Кот-людоед
- Слышишь, старый?
Баюн лениво потянулся, широко зевнул и свесил усатую и заспанную морду с печки.
- Эй, ясноокий ты мой, я к тебе обращаюсь вообще-то.
Верлиока, сидевший за столом и шумно хлебавший щи, бросил на Баюна злобный взгляд, но ничего не ответил.
- Ну я же вижу, что ты слышишь, - не унимался Баюн, - у тебя же два уха, в отличие от...
Ловко увернувшись от увесистой ложки, Баюн снова свесил морду с печки.
- Я чего подумал. А было бы неплохо ведь, если бы про меня кто-нибудь добрую сказку написал, а? А то всё - людоед, людоед...
- Так ты сделай сначала что-нибудь доброе, тогда и напишут, - вынимая из голенища сапога запасную ложку, пробурчал Верлиока.
- Хочешь сказать, что я никогда ничего доброго не делал? - навострил уши Баюн.
- А что, делал? - вытирая ложку о рукав, спросил Верлиока.
- Да я, между прочим, знаешь, сколько разного добра сотворил? Жизни твоей не хватит рассказать.
- Ну и? Поведай-ка.
- Да хотя бы...
Баюн почесал лапой за ухом и, обратив взор к потолку, замер, пытаясь вспомнить хоть одно доброе дельце.
- Ну, наприме-е-ер... Или вот, к примеру-у-у...
- Ты как вспомнишь, выкопай меня из-под земли и расскажи обязательно, - помешивая ложкой щи, хмыкнул Верлиока, - потому как к тому времени я уже помереть успею раз пять.
- Тьфу ты, сбил, проказа старая! Я уже почти вспомнил доброе дело!
- Чего ты там вспомнил, блохастый? Только и можешь, что старых обижать, да над моим глазом потешаться.
- Да брось ты, разве можно над твоим глазом смеяться? - серьезно покачал головой Баюн. - Глаз, как глаз... Обычного размера.
Верлиока недоверчиво взглянул на своего друга.
- Очень даже прекрасный глаз у тебя, старый. Голубой такой, прозрачный... Как озеро.
- Правда? - засмущался Верлиока.
- Конечно правда! - заверил его Баюн. - А ты чего там хлебаешь, старый? Уху?
- Почему уху? Щи, - насторожился старик.
- Да какие же это щи? Самая настоящая уха.
Верлиока зачерпнул ложкой содержимое тарелки и, приблизив к носу, понюхал.
- Ну щи же!
- Да какие щи? - махнул хвостом Баюн. - Где же ты видел щи с рыбой?
- Да с какой еще рыбой?
- А которая из твоего озера вывалилась тебе в тарелку. Ты их там разводишь что ли, в своем глазохранилище?
Запасная ложка тут же полетела в кота, но он увернулся и от нее. Сообразив, что следующим снарядом станет тарелка с горячим варевом, Баюн молниеносно слетел с печи и выпрыгнул в открытое окно.
- Пойду доброе дело делать! Вечером расскажу! - бросил он через плечо.
Ответа не последовало, что немного насторожило кота.
- Старый! Тебе червей накопать для рыбалки?
И уже после этих слов из окна, наконец, вылетела долгожданная тарелка. Проследив за ее траекторией, Баюн одобрительно кивнул и, распушив хвост, зашагал по траве.
Весь день Баюн бродил по лесу в поисках повода для доброго дела. Ему казалось, что нет ничего проще, чем сделать его.
"Гораздо сложнее делать злые дела", - размышлял он на ходу. - "К злому делу нужно с умом подходить - сначала подготовиться тщательно, прикинуть все опасности, разработать план, продумать все до мелочей, в голове несколько раз прокрутить и уже потом можно приступать к злодеянию. Если получится - надо следить за тем, чтобы никто тебе за это дело мстить не вздумал, а ведь может еще и не получиться! Тогда все заново начинай... А доброе дело - тьфу, пошел и сделал, даже не заметил. Нет, что ни говори, а для злодеяний ума всегда поболе нужно..."
Из этих раздумий его вывел тонкий писк в зарослях кустарника. Припав к земле, Баюн пополз в сторону звука. Бесшумно скользя по поверхности земли, через несколько секунд он раздвинул лапой ветки и увидел того, кто издавал этот жалобный писк. У основания огромного дуба на земле сидел маленький птенец, который, видимо, выпал из гнезда и пищал от отчаяния и страха на весь лес. Хищно облизнувшись, Баюн уже приготовился к прыжку, но вдруг вспомнил о цели своей сегодняшней вылазки.
- Вот и доброе дельце подвернулось, - втянув когти, произнес он и вышел из укрытия.
Увидев огромного кота, птенец отстраха совсем потерял дар речи, и только и делал, что бесшумно открывал и закрывал желтый клюв, не в силах отвести взгляда от своей приближающейся смерти.
- Плевое дело, - уперев лапы в бока, произнес Баюн, прикидывая высоту, на которой было расположено гнездо, - сейчас я тебя быстро вознесу.
Услышав это, птенец закатил глаза и растянулся на земле, от страха совсем потеряв сознание. Воспользовавшись этим, Баюн поднял птенца и, аккуратно зажав его в пасти между огромных зубов, принялся карабкаться на дерево.
Быстро взобравшись на нужную высоту, благодаря своим длинным когтям, он вытащил птенца из пасти и аккуратно положил его в гнездо, приготовившись произнести торжественную речь о своем добром поступке. Но он не успел сказать и слова, как откуда-то сверху на него обрушилось что-то большое и темное. В глазах потемнело от боли, а в ушах загудело. Баюн схватился лапами за свою морду и, потеряв равновесие, тут же рухнул вниз. Больно ударившись о землю, он, тем не менее, тут же вскочил на лапы и сразу же получил еще один удар в спину, а за ним еще и еще.
- Да за что? Я же доброе дело сделал! - выкрикнул он, отпрыгнув в сторону на несколько шагов.
- А ну пошел отсюда, добродетель проклятый! - рявкнул над ухом чей-то скрипучий голос. - Мало тебе одного птенца было, так ты решил всех сожрать?!
Только сейчас он увидел, кто так нещадно наносил удары по его телу. Две большие птицы, родители непутевого птенца, расправив крылья, поочередно набрасывались на него, вырывая из его тела клочья шерсти своими острыми клювами. Не оценив всей доброты поступка кота, они остервенело защищали свое потомство от этого злобного хищника.
- Да я же спас его! - выкрикнул Баюн, но тут же получил клювом в нос и, решив, что дальнейшая беседа не имеет смысла, поспешил ретироваться.
Некоторое время птицы еще преследовали его, но, удостоверившись, что отогнали пришельца на достаточное расстояние, оставили в покое. Еще некоторое время Баюн бежал, но когда силы стали покидать его, остановился и присел на траву, чтобы зализать свои раны. Но не успел он как следует отдышаться, как почувствовал, что за ним кто-то внимательно наблюдает. В сгущающихся сумерках сложно было что-то разглядеть, но наблюдатель не заставил себя долго ждать и вышел из зарослей к потрепанному коту.
- Кто это тебя так? - рыкнул огромный волк, усаживаясь на задние лапы рядом с Баюном.
- Пернатые, - вздохнул кот, - всю шкуру искололи мне своими клювами. Вообще, сумасшедшие какие-то.
- Это да... От них добра не жди. Повезло еще, что глаза тебе не выклевали. В гнездо, небось, полез?
Баюн кивнул.
- Успел хоть сожрать кого-нибудь?
- Да я и не собирался. Я, наоборот, птенца наверх поднимал, доброе дело хотел сделать.
Волк нахмурился и с опасением взглянул на кота.
- Чего? Птенца наверх поднимал? Зачем?
- Ну, что непонятного? Он выпал, а я хотел помочь ему.
- И не сожрал его?
- Нет.
Волк отступил на пару шагов и, оскалив пасть, зарычал, припав мордой к земле.
- Да ты, небось, бешеный? Совсем уже кукушка съехала. А ну вали из нашего леса, добродетель проклятый. Ходит здесь, заразу распространяет!
Мощный удар лапой заставил Баюна перекувыркнуться через себя. Вскочив на лапы он выгнул спину и распушил хвост.
- Ты чего, серый? Это же доброе дело, разве можно меня за него осуждать?
- Вали отсюда, я сказал! Пока не вылечишься, чтоб я тебя в лесу не видел!
Еще один удар обрушился на спину многострадального кота. Сообразив, что дальнейшая беседа не имеет смысла, Баюн бросился наутек сквозь заросли кустарника, обдирая зализанные раны и пытаясь уворачиваться от ударов волка. Зверь преследовал кота почти до самой опушки леса. А когда Баюн перестал слышать его хриплое дыхание за спиной, он тут же угодил в заросли крапивы. Ядовитые стебли хлестали его по бокам и жгли открытые раны, причиняя еще больше боли. Сжав зубы, он все же выбрался из зарослей и тут же увидел вдалеке домик Верлиоки. Решив, что на сегодня хватит добрых дел, кот захромал домой.
Толкнув дверь, он перешагнул через порог и тут же растянулся на полу. Лапы так устали, что совсем не хотели его слушаться.
- Знаешь что, старый? - собравшись с силами, произнес Баюн. - Прав ты был. Не гожусь я ни ни для каких добрых...
- Баюн! - расплылся в улыбке Верлиока. - Ну, молодец! Ну и добытчик! А я сижу и думаю - из чего бы суп сварганить? А ты вон сколько крапивы нарвал - из нее супец ох и знатный получится! Что б я без тебя делал, дружище ты мой?!
С этими словами Верлиока принялся снимать с шерсти Кота зацепившиеся за нее стебли крапивы.
- Но я же...
- Ты прости меня, старого, что я сегодня поутру ляпнул, что, мол, ничего доброго ты не сделал. Ты у меня помощник хоть куда! И разговором повеселишь, и песню споешь, и еды добудешь. Ну ладно, ладно... Иди на печку, отдыхай, я там тебе молока налил.
- Так это что получается? Я доброе дело сделал что ли?
- А как же? Конечно.
- И ты меня за него даже бить не будешь?
- Нет конечно, - улыбнулся Верлиока, - за добрые дела не бьют, если только ими не бахвалиться и не хвастаться.
- Странные эти дела - добрые, - бурчал себе под нос Баюн, забираясь на печь, - сделаешь - никто не оценит, расскажешь - еще и по загривку получишь. Но все же приятно их делать, старый просто так молока никогда не нальет...
С тех пор Баюн никогда никому не рассказывал о своих добрых делах. Может поэтому мы про него и не знаем ничего, кроме того, что он людоед.
© ЧеширКо