ИСТОРИЯ ЗАГУЛЯВШЕГО АКТЕРА. КАК ОТДАТЬ ЖИЗНЬ В УГОДУ БАБАМ И БЛЮДАМ
29 мая скончался, перестав мучить близких своей забубенной веселостью, актер Джон Берримор (1882-1942).
Он остался легендой Бродвея и Голливуда, как гений, растративший свой дар на такие мимолетные вещи, как бабы и бухло.
Саморастрата Джона отличалась мотыльковым порханием, без какой-либо примеси достоевщины. Создавалось впечатление, что актер не понимал, насколько происходящее с ним народ шокирует. А может и не понимал, закрученный репетициями; аплодисментами; мелькающими дамами; заплывами в море алкоголя.
Одна из психологических черт Джона - он почти не тяготился популярностью и совсем не задумывался, как в глазах зрителя выглядит. Мог спокойно выйти или даже выползти на сцену бухим, накиряться в антракте, выбежать дезабилье. Раз в юности, еще до сцены, у купающегося Джона украли одежду - и что? Он прошел через всю деревню, в чем мать родила, приветливо кивая шокированным знакомым.
У Берримора был лишь один пунктик: возраст. Несовпадение стареющего тела с неповзрослевшей душой оказалось фатальным.
Вот об этом и поговорим.
Джон Берримор был представителем крепкой актерской династии. Играли его мать и отец, сестра и брат, дочь и сын, внучка (ЗАГУЛЫ ДРЮ). Изначально Джон на сцену не хотел, мысля о карьере журналиста. Но жажда слышать рукоплескание толпы взяла верх.
Первый скандал, вынесший имя Джона Берримора на страницы газет, связан с архитектором Стэнфордом Уайтом и его пассией Эвелин Несбит. Берримор и Уайт никак не могли поделить девушку, а та взяла и выскочила замуж за эксцентричного миллионера Гарри Тоу. Последний в припадке ревности застрелил архитектора, и Джон Берримор (ничего достойного пока в театре не сделавший) проснулся знаменитым участником страстей.
Среди бродвейских звезд Берримор засиял, представив свою версию Гамлета. Его принц датский отличался нерассуждающим мачизмом, спокойно лапая маму Гертруду. Совпадение трактовки с поведением самого Берримора обеспечило ее успех, подкрепленный ролями Ричарда Третьего и Шерлока Холмса.
Джон отвечал всем качествам звезды: рост, безупречный выговор, красота. Вслед за театральной пришла слава киношная. Снявшись в 1920 в версии «Доктора Джекила и мистера Хайда» Берримор открыл череду «костюмных» фильмов. За десятилетие его увидели в образах капитана Ахава, денди Браммела, Дон Жуана, Франсуа Вийона, кавалера де Грийе.
При этом, отношение Берримора к зрителям страдало пофигизмом. Так на съемочной площадке «Дон-Жуана» (1926) он разговаривал не как испанский дворянин, а словно лишенный должного пригляда каторжник. Фильм не был звуковым и скандал разгорелся по выходу на экран, когда глухонемые граждане прочитали по губам, куда именно посылает их изящный герой.
С приходом в кино звука Джон справился легко, просто перестав материться на площадке. Голос у него был поставлен великолепно. Он сыграл в «Гранд-отеле» с Гретой Гарбо, снялся с братом и сестрой в байопике «Распутин и императрица», без особого труда изобразил потерявшего славу актера-алкоголика в комедии «Обед в восемь».
Последняя роль оказалась пророческой. Годы безудержной жизни дали себя знать. Это выяснилось, когда Джон пытался пройти кастинг на Гамлета. Камера безжалостно зафиксировала дряблый распад красоты. Актеру перевалило за полтинник, а выглядел он еще нездоровее + обнаружил полную неспособность запоминать текст.
Последний его заметный кинопроект экранизация «Ромео и Джульетты» (1936), которая вообще знаменита актерскими афронтами. Поскольку продюсер Ирвинг Тальберг лепил Джульетту из своей 35-летней жены Нормы Ширер, остальных героев тоже состарили. Ромео играл 42-летний Лесли Ховард. В свои 54 годочка Берримор изображал Меркуцио.
О стиле жизни Берримора оставил свидетельство его адвокат Фрэнк Араноу: «Обычно он спал допоздна, а встав, выпивал первым делом стакан джина. Берримор говорил, что без этого у него просто глаза не откроются».
Актер все же загремел в больницу для алкоголиков, где познакомился с четвертой по счету женой.
Здесь самое время сказать, что в семейной жизни выяснилась еще одна психологическая несуразица Джона: сам изменяя направо - налево, он безумно своих женщин ревновал, пуская в ход кулаки при малейшем «показалось».
Не удивительно, что браки эти долго не держались.
Первой женой ловеласа стала богатая наследница Кэтрин Хэррис. Второй - поэтесса Бланш Ойлрич. Третий раз Берримор женился на партнерше по фильму «Морское чудовище» Долорес Костелло.
Это были приличные, спокойные женщины. А вот 19-летняя студентка Эллен Барри, под видом поклонницы ворвавшаяся к актеру в больничную палату, проходила по разряду «Оторви да брось!» Мечтая о славе, она закрутила вокруг Берримора информационную шумиху, и сама попала на страницы газет. На двадцатилетие пассии взведенный Джон прибыл набравшимся, разорвал на имениннице платье, надавал ей затрещин, но все равно через пару месяцев встал под венец.
Больших ролей в кино Берримору больше не предлагали, да он бы и не смог их вытянуть. Пришлось возвращаться в театр. На сцену Джон потащил жену, прорепетировав с ней пьеску «Мои дорогие дети».
Эта постановка стала притчей во языцех, поскольку Джон плевал на текст и порол такую отсебятину, что зрители собирались в надежде посмотреть какие корки старый актер еще отмочит. То была гибель на миру, смешной распад под аплодисменты. Зрителям нравились грубоватые импровизации Берримора, вот только женские лиги постоянно высказывали протест, и спектакль все время находился на грани закрытия.
По окончании гастролей Берримор развелся в четвертый раз.
Умер в шестьдесят, от цирроза.
В Голливуде его чтут до сих пор.