Гурченко ровнял нос, Будулая сделал седым, обливая бензином,а Яковлеву зажимал в тиски. Одесский гример Григорий Волошин рассказал, как в фильмах убивают топором актеров и зачем он носил по городу сетку с головами.
Гример. За десятки лет работы приходилось быть и гримером, и скульптором, и актером
Попробуйте ухватить в титрах любого фильма фамилию гримера. Да и вряд ли кто-то, кроме профессионалов, будет ее искать. Мы все больше за актерами следим. Ты смотри, говорим, ну вылитый Петр 1. Или – «Смотри, какой «мачо», а по жизни и не скажешь». И мало кто понимает, что в этом заслуга гримера. С одним из них — одесситом Григорием Волошиным — мы и встретились. "Уже и не вспомнить, сколько лиц я "слепил", — смеется художник-гример высшей категории, член Союза кинематографистов СССР. — Ведь на Одесскую киностудию пришел еще в 1957 году, а первые штрихи делал еще в фильме «Весна на Заречной улице".
Особо гордится Волошин портретными образами великих. Вспоминает, как в фильме «Семь дней с русской красавицей» (1991) делал грим Ленина актеру Павлу Максименко, который стоял на броневике у Смольного и «толкал речь». Портретное сходство было столь сильное, что во время съемок собралась толпа бабулек, которые шептались: "Воскрес, что ли?". В другом фильме "Потерянный рай" (2000 год) сделал из актера Дмитрия Витченко такого Ленина, что с его грима нынешние коммунисты сделали свой значок. К слову, в советские времена стоило сделать один грим Ленина или Сталина – сразу давали звание заслуженного. Волошин под эту волну уже не попал. Да и не важны ему звания. Сделать свою работу, чтоб душа радовалась и у него, и у актера – это интереснее.
ЗРИТЕЛЬ— НЕ ДУРАК. Как только не называли Григория Волошина за его работу — великий обманщик, фокусник и кудесник. Он действительно по-доброму обманывал зрителя, превращая одного и того же актера в разных людей в разных ситуациях. "Но обманывая, надо обязательно придерживаться правды. Зритель не дурак, он все подмечает", — уверяет гример и приводит такой пример. Работал он в 1964 году с гримом актера Петра Глебова (старшее поколение хорошо помнит его по роли Григория Мелехова в «Тихом Доне») в фильме «Одиночество». Там Глебов играл главаря одной из групп банды Антонова. По фильму, когда Антонова разбили, герой Глебова уходит в лес и, что называется, дичает. Сначала ходит просто небритый, потом маленькая борода отросла, дальше – больше. А фильм ведь снимают не подряд. Поэтому гример буквально по кадрам для себя записывал, где у него больше, где меньше борода. И соответственно клеил и делал грим с учетом этого. "Но, обидно очень, что режиссер при монтаже не учитывал этого, мол, кто там заметит, — сетует Волошин, — А люди как раз обращают на это внимание. Ну, посудите сами: идет он по лесу в бороде, одичавший совсем, а тут вдруг из-за куста выходит уже только с «ежиком» на лице. Нестыковка… Обидно бывало. Люди-то считают, что гример схалтурил".
Или вот еще случай был. Артист Лесь Сердюк в фильме «Море нашей надежды» играл капитана. Приехал со своими усами (он их «носит» всю жизнь). Сделали кинопробу, говорят: «Надо сбрить». А я вижу – не надо, с усами должен быть. Но - сбрили, сделали кинопробу. «Нет, — говорят, — с усами лучше. Клейте». И весь фильм я клеил ему «его» усы». Действительно, искусство требует жертв.
ВОЛОСЫ БУДУЛАЮ ОСВЕТЛЯЛИ БЕНЗИНОМ
Грим Волонтиру. Волошин с ассистенткой делали его на ходу
<a href="http://www.segodnya.ua/news/909004.html">Источник</a>
В фильме «Цыган» Волошину работалось хорошо — ни с Кларой Лучко, ни с Ниной Руслановой проблем не было. Сложным был грим у главного героя — Будулая, которого играл Михаил Волонтир. Он одновременно с "Цыганом" снимался еще и в боевиках, где цыганские кудри исключались — только короткая стрижка. Вот и приходилось Волошину постоянно «наращивать» и кудри, и бороду. Все это надо было делать быстро, всегда же мало времени. Ассистентка закручивала ему волосы плойкой (у него свои прямые), Волошин в это время бороду «лепил». И седину надо было каждый раз делать: белый грим (в виде тонального крема) смешивали с бензином и этим «красили» волосы. Потом бензин испарялся, а на волосах оставался белый налет – ну, настоящая седина. Это было не так обременительно. А вот когда актеру седому надо наоборот начернить волосы, и нельзя их просто перекрасить, потому что где-то он снимается седым, то «обрабатывали сажей»: обжигали обыкновенную пробку от бутылки и красили. И каждый день в конце съемок надо было все это тщательно смывать, а наутро по новой чернить, ибо пачкалось все – и одежда, и постель.
"ЗАЖИМАЛ ГОЛОВУ ЯКОВЛЕВОЙ В ТИСКИ И ТАК ГРИМИРОВАЛ"
Яковлева с Караченцовым. На фотографии автограф Караченцова Ноне Волошиной – жене гримера.
"Вообще, труднее гримировать мужчин, — делится опытом Волошин. — Меньше вариантов, и они не такие терпеливые. Все им кажется, что уже «хватит, итак всего замазал». Иногда и капризный мужик попадался. Но его можно «послать». Женщин гримировать — одно удовольствие. Можно многое сделать. Вот в «Только в мюзик-холле» снималась Любовь Полищук. У нее вообще очень проблемное лицо было, кожа всегда, от природы, с каким-то сероватым налетом. Как ни загримируешь, на тех пленках старых лицо выходило разного цвета – чуть не так свет, и одна половина лица нормальная, а другая серая. Каждый грим проверяли пленкой, пока подберешь. Она мужественно все это терпела, зато на экранах такая красавица была.
А вот красавицу Александру Яковлеву («Чародеи», «Светлая личность», «Парашютистка», «Человек с бульвара Капуцинов») вспоминает с дрожью. "Такая вредная была, — вздыхает гример. — Все швыряла: это мне не нравится, это я не одену. Эта коса не подойдет и т.д. И так длилось 4 часа (а смена 8 часов). Мы даже объявили забастовку: если так дальше будет, то отказываемся работать, меняйте актрису. Режиссер нас еле упросил – уже были отсняты кадры с ней, а план не ждет (тогда главным, увы, был план). Как я с ней намучился. И глаз не так накрасил, и рот не той формы. Ругалась она – нам и не снилось: мат-перемат сплошной. Ну, мужику я бы ответил, а тут же женщина. Терпел, сколько мог. А потом «перешел на ее язык». Вроде бы, поняла. А когда сильно вертелась, я ее голову рукой брал «в захват», коленом прижимал ее ноги к стулу – и так гримировал. Отпускал, только когда уже начинала задыхаться. В конце-концов мы ее «приручили». Потом просто шелковая была, и работали нормально. А в других фильмах она и с парашюта сама без дублеров прыгала, и вообще – совсем другим человеком стала. Повзрослела, наверное. А тогда в «Чародеях» и Абдулов, и Светин, и Васильева, и Гафт, и Золотухин, которые уж на что знаменитыми и любимыми актерами были, только усмехались над «звездностью» Яковлевой. С ними подобных проблем не было никогда.
ГУРЧЕНКО ЛЮБИЛА КОМФОРТ И ТРЕБОВАЛА ВЫРОВНЯТЬ НОС
Компания. Людмила Гурченко вместе с Волошиным и его женой Нонной в фильме «Белый взрыв»
Гурченко всегда не нравился ее нос. "Заменим", — уверил ее Григорий Волошин. Нет, ни о какой пластической операции речь не шла. Фильм «Белый взрыв», где они работали вместе, снимался в 1969 году, тогда использовались только "подручные средства". "Людмила Марковна всегда была недовольна своим носом, она хотела, чтобы он был более курносым, — вспоминает гример. — Но это такая женщина, и сегодняшние дни тому доказательство, что всегда будет на высоте. "Ну и что, — говорила она, — что здесь у меня роль трагическая, красивой нужно быть всегда". Грим этот был сложный — надо было "подтягивать" нос. Делается это так: нос обматывается полоской ткани, обработанной спецклеем, подтягивается и фиксируется вверху. Когда ткань высыхает, ее снимают. После начинается самое сложное: надо все так гримом закрыть, чтобы в крупных планах даже намека не было на такую «пластику». Поэтому ее чаще всего снимали анфас, а не в профиль. Особенно, когда грим делается в спешном порядке, возможны неточности. Но здесь она молча терпела все, хотя капризная была, помнится. «Белый взрыв» снимался высоко в горах. И все киношники и актеры, где снимались, на вершине, там и оставались в палатках, варили каши на кострах, спали в спальниках. Ниже была метеостанция, где был стационарный домик для сотрудников станции. с вершины туда никто не спускался, кроме Гурченко. Каждый день она спускалась (ее правда, страховали спасатели, но упрямо шла сама) к этому домику, и каждое утро поднималась для съемок. А потому что – комфорт! К тому же там находились запасы продовольствия, где Людмилу Марковну прельщали соки – питательно, не обременительно для фигуры, да и работающим на такой высоте в разряженном воздухе витамины просто необходимы были. Членов съемочной группы поражала такая настойчивость в действиях Гурченко. Иногда после съемок все просто падали с ног, а она все равно находила силы спуститься к уюту. И там ее за это уже поили горячим чаем, ей грели воду, чтоб могла нормально помыться.
ЗА КАДРОМ: РЕЗИНОВЫЕ ПАЛЬЦЫ И НАКЛАДНАЯ ГРУДЬ
Пожалуй, всем без исключения интересно знать, как делаются "кровавые" сцены. Нет, не те, что с помощью компьютера, а, так сказать, настоящие. Вот как с этим справлялся Волошин. Ну, например, надо было показать крупным планом, как отрубают пальцы. Оказывается, здесь не так все сложно. Актер поджимал пальцы, их в таком положении фиксировали, затем к «культям» приделывали пальцы из резины (их готовые заказывали на «Мосфильме»), да так, чтобы ни один стык не был виден. Шприцем вводили «красную жидкость, похожую на кровь». И "кровавая" сцена готова.
А еще мы видим в фильмах, как убивают топором, закалывают вилам и т.д. Вот как это делал гример Волошин. На спину актеру привязывали деревяшку, в определенном месте которой крепился резервуарчик с «кровью». Затем надевался ватник (или что там по фильму) и сам Волошин бил топором — надевал костюм героя, со спины было не разобрать – потому что только он знал, как попасть в «кровь». Выходило эффектно – актер разворачивается, в спине топор торчит, кровь течет… Но снимали тоже хитро. Топор сначала загоняли, а потом его вынимали, съемку делали «обратную», и топор как будто влетает в спину. Так же и с вилами было.
Если стреляют в грудь – был такой эпизод у Волошина – тоже приспособиться можно. На «Мосфильме» по фигуре актера делали как бы «чехол» резиновый. Затем его гример «украшал» волосами (герой был – «лицо кавказской национальности»). Сначала клали стальную пластину на грудь, затем надевали этот «чехол», заполняли «кровью» и еще размещали детонаторы. Когда стреляли в него – грудь разрывалась (накладная), вырывалось «мясо», текла «кровь», и мы верили в раны актера.
И ГРИМЕР, И АКТЕР
Волошин сам казак
В фильме "Цыган" Волошин сыграл настоящего цыгана: "Там снимался цыганский род Волошиных из Ростова. Меня за своего приняли, я ж тоже Волошин, отпустил волосы, усы…"
В другом ленте «Овраги» (1989г.) актер Борис Невзоров («Марш Турецкого») по сценарию должен был из бани выскакивать голым в снег. Но ему что-то сильно не хотелось этого делать. Дублера под рукой не было. Тогда все «посмотрели» на Гришу, мол, у тебя такие же усы, ростом и фигурой похож, кто там разберет, ты это или он…
В картине «До последней минуты» актер Владислав Дворжецкий, который играл Ярослава Галана, очень не хотел ложиться в гроб (примета у актеров плохая). Тогда Волошин стал скульптором. Сделал гипсовый слепок из лица актера, потом доделал затылок, наклеил парик, загримировал и положил в гроб — сходство получилось один в один! Кстати, это была не первая "голова" Волошина. Чтобы реквизит не пропал, Волошин таскал их с собой в сетке (сумки были такие, как будто сшитые из гамака), пугая окружающих. Разок даже милиция останавливала.
Автор: Воронкова Людмила
29.02.2008, "Сегодня"