Почему забыли "второй Даманский"?

Делегация КНДР смолчала, а министр обороны Албании Б. Баллуку выразил опасение, что напряжённость на границе с СССР может вызвать атомную войну. Предложив «отстаивать суверенитет и безопасность Китая, но при этом сдерживать провокационные попытки СССР развязать мировую войну». Линь Бяо согласился, но подчеркнул, что «не мы, а советская сторона провоцирует войну». Он также напомнил, что «на днях это снова доказали события на исконно китайском острове вблизи Хабаровска».

Целью тогдашних переговоров с албанскими и корейскими военными для Пекина было выяснение позиции Пхеньяна и Тираны: как далеко КНДР и Албания могут «зайти» в их критике руководства СССР. Ведь, в частности, Пхеньян, в отличие от Тираны, это делал в основном не публично. Но албанцы и северокорейцы дали понять, что они против масштабного военного конфликта с СССР.

Дело ещё и в том, что около четверти объема взаимной торговли СССР и КНДР осуществлялось по бывшей КВЖД, имеющей два выхода на Северную Корею. Пхеньян явно опасался захвата этого транзита китайцами (наподобие известного конфликта на КВЖД в 1929 году). Китайцы вполне могли пойти на такое, чтобы, свалив вину за это на «кремлёвские провокации», спровоцировать конфронтацию КНДР с СССР.



Однако Пекин всё же не решился на столь прямолинейные действия, резонно полагая, что корейский лидер Ким Ир Сен во имя самосохранения собственного режима способен поддержать Москву в советско-китайском конфликте.

Албанская же делегация предположила, что Москва, по аналогии с «опытом» Японии по созданию марионеточного государства Маньчжоу-Го, может проводить курс на отделение этого региона от КНР и создание там просоветского режима. Более того, не исключался и парадоксальный сценарий, когда такой «противокитайский анклав» сперва был бы создан на какой-либо дальневосточной территории СССР.

Вчера Даманский, завтра – Гольдинский?

Такие идеи и планы наверняка изучали в Пекине, но сказанное об этом албанцами показало, что такой вариант уже неплохо известен за рубежом. Похоже, этот расклад слегка отрезвил китайских авантюристов, ибо в Пекине предпочли избежать эскалации нового военного конфликта — теперь уже в районе острова Гольдинский вблизи Хабаровска.



9 июля 1969 г. МИД СССР заявил послу КНР в Москве протест по поводу "...спровоцированного китайской стороной конфликта на пограничном острове Гольдинский". Посол КНР принял соответствующую ноту, но заявил, что инцидент требует дополнительной проверки и что советская сторона субъективно интерпретирует случившееся.

Тот факт, что чреватая масштабным конфликтом ситуация произошла невдалеке от Хабаровска, продемонстрировал намерения Пекина впрямую угрожать крупным городам и промышленным центрам СССР, расположенным вблизи советско-китайской границы.

Антисоветская кампания в КНР развернулась, естественно, с новой силой. Так, в китайских СМИ возобновились призывы "не бояться жертв во имя безопасности Китая и возвращения территорий, захваченных империалистической царской Россией"; провокации возобновились в отношении советских посольства и торгпредств в КНР.

А китайские громкоговорители почти по всей границе (в том числе и в Средней Азии) на русском языке регулярно повторяли заклинание:


Тем самым Пекин ясно давал понять, что положение на дальневосточной границе не нормализуется, пока Москва не откажется от советской принадлежности большинства островов на Амуре и Уссури. "Стимулировало" эту кампанию и то, что в СМИ США и Тайваня синхронно появлялись комментарии, что, дескать, снова усиливается военная угроза КНР со стороны СССР.



Весьма характерны оценки тогдашних конфликтов тайваньскими СМИ 70-х годов. Если вкратце, союз со сталинским СССР был приоритетным для Пекина, потому там не вспоминали об "утерянных" территориях. Но во второй половине 1950-х, по оценке властей КНР, Москва стала нагнетать напряжённость на границе, наращивать вооружения в приграничных районах.

Чашу терпения Пекина переполнила советская военно-техническая поддержка Индии в её военном конфликте с КНР в 1961-62 гг., который Индия проиграла. Нельзя забывать, что тогда к границе СССР с КНР были приближены ракетные установки. А известный идеологический конфликт Москвы и Пекина усиливался упомянутыми факторами, что и привело к претензиям на "захваченные" Россией территории и к военным конфликтам.

…Заболоченный остров Гольдинский намного крупнее Даманского (около 90 кв. км). Он находится на реке Амур у стыка границ Хабаровского края и Еврейской АО с Хэйлунцзяном. И, повторим, невдалеке от Хабаровска. Почти половина острова была китайской, потому возможные обстрелы дальнобойной китайской артиллерией этого участка границы наверняка охватили бы Хабаровск и, соответственно, вполне могли бы прервать работу Транссиба. Такая география вынудила советскую сторону воздержаться от массированного ответа на китайские провокации в том же районе.

А в Хабаровске в те же дни проходила 15-я плановая встреча советско-китайской комиссии по судоходству на пограничных реках. И во время этой встречи китайцы пошли на провокацию. Наши речники (9 чел.) отправились обслуживать навигационные знаки на советской части острова Гольдинский. На переговорах советские представители сообщили китайцам, что специалисты СССР будут и впредь обслуживать эти знаки. Китайская сторона не возражала. И всё же военные КНР устроили засаду на этом острове.



Вот информация портала "Современная армия" (РФ) от 7 июня 2013 г.:


Речные погранкатера в середине дня выбили китайский десант с этой части Гольдинского. Но более жесткие военные меры Москва применить, в отличие от Даманского, не решилась. Впоследствии, в начале 2000-х, Гольдинский стал целиком китайским.

Почему «промолчали» советские СМИ?

Вроде бы всё понятно: команды не было. Однако, по данным "Тихоокеанской звезды" (Хабаровск, 26.01.2005 г.), всё куда сложнее. Ведь


Некоторые китайские источники, "близкие" к официальным, ссылались в 70-х годах на высказывание якобы Хрущева в 1964-м, что "утихомирить Мао можно, передав Китаю спорные острова на пограничных реках и озёрах. Об этих вопросах китайские СМИ весьма активно вспоминают ещё с 1961 года одновременно с защитой Сталина". Хрущёв, очевидно, считал, что для того, чтобы, разделить такой блок давления, "можно бы решить вопросы пограничных островов. Может, тогда и со Сталиным успокоятся".



При этом в Пекине, видимо, полагали, что и послехрущевское советское руководство склонно к той же позиции по островам и потому решили "поднажать" провокациями. В более широком контексте китайские власти были убеждены, что Москва не решится на жёсткую военную конфронтацию с Пекином, ввиду нараставшего военно-политического соперничества СССР с США.

Нельзя не признать, что в целом эта концепция себя оправдала. Судя хотя бы по информации упомянутого портала:


Всего же с 1975-го по 1980 год с китайской стороны было совершено 6894 нарушения режима границы. Причем, пользуясь данным соглашением, к 1979 г. китайцы освоили 130 из 300 островов на реках Амур и Уссури. В том числе 52 из 134, где им советской стороной не разрешалась хозяйственная деятельность.

Судя по этим данным, понятно, почему в СССР так старательно замачивали Гольдинский инцидент. После Даманского и других серьёзных военных конфликтов на границе быстро наметилось американо-китайское политическое, а вскоре и экономическое сближение. А это угрожало также вытеснением Москвы с главных ролей в переговорах по урегулированию ситуации во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе.

Как чуть позднее отмечал в мемуарах вице-президент США (1969-73 гг.) Спиро Агню, грек по национальности, "портреты Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина в Пекине и остальном коммунистическом Китае, регулярные трансляции там "Интернационала" никак не мешали бурному развитию наших контактов с КНР вскоре после Даманского".



Иными словами, процесс пошёл в пользу КНР и, в соответствии с Соглашением между правительством СССР и правительством КНР «О государственной границе на ее Восточной части» от 16 мая 1991 г., и в последующие 14 лет Даманский и почти все другие российские острова, оспариваемые Пекином (а всего их около 20), отошли к Китаю.

Впрочем, в августе 1969 г. Пекин вознамерился овладеть спорными участками и на среднеазиатской границе с СССР, спровоцировав военный конфликт в том регионе. И здесь с этими претензиями Москва согласилась, о чём, очевидно, необходимо рассказывать отдельно.

Со стороны Хрущёва, а затем и его преемников почему-то всегда сохранялась надежда на умеренность китайской позиции в отношении Сталина в случае решения островных споров в пользу Пекина. Однако КПК никогда не «торговала» идеологией, и такого рода надежды не оправдались по сей день.

Так, 15 декабря 2018 г., в канун 139-летия со дня рождения Сталина, министр народного образования КНР Лянь Цзиньцзин заявил, что в наше время невозможно быть грамотным экономистом или специалистом гуманитарных дисциплин, "связанных с изучением механизмов функционирования общества, не зная трудов Сталина — великого марксиста и мыслителя эпохи СССР".

Нельзя забывать, что при всём использовании сугубо капиталистических методов хозяйствования КНР строит именно сталинскую модель экономики. Тот же министр Лянь особо акцентировал на этом внимание слушателей. А очевидные экономические успехи Китая министр уверенно отнёс на счёт "прежде всего внедрения именно тех моделей, которые были разработаны лично Сталиным и по его инициативе в послевоенный период развития Советского Союза".