Александр РОБАК: если внутри тебя есть любовь, ты — счастливый человек

— Александр, расскажите про съемки в проекте, как они вам дались?

— В первую очередь меня привлекла невероятная творческая команда — Борис Хлебников и Наталья Мещанинова. И я, даже не читая сценария, уже знал, что соглашусь, потому что это очень талантливые и профессиональные люди. У каждого артиста есть режиссеры, предложения от которых не обсуждаются, — ты заведомо согласен. Борис Хлебников для меня — в их числе. Боря давно рассказывал про проект, я знал, что он рассматривает меня на роль, читал несколько драфтов сценария и ждал. У меня в «Шторме» были прекрасные партнеры, с которыми мы понимали друг друга с полуслова. Прекрасная русская актриса Анна Михалкова, с которой я давно мечтал поработать и впервые встретился на съемочной площадке, Максим Лагашкин, с которым мы давно шагаем по жизни рядом, и все остальные… В работе особых сложностей не возникало, снимали под Питером в красивом городе Кронштадте. Было морозно и холодно, что для картины оказалось нам очень на руку.

— Ваш герой Градов — «волк на работе, но добрый, любящий и заботливый с семьей». Похож на вас?

— Любую роль, которую ты создаешь, ты вытаскиваешь из себя. Конечно, я ассоциирую себя со своим героем, его поступки для меня полностью мотивированы, и я его хорошо понимаю. Что бы там ни выстроили драматургически и где бы мой персонаж ни оказался в финале, я полностью с ним. Мне сразу очень понравилась роль, и, пожалуй, Градов — самый неоднозначный персонаж в моей фильмографии.

— «Шторм» — история про двух друзей-полицейских, которые в силу обстоятельств становятся врагами. А в вашей жизни было такое, чтобы друг становился врагом? Что вы вообще про дружбу думаете?

— Пока бог миловал, такого не было. А что касается дружбы, то, думаю, Борис Хлебников и предложил нам с Максимом Лагашкиным эту историю, зная, что мы друзья со времен студенчества, дружим семьями, и наши дети тоже. Мы с Максом очень хорошо знаем друг друга, все плюсы и минусы, все изъяны, и в этом, наверное, и есть какая‑то сермяжная правда. Друзей много не бывает, но у меня есть несколько близких мне человек, которым я доверяю, и надеюсь, что это взаимно. Жизнь разбрасывает по городам и странам, мы можем подолгу не видеться, но ощущение, что эти люди есть, дает силу, уверенность и возможность твердо стоять на земле.

— Как относитесь к теме предательства?

— Лет десять назад я говорил, что предательство — самое страшное в жизни. Но со временем становишься не так категоричен. То ли взрослеешь, то ли стареешь, то ли мудреешь, но уже осознаешь, что предательство — это тяжело и больно, но такие ситуации нужно просто отпускать и жить дальше. И желать человеку всего хорошего…

— Получается, с годами вы научились прощать?

— Надеюсь. А может быть, и нет… Пока с серьезным предательством не сталкивался, бог миловал. Может, и не прощу, если случится. (Смеется.)

— Мы встречаемся с вами на «Кинотавре» в Сочи. Как вам, человеку, родившемуся на Урале, южные широты? Какие направления обычно выбираете для путешествий?

— У меня нет любимых направлений, мы с женой любим открывать для себя новые города и страны, нам интересно все. Как только появляется свободное время, мы сразу же куда‑нибудь уезжаем. Я вообще считаю, что мы работаем для того, чтобы в какой‑то момент позволить себе поехать в путешествие и увидеть что‑то новое. Я много где был, на всех южных направлениях — Азия, Таиланд, Камбоджа, Сингапур, Индия. Но при этом порой хочется не только моря, но еще и на лыжах покататься…

— Под Сочи есть горнолыжный курорт «Роза Хутор», вы опробовали местные трассы?

— В этом году я был там в первый раз и остался доволен. Раньше мы куда только ни ездили с семьей — Альпы, Франция, Грузия, Армения, Урал… У меня все сыновья — старший Арсений, средний Платон, и даже младший, четырехлетний Степан, — катаются на лыжах. Степу мы как раз в Сочи и поставили в этом году. Честно скажу, раньше я скептически относился к курортам Краснодарского края, а в итоге остался в диком восторге. Настолько хорошие трассы, прекрасные подъемники, детские школы на выбор, вся инфраструктура на высшем уровне. Я был приятно поражен, что у нас в стране появились такие прекрасные горнолыжные трассы практически под боком, можно за два часа из Москвы долететь. Когда едешь кататься в Европу, планируешь больше отдыха из‑за возни с визами и билетами, надо ехать минимум дней на 10. А в Сочи спокойно можно сорваться на три дня.

— Вы родились в семье инженера-металлурга и учителя, откуда появилась тяга к лицедейству? Родители поддерживали ваши стремления?

— Наверное, учиться не хотел, вот и искал повод повалять дурака. (Смеется.) Не знаю уж, откуда что берется, но кто‑то из больших артистов сказал фразу, с которой я полностью согласен: «Попасть в актерскую профессию — это как попасть под трамвай». Я очень благодарен своим родителям и стараюсь сам так воспитывать детей, чтобы у них была свобода выбора. Понимаю, каково моим папе и маме было отпустить 16‑летнего сына из маленького Златоуста в большой город, в какое‑то непонятное театральное — кому это надо, зачем? Но родители никаким образом не препятствовали и даже не пытались меня отговорить или как‑то направить в другую сторону. Хотя они понимали, что ребенок уезжает навсегда, потом, может быть, будет навещать, звонить, но в отчий дом больше не вернется. Это было очень тяжелое решение для родителей, ведь у них была масса возможностей аккуратно поменять намерения ребенка, перенаправить вектор. И я безумно благодарен, что этого не произошло. И того же желаю всем, хоть это и очень сложно, потому что мы все равно дети для своих родителей в любом возрасте, сколько бы нам ни было — 20 лет, 30, 50…

— Когда старший сын решил пойти по вашим стопам, не пытались его отговаривать?

— Ни в коем случае. Арсений практически вырос в театре. Помню, ему было три года, когда я работал в театре Маяковского и часто брал его с собой на работу. Оставлял ребенка на вахте, потом он куда‑то уходил, бродил по множеству подсобных помещений — костюмерные цеха, столярные мастерские… Пока я был на репетиции 3-4 часа, сын там самостоятельно ходил, а я знал, что он под присмотром. Когда заканчивалась репетиция, об этом объявляли трансляцией по всем помещениям и наш второй режиссер Валя Винтер говорила: «Арсений, папа ждет тебя в буфете». И он откуда‑то скатывался, с какими‑нибудь тряпочками или палочками в руках. Арсений видел все спектакли, рос среди моих коллег, жил актерской профессией, поэтому было бы удивительно, если бы он выбрал другой путь.

— Предположу, что скоро на этот актерский путь предстоит стать и Платону.

— Не готов пока говорить про Платона, наверное, еще рано. Но как он захочет, так и будет.

— Для вас самого путь в Москву был тернистым?

— Это путь, и моя позиция, что интересно быть внутри пути, а не смотреть на него со стороны. Помню, приехал поступать в Москву, но не прошел по конкурсу на актерский и решил идти в ГИТИС на эстрадника, по специализации «актер речевого жанра». Потом пообщался со студентами, выпускниками и понял, что не хочу этим заниматься. Решил ехать на дополнительный набор в Питер или Ярославль. Там он проходил на несколько дней позже Москвы, чтобы те абитуриенты, кто не прошел, могли себя попробовать еще раз. В Питер билет стоил 10 рублей, в Ярославль —  4 рубля 50 копеек, понятно, что выбор пал на Ярославль. Там я поступил к замечательному мастеру Владимиру Александровичу Воронцову. С третьего курса работал в ярославском театре имени Волкова, где у меня были роли и вполне конкретные перспективы. Тогда еще актерам давали квартиры от театра после нескольких лет работы. Но в какой‑то момент я решил, что надо снова попробовать поехать в Москву, если я этого не сделаю, то потом никогда себе не прощу. Ну и поехал, а дальше началась какая‑то другая жизнь, я поступил в театр Маяковского, и потихонечку все стало получаться.

— А случались моменты, когда хотелось бросить «это чертово искусство»?

— Нет, усталости от профессии у меня никогда не было. Скорее, была нехватка работы в тяжелые времена. В спокойной, размеренной жизни академического театра мне было сложно, потому я и ушел. Не смог жить в системе распределения ролей, где то ты попал в спектакль, то нет. Жизнь тем временем проходит мимо, а хочется что‑то делать, двигаться, творить, создавать. В 1994 году поступил работать в театр Маяковского к Андрею Александровичу Гончарову, а в 2001 году подал заявление об уходе, после чего еще год доигрывал свои роли, пока не ввели замену. И с того времени как я ушел из театра, стал работать в кино.

— Из собственных работ, что особенно любите, чем дорожите?

— Для меня самое ценное — возможность работать в хорошей команде, с лучшими режиссерами. Недавно как раз подумал, какой же я счастливый человек. Когда‑то я только мечтал поработать с большими режиссерами, а сейчас я с ними работаю! Безумно люблю Сашу Велединского и счастлив, что этот мощный русский режиссер мой большой друг. Счастлив был поработать в «Шторме» с Борей Хлебниковым — это была одна из моих потаенных мечт. Петя Буслов — потрясающий режиссер и тоже мой друг. У нас с ним были прекрасные работы в проектах «Родина» и «Домашний арест». Мне не стыдно показать своим детям ничего из того, в чем я снимался.

— Как ваши близкие относятся к тому, что работа для вас всегда на первом месте?

— Близкие меня таким уже получили, они знали, с кем связывают свою жизнь. Работа в данном случае всегда была первичной, особенно учитывая, что это и не работа даже, а образ жизни. Кинематограф — неотъемлемая часть меня, потому что меня нет без моей работы и моей профессии, мы единое целое.

— На тот же «Кинотавр» вы всегда приезжаете с женой…

— Да, мы всегда и везде ездим вместе с Ольгой, и обязательно с детьми. Просто на фестиваль их брать сложно, мы все время смотрим тут фильмы, участвуем в обсуждениях, а для ребенка это совсем не отдых.

— Как-то изменилось с годами ваше отношение к семейной жизни? Что вы сегодня думаете про любовь?

— Любовь — самое прекрасное чувство. Я не могу ее с чем‑то сравнивать, она либо есть, либо ее нет. Если любовь есть внутри тебя, значит, ты — счастливый человек.

— Чем вас Ольга покорила, что в ней есть такого, чего нет в других девушках?

— Все! Ольга прекрасная жена и мать, мудрая женщина, замечательный друг, мне с ней легко, хорошо и спокойно. И с каждым днем это чувство только крепнет. Все свободное время мы проводим вместе, даже если с друзьями, то все равно обязательно мы вместе. Больше и сказать нечего, да и не нужно. Как известно, счастье любит тишину.

— Что вы считаете самым главным в воспитании детей?

— Говорить о воспитании детей в целом я не могу, потому что у меня три сына, — как их воспитывать, я знаю. А вот девочки для меня темный лес. Конечно, в мальчиках нужно с детства воспитывать мужские качества, поддрючивать их в хорошем смысле, чтобы умели отвечать за свои слова и поступки. У ребенка обязательно должны быть свои обязанности и зона ответственности — заправить постель, убраться в своей комнате. Но в первую очередь, детей нужно просто любить. Они считывают все с родителей: как ты ведешь себя с мамой, с бабушкой, как общаешься дома, повышаешь ли ты голос на близких и так далее. Я привожу младшего сына в детский сад и по детям понимаю, что происходит в каждой семье. Ребенок, как копирка, впитывает все, и по тому, как он себя ведет, можно понять, как общаются в его семье.

— А круг общения контролируете? Старший, правда, уже подрос, его не поконтролируешь…

— Старший уже совсем подрос, ему 24 года. (Смеется.) Конечно, всегда есть волнение, в какую компанию попадет ребенок, но если ты близко общаешься, дружишь со своими детьми, то этот момент ты не упустишь. Очень надеюсь, что мои дети мне доверяют и всегда откровенны со мной. Хотя я считаю, что каждый человек имеет право на свои тайны и личную территорию. Мои дети знают, что я никогда не буду их ругать и наказывать, если они сами расскажут о каких‑то своих неправильных поступках. Они знают: даже если накосячил, найди мужество прийти и рассказать, и тогда я всегда пойму и помогу.

— В ком из сыновей больше всего себя узнаете?

— Во всех! Каждый в своем проявлении — это я. Арсений уже взрослый, мне легко и приятно на него смотреть, потому что я прекрасно помню себя в этом возрасте, узнаю себя в сыне и горжусь им. Ему 24 года, и он пошел по моим стопам, окончил Школу-студию МХАТ, теперь учится на режиссерском. Я в свои 24 уже четыре года работал в театре Маяковского. 14‑летний Платон похож по своему, он хорошо учится в испанской спецшколе и занимается спортом. А еще очень любит готовить, как и я. Ну, а у четырехлетнего Степы все еще впереди, пока он просто нас всех радует, когда хорошо ест и спит. Все братья очень дружны между собой и дружат с детьми моей сестры — у меня четверо племянников.

— Что вам нужно сегодня для того, чтобы чувствовать себя счастливым?

— Чтобы все мои близкие были здоровы и счастливы. Потому что, только когда что‑то случается, ты осознаешь и начинаешь ценить то состояние, когда все было мирно и хорошо.

Александр Робак

Родился: 28 декабря 1973 года в Златоусте (Челябинская область)

Семья: женат, сыновья Арсений (24 года), Платон (14 лет), Степан (4 года).

Образование: Ярославский театральный институт

Карьера: снялся более чем в 100 фильмах и сериалах, среди которых  «Любовь-морковь», «Ирония судьбы. Продолжение», «Кандагар», «Любовь под прикрытием», «Выкрутасы», «Ёлки», «Географ глобус пропил», «Волчье солнце», «Горько! 2», «Сладкая жизнь», «Домашний арест» и др.