«Книги — физическое воплощение бесконечного людского кудахтанья»
19 сентября 1911 года родился Уильям Голдинг – британский писатель и лауреат Нобелевской премии по литературе. Из под его пера вышло много произведений, но дебютный роман «Повелитель мух» принес ему наибольшую известность. Литературные критики по-разному оценивали творчество Голдинга. Кто-то называл его самым интересным писателем своей эпохи, а другим не нравился его чересчур «претенциозный» стиль. Впрочем, афоризмы героев его книг всегда были способны удивить и даже ошарашить любого читателя.
«Размышляя о мире, которым правит наука, я становлюсь пессимистом… Тем не менее, я оптимист, когда вспоминаю о духовном мире, от которого наука пытается меня отвлечь… Нам надо больше любви, больше человечности, больше заботы». Из Нобелевской речи 1983 года
Писатель на вручении престижной премии
«Если лицо совершенно меняется от того, сверху ли или снизу его осветить, — чего же стоит лицо? И чего все вообще тогда стоит?». Роман «Повелитель мух»
«Книги были полны слов — физическое воплощение бесконечного людского кудахтанья». Роман «Зримая тьма»
«Объяснить тебе, в чем смысл нашей жизни? Подумай о мотыльке, который живет один только день. А вот тот ворон кое-что знает о вчерашнем и позавчерашнем дне. Ворон знает, что такое восход солнца. Быть может, он знает, что завтра солнце взойдет снова. А мотылек не знает. Ни один мотылек не знает, что такое восход! Вот так и мы с тобой! Нет, Роджер, я не собираюсь читать тебе проповедь о том, сколь кратка наша земная жизнь. Мы знаем, что она непереносимо длинна, и тем не менее ее надо перенести. Но в нашей жизни есть смысл, потому что мы оба — избранники. Мы как мотыльки. Мы не знаем, что нас ждет, когда поднимаемся вверх, фут за футом. Но мы должны прожить свой день с утра до вечера, прожить каждую его минуту, открывая что-то новое». Роман «Шпиль»
«Когда ты главный, тебе приходится думать и надо быть мудрым, в этом вся беда». Роман «Повелитель мух»
«Люди не всегда верят в то, во что, по их словам, они верят». Роман «Двойной язык»
«Он стоял у лесов, и его ожгла мысль, что таковы все женщины: девять тысяч девятьсот девяносто девять раз они бывают скромны, хоть и болтливы, и в десятитысячный изрыгнут столь чудовищное непотребство, так грубо обнажат самое сокровенное, словно само взбесившееся чрево обрело язык». Роман «Шпиль»
«Мэтти улыбался. Однако его искривленный рот оставался закрытым, отчего улыбка получилась недетской и как бы намекала, что улыбаться можно, но это — ненормальное и даже порочное занятие, если предаваться ему слишком часто». Роман «Зримая тьма»
«Страсть к перу, право, все равно что страсть к бутылке. Человек должен научиться себя обуздывать». Роман «Ритуалы плавания»
«Вера человека зависит от его наклонностей, а кем он стал — во многом определяют жизненные обстоятельства». Роман «Свободное падение»
«Перечитывая однажды понравившуюся книгу, половину удовольствия получаешь от воскрешения той поры, когда прочитал ее впервые». Роман «Чрезвычайный посол»
«А смерть не так нелепа, как жизнь, потому что нет ничего нелепей этого раздираемого ужасом комка, который, как язычок гаснущего огня, трепещет под рёбрами». Роман «Шпиль»
«Рай — это музыка». Роман «Пирамида»
- И не берите вы к сердцу, сэр. Это ж кошмар ходячий, не дай бог, дитяти с эдакой нянькой встретиться. Он меня рассмешил, но смех тут же сменился кашлем.
- Вы правы, Бейтс. Не скрою, при ней я все время чувствую себя именно что дитем!
- Одно слово — женщина, сэр. Они не такие, как мы. По мне — так можно и треснуть, если слишком уж язык распустит, — тоном глубокого неодобрения ответил Бейтс.
- Вас послушать, так вам о них все известно.
- Женат, сэр.
Роман «Негасимое пламя»