старом перевозе решили переночевать. Здесь удили вечер и утро. Удили на горох, на овес и на червя. На горох не получили ни одной поклевки. На овес и на червя брала плотва. Удили впроводку. Юрий перестал верить в горох.
Плывем 48-й километр. Вот и пасека, а отсюда километров 10 до Вязовой. День солнечный. В некоторых местах под коряжинами, иногда на глубине двух метров мы видели крупную рыбу. На мелких травянистых местах бродили стайки плотвы и подъязков. За следующим перекатом должна быть Вязовая. Перед ней узкое мелкое плесо. А вот и знакомый дуб, и тальники на высоком берегу перед входом в яму. Ветви тальника свисают с берега и почти касаются воды. Под ними глубина не более 1,5 м.
Здесь я всегда видел язей. Бросаем весла. Лодка медленно плывет по течению. Смотрим внимательно под нависшие кусты. На дне те же толстые дубовые коряги и пень, наполовину замытый песком. Язи есть. Снова поднимаемся выше. Перед кустами осторожно втыкаем «притыч» – длинный березовый шест с острой железной пикой на комле. Дно крепкое. Пика с трудом входит в плотный песок. Ставим лодку с таким расчетом, чтобы можно было делать проводку возле нависших ветвей.
Просидели около часа, меняя время от времени насадки. Никакого клева. Под самые ветви, где видны были язи, забросов сделать нельзя. Решили расчистить от нависших ветвей участок на берегу и посмотреть на язей сверху. Берег был отвесным, метров до трех в высоту. Причалив лодку и захватив топор и котелок с привадой, осторожно подходим к самому краю берега. Сквозь листву с трудом рассмотрели пень. Коряги местами были хорошо видны. Язей не было видно. Начинаем осторожно срубать ветви тальника и оттаскивать их подальше от края. Когда ветви были убраны, перед нами открылся «аквариум». Все на дне при солнечном освещении было хорошо видно. Несмотря на нашу возню с сучьями, язи не скрылись. Они спокойно разгуливали возле пня, исчезая иногда под корягами.
Из-за укрытия начинаем бросать в воду горошины. Не берут. Бросаем овес, хлеб, червячков. Горох, овес и мятые шарики хлеба доходили до дна нетронутыми, а червей теребила мелочь. Овес и горох хорошо были видны на песчаном дне, но язи не обращали на них внимания.
Недалеко от пня, ближе к середине речки, лежала толстая коряга. Вершина ее уходила в яму. Из-под коряги изредка показывались крупные язи. Они неторопливо отправлялись к пню, обходили его и, идя по течению, скрывались один за другим под наносом травы и сухого мусора, застрявшими на торчащей из воды коряге. Из-под наноса группами выплывали некрупные язи. Эти, не доходя до пня, направлялись к толстой коряжине. Некоторые из них скрывались под корягой, а другие шли вдоль нее вверх по течению. Мы насчитали до двадцати рыб от 500 граммов до 1,5 кг. Крупных было немного. Решили разбросать весь наш запас пареного гороха с овсом возле пня и проследить, будет ли его подбирать рыба. Едва ли еще где можно встретить такое удобное место в естественных условиях, где можно свободно наблюдать за жизнью рыбы.
Начали горстями бросать приваду. Горох, падая в воду, шумел, как град, но рыба этого шума не боялась. Язи все так же спокойно совершали свои прогулки. Другой рыбы, кроме мелкой плотвы, в «аквариуме» мы не заметили. Невольно я вспомнил деда и его «секрет ужения». Может быть, он пользовался пахучими маслами, о применении которых так много пишут в руководствах? Ну, поживем – увидим, решили мы и отправились к своей пристани. Я занялся разведением костра. Нужно было приготовить обед и запарить свежей привады. Юрий раскинул палатку и забрался на отдых. Весело запылал костер. Повесив над огнем котелок и чайник, я занялся собиранием сухих сучьев на ночь.
Примерно через час я решил заглянуть в «аквариум». Изменений нет. Привада лежит на дне. Язи по-прежнему спокойно плавают. Бросаю три горошины. Не берут. Бросаю еще. Горошины, плывя по течению, спокойно ложатся на дно – иногда перед самым носом какого-либо язя.
Прошло часа четыре. Котелок с привадой я поставил в горячую золу на месте костра, чтобы допаривалась. Солнце снижалось, и пока оно не скрылось за лесом, я пошел еще раз посмотреть в «аквариум» и побросать свежезапаренных горошин. Но что это? На дне я не увидел ни зернышка! Язи, как мне показалось, плавали оживленнее, некоторые у самой поверхности, тогда как до этого они гуляли возле дна. Бросил горошину. Вот она, колеблясь по течению, приближается ко дну… и исчезает во рту небольшого язя. Бросаю вторую горошину – та же картина.
Я разбудил Юрия. Захватив щепотку горячего гороха, он быстро исчез в кустах. Через несколько минут я подошел к нему. Он стоял как зачарованный. Каждая брошенная им горошина, не успев дойти до дна, подхватывалась некрупным язем. Солнце скрылось за лесом. Мы разгрузили лодку, чтобы утром не создавать лишней возни. Продукты убрали в палатку и устроились на ночлег. Ночь была теплая. Обоим не спалось. В палатке душно. Послышался отдаленный гул – где-то гроза. Если сюда придет – утренняя рыбалка пропала… В «аквариуме» слышались всплески рыбы.
Наконец начало рассветать. Наскоро выпив из термоса по кружке чая, мы уложили в лодку все необходимое для рыбалки и осторожно поплыли к «аквариуму». Закрепившись на приколах, разбросали немного гороха. Спуск сделали такой, чтобы насадка не задевала дно. Насадили по горошине. Одновременно опустили от самого борта насадку. Когда она поравнялась с тем местом, где был пень, поплавок быстро исчез. Есть!
Почти одновременно подсек и Юрий. Его крючок с силой вылетел из воды. Я посоветовал ему не делать резкой подсечки. Подведя добычу к лодке, я подсачил ее. Это оказалась плотва весом 800 граммов. Видимо, среди язей, которых мы вчера наблюдали, была и плотва. Но вот и Юрию что-то удалось подсечь. Язь!
Дальше невозможно описать, что мы оба переживали. Язи клевали непрерывно. Иногда попадалась крупная плотва. Крючок всегда приходилось извлекать из верхней губы рыбы, где он сидел крепко. Почти не было безнаказанного срыва насадки. Крупных язей не попалось. Самые крупные были не более 800 граммов.
«Секрет» волжского деда был раскрыт. Клев не прекращался, хотя солнце уже поднялось над лесом. Стало припекать, да и бессонная ночь и дальняя дорога утомили. Пришлось сделать перерыв, почистить и подсолить рыбу и отдохнуть…
Послышался отдаленный гул грома. Надвигалась гроза. Вскоре скрылось солнце. Где-то на вершинах деревьев прошумела листва. Вот и над «аквариумом» закачалась вершина дуба. Совсем рядом зашумели вершины осин. Упали первые крупные капли. Начался сильный дождь, вскоре перешедший в ливень. Костер залило, о разведении огня вновь нечего было и думать. Пришлось возвращаться домой.
(статья из альманаха «Рыболов-спортсмен» № 4 за 1954 год)
Это было еще задолго до Отечественной войны. Мне довелось видеть на Волге, как один старый рыболов удил язей на горох впроводку. В то время я был охотником по перу и не был рыбаком. Мой брат, неутомимый рыбак, уговорил меня поехать с ним в выходной день с подпусками и заодно посмотреть на старого «язятника» поближе. В следующий выходной день, в прекрасное июльское утро, мы отправились на лодке к месту рыбалки. Там уже сидел на своем месте старик. Лодка его стояла вдоль течения и была укреплена на вбитых в дно кольях. В руках у деда был основательный шестик, толстый конец которого упирался ему в живот. На мой вопрос, что за шест старик держит в руках, брат насмешливо ответил: «Это у него удилище». Мы подъехали ближе и пожелали деду клева. Дед не ответил.
Бросив якорь невдалеке от деда, мы стали готовить подпуска. Пока мы насаживали на крючки червей, дед успел вытащить несколько солидных язей. Вытаскивал он их без сачка, выдергивал из воды прямо в лодку, как плотвичку. После того, как язь был снят с удочки и опущен в садок, дед вынимал из кармана стеклянный флакон, из которого выкатывал на ладонь горошину, насаживал ее на крючок и снова обеими руками делал заброс. Мне казалось, что вершина его удилища была никак не тоньше обыкновенного карандаша.
Брат говорил, что вчера старик привез около двух пудов язей. Если бы я сейчас не видел, как дед бросал в свой садок язей, я бы никогда не поверил, что на одно удилище можно наловить так много крупной рыбы. Об этом старике говорили, что никто здесь не может ловить язей так, как он. Брат уверен, что дед «знает какой-то секрет» и что он всегда бросает приваду, содержимое которой никто не знает. Знают только, что он удит на горох.
В последний год войны по состоянию здоровья мне пришлось забросить ружье. Я решил заменить охоту рыбной ловлей на удочку. Река Кокшага впадает в Волгу ниже Чебоксар. Своим средним течением она вливается в леса Марийской АССР, которые тянутся непрерывно до самой Волги. На родной Кокшаге среди друзей и знакомых было немало любителей-удильщиков. Когда я рассказывал кому-либо из них о волжском язятнике и рекомендовал попробовать удить на горох, никто не верил, что на горох вообще можно что-то поймать. Я твердо решил освоить ловлю язя на горох впроводку. В засоренной корягами Кокшаге было много язя. В прежние годы, проводя дома летние каникулы, я часто ездил в Низа (так наши удильщики называют лесную Кокшагу) с ружьем. В прозрачной воде реки то здесь, то там можно было видеть стайки язей.
В этом году отпуск у меня начинался в конце июня. Еще задолго до отпуска все было подготовлено для поездки в Низа. В назначенный день мы с племянником в одной лодке отправились на Вязовую яму, где всегда было много язя. Путь предстоял далекий. Придется плыть километров 60. На Старом перевозе решили переночевать. Здесь удили вечер и утро. Удили на горох, на овес и на червя. На горох не получили ни одной поклевки. На овес и на червя брала плотва. Удили впроводку. Юрий перестал верить в горох.
Плывем 48-й километр. Вот и пасека, а отсюда километров 10 до Вязовой. День солнечный. В некоторых местах под коряжинами, иногда на глубине двух метров мы видели крупную рыбу. На мелких травянистых местах бродили стайки плотвы и подъязков. За следующим перекатом должна быть Вязовая. Перед ней узкое мелкое плесо. А вот и знакомый дуб, и тальники на высоком берегу перед входом в яму. Ветви тальника свисают с берега и почти касаются воды. Под ними глубина не более 1,5 м.
Здесь я всегда видел язей. Бросаем весла. Лодка медленно плывет по течению. Смотрим внимательно под нависшие кусты. На дне те же толстые дубовые коряги и пень, наполовину замытый песком. Язи есть. Снова поднимаемся выше. Перед кустами осторожно втыкаем «притыч» – длинный березовый шест с острой железной пикой на комле. Дно крепкое. Пика с трудом входит в плотный песок. Ставим лодку с таким расчетом, чтобы можно было делать проводку возле нависших ветвей. Просидели около часа, меняя время от времени насадки. Никакого клева. Под самые ветви, где видны были язи, забросов сделать нельзя. Решили расчистить от нависших ветвей участок на берегу и посмотреть на язей сверху. Берег был отвесным, метров до трех в высоту. Причалив лодку и захватив топор и котелок с привадой, осторожно подходим к самому краю берега. Сквозь листву с трудом рассмотрели пень. Коряги местами были хорошо видны. Язей не было видно. Начинаем осторожно срубать ветви тальника и оттаскивать их подальше от края. Когда ветви были убраны, перед нами открылся «аквариум». Все на дне при солнечном освещении было хорошо видно. Несмотря на нашу возню с сучьями, язи не скрылись. Они спокойно разгуливали возле пня, исчезая иногда под корягами.
Из-за укрытия начинаем бросать в воду горошины. Не берут. Бросаем овес, хлеб, червячков. Горох, овес и мятые шарики хлеба доходили до дна нетронутыми, а червей теребила мелочь. Овес и горох хорошо были видны на песчаном дне, но язи не обращали на них внимания.
Недалеко от пня, ближе к середине речки, лежала толстая коряга. Вершина ее уходила в яму. Из-под коряги изредка показывались крупные язи. Они неторопливо отправлялись к пню, обходили его и, идя по течению, скрывались один за другим под наносом травы и сухого мусора, застрявшими на торчащей из воды коряге. Из-под наноса группами выплывали некрупные язи. Эти, не доходя до пня, направлялись к толстой коряжине. Некоторые из них скрывались под корягой, а другие шли вдоль нее вверх по течению. Мы насчитали до двадцати рыб от 500 граммов до 1,5 кг. Крупных было немного. Решили разбросать весь наш запас пареного гороха с овсом возле пня и проследить, будет ли его подбирать рыба. Едва ли еще где можно встретить такое удобное место в естественных условиях, где можно свободно наблюдать за жизнью рыбы.
Начали горстями бросать приваду. Горох, падая в воду, шумел, как град, но рыба этого шума не боялась. Язи все так же спокойно совершали свои прогулки. Другой рыбы, кроме мелкой плотвы, в «аквариуме» мы не заметили. Невольно я вспомнил деда и его «секрет ужения». Может быть, он пользовался пахучими маслами, о применении которых так много пишут в руководствах? Ну, поживем – увидим, решили мы и отправились к своей пристани. Я занялся разведением костра. Нужно было приготовить обед и запарить свежей привады. Юрий раскинул палатку и забрался на отдых. Весело запылал костер. Повесив над огнем котелок и чайник, я занялся собиранием сухих сучьев на ночь. Примерно через час я решил заглянуть в «аквариум». Изменений нет. Привада лежит на дне. Язи по-прежнему спокойно плавают. Бросаю три горошины. Не берут. Бросаю еще. Горошины, плывя по течению, спокойно ложатся на дно – иногда перед самым носом какого-либо язя.
Прошло часа четыре. Котелок с привадой я поставил в горячую золу на месте костра, чтобы допаривалась. Солнце снижалось, и пока оно не скрылось за лесом, я пошел еще раз посмотреть в «аквариум» и побросать свежезапаренных горошин. Но что это? На дне я не увидел ни зернышка! Язи, как мне показалось, плавали оживленнее, некоторые у самой поверхности, тогда как до этого они гуляли возле дна. Бросил горошину. Вот она, колеблясь по течению, приближается ко дну… и исчезает во рту небольшого язя. Бросаю вторую горошину – та же картина.
Я разбудил Юрия. Захватив щепотку горячего гороха, он быстро исчез в кустах. Через несколько минут я подошел к нему. Он стоял как зачарованный. Каждая брошенная им горошина, не успев дойти до дна, подхватывалась некрупным язем. Солнце скрылось за лесом. Мы разгрузили лодку, чтобы утром не создавать лишней возни. Продукты убрали в палатку и устроились на ночлег. Ночь была теплая. Обоим не спалось. В палатке душно. Послышался отдаленный гул – где-то гроза. Если сюда придет – утренняя рыбалка пропала… В «аквариуме» слышались всплески рыбы.
Наконец начало рассветать. Наскоро выпив из термоса по кружке чая, мы уложили в лодку все необходимое для рыбалки и осторожно поплыли к «аквариуму». Закрепившись на приколах, разбросали немного гороха. Спуск сделали такой, чтобы насадка не задевала дно. Насадили по горошине. Одновременно опустили от самого борта насадку. Когда она поравнялась с тем местом, где был пень, поплавок быстро исчез. Есть!
Почти одновременно подсек и Юрий. Его крючок с силой вылетел из воды. Я посоветовал ему не делать резкой подсечки. Подведя добычу к лодке, я подсачил ее. Это оказалась плотва весом 800 граммов. Видимо, среди язей, которых мы вчера наблюдали, была и плотва. Но вот и Юрию что-то удалось подсечь. Язь!
Дальше невозможно описать, что мы оба переживали. Язи клевали непрерывно. Иногда попадалась крупная плотва. Крючок всегда приходилось извлекать из верхней губы рыбы, где он сидел крепко. Почти не было безнаказанного срыва насадки. Крупных язей не попалось. Самые крупные были не более 800 граммов. «Секрет» волжского деда был раскрыт. Клев не прекращался, хотя солнце уже поднялось над лесом. Стало припекать, да и бессонная ночь и дальняя дорога утомили. Пришлось сделать перерыв, почистить и подсолить рыбу и отдохнуть…
Послышался отдаленный гул грома. Надвигалась гроза. Вскоре скрылось солнце. Где-то на вершинах деревьев прошумела листва. Вот и над «аквариумом» закачалась вершина дуба. Совсем рядом зашумели вершины осин. Упали первые крупные капли. Начался сильный дождь, вскоре перешедший в ливень. Костер залило, о разведении огня вновь нечего было и думать. Пришлось возвращаться домой.