Прекрасное жестоко: восхищение на грани срыва
В 1979 году специалист в области психологии искусства, психотерапевт Грациэлла Магерини (Graziella Magherini), выпускает книгу «Синдром Стендаля», где описывает более ста случаев психического недомогания у туристов, посещающих Флоренцию.
Доктор Магерини годами принимала во флорентийской клинике Санта Мария Нуова пациентов с жалобами на тревогу, беспокойство, чувство вины, манию преследования, нарушение восприятия реальности, звука и цвета, галлюцинации. Зачастую эти симптомы сопровождались психосоматическими: учащенное сердцебиение, слабость, температура, головокружение, обмороки. Благодаря проведенным исследованиям был выявлен необычный диагноз.
Синдром Стендаля или синдром Флоренции, а также часто используемое в английском языке hyperkulturemia — всё это имена особого расстройства психики, вызванного влиянием произведений искусства. Рассказывая о Флоренции, Петр Вайль упоминает туристов, которые «валятся в обморок или в истерику где-нибудь на пути из Уффици в Академию». Этот нервный срыв, по его словам, возникает «от небывалой густоты шедевров, от откровений за каждым углом».
На кого-то действует изобилие предметов искусства — вряд ли могут другие города соревноваться с Флоренцией, колыбелью итальянского Возрождения, по степени концентрации прекрасного. Кого-то потрясает конкретное полотно, прошлые эмоции, конфликты, законсервированные подсознанием в символы и образы, резко всплывают, и человек не в силах справиться с обрушившимися на него переживаниями. В любом случае корень проблемы лежит в плохо очерченной грани между человеком, реальностью и произведением. Есть случаи, когда посетители галереи Уффици начинают «слышать» картины или физически ощущать то, что запечатлено на холсте. Этот момент проникновения, соединения с изображаемым нашел отражение в фильме Дарио Арженто «Синдром Стендаля». Героиня киноленты чувствует «дуновение ветра», «прикосновение», «плеск волн» и теряет сознание не в силах совладать с этим.
В самых тяжелых случаях синдром Стендаля может привести к депрессии и агрессии. По одной из версий, этот недуг толкает людей на совершение акта вандализма в отношении знаменитых полотен. Вспомним «Данаю» Рембрандта, неоднократные случаи припадков у картины Репина «Иван грозный и сын его Иван» и т. д.
Своим названием синдром обязан французскому писателю Анри-Мари Бейль, более известному как Стендаль: в 1817 году, путешествуя по Италии, он описал те симптомы, с которыми сейчас поступают туристы в клинику к доктору Магерини:
Позже, размышляя над своими переживаниями, Стендаль напишет:
Действительно, считается, что гиперкультуремии подвержены люди особой чувствительности, эмоциональные и восприимчивые. Наибольшую долю жертв синдрома составляют европейцы среднего возраста, образованные, путешествующие в одиночестве.
Последний пункт немаловажен: среди основных рекомендаций по профилактике синдрома — дружеская беседа, возможность разделить созерцаемое и переживаемое.
К особо «опасным» авторам Грациелла Магерини относит Микеланджело, Караваджо, Рафаэля и Брунеллески, предлагая организовать возле их работ предупреждающие знаки о возможном нанесении вреда здоровью.
Возможно, одним из проявлений нарушения является и страстное отношение Гоголя к Италии, с которым «разговаривали» архитектурные объекты:
Итальянские ученые сделали еще один шаг в изучении воздействия искусства на психику, обнаружив синдром Рубенса — сильное сексуальное желание при посещении музея изящных искусств. По данным опроса, среди необычных мест для «амурных похождений» 20% респондентов выбирают музеи, причем изначально подобных целей данные посетители не имеют, любовное настроение застигает их врасплох, являясь спонтанной реакцией на предметы живописи и скульптуры. Основными «жертвами» синдрома Рубенса становятся поклонники визуального искусства и вовсе не итальянцы, а зарубежные туристы.
Исследователи отмечают, что мифологические полотна вызывают больше внезапных эротических эмоций, нежели абстрактное искусство. Составлен даже своего рода рейтинг наиболее «провокативных» произведений: так, греческие скульптуры и работы Караваджо скорее приведут к романтическим приключениям, чем полотна Веронезе. В топ-7 музеев, «пробуждающих Эрос», вошли Палаццо Дориа (Генуя), Пинакотека Брера (Милан), Галерея современного искусства (Турин), Академия (Флоренция), Вилла Панца (Варезе), коллекция Гуггенхайм (Венеция) и музей Каподимонте (Неаполь). По мнению психолога Массимо Чиконья, выбор именно этих музеев можно объяснить их относительно небольшими коллекциями, отсутствием суеты и массивного наплыва посетителей, что дает возможность более проникновенного изучения предметов искусства.
Если синдром Стендаля приводит к негативным или пассивным формам реакции, то синдром Рубенса рождает сильные положительные эмоции и побуждает к действию. Искусство погружает человека в мир его воображения, и порой посетитель музея переносит свои фантазии на того, кто в этот момент находится рядом с ним. С этой точки зрения поход в художественную галерею может быть более интересным, чем на дискотеку, а залы музея Гуггенхайм в Венеции, по выражению итальянской газеты Il Gazzettino, могут «стимулировать сильнее виагры».
В отличие от пикантного эффекта Рубенса синдром Иерусалима представляет серьезную угрозу для путешествующих во Святую землю. На фоне культурного шока и плотности впечатлений у гостей города наступает острое расстройство психики: навязчивые религиозные идеи, мании, ощущение библейской миссии, божественной силы и пророческого дара.
На первых порах синдром имеет схожие симптомы, такие как беспокойство, одержимая страсть к чистоте, желание постоянно мыться и стричь ногти, безустанно молиться. Острые же формы синдрома отличаются разнообразием. Одни оборачиваются в белое полотно и выходят в город возвещать о Втором пришествии, другие обнажаются и уходят в пустыню крестить всех встречных, представляясь Иоанном Крестителем. Третьи мыслят себя кем-либо из апостолов или Мессией. Синдром Иерусалима может иметь достаточно тяжелые последствия: например, охваченный этим недомоганием австралийский паломник Деннис Майк Рохан в 1969 году, услышав «божественное послание», пытался совершить поджог мечети Аль-Акса, что спровоцировало городские беспорядки.
Клиника Кфар-Шауль в Иерусалиме за год принимает около сотни подобных пациентов. Аналогичные случаи были известны еще во времена Средневековья, однако материалом для клинических исследований послужили более 1200 историй болезни туристов в период с 1980 по 1993 годы. На основании полученных данных были сформулированы основные характеристики заболевания. Удивительно, что синдрому подвержены люди разной национальности и разных конфессий, не только приехавшие в Иерусалим с паломническим визитом, но и в рамках познавательного туризма; обычно это путешественники старше 40 лет и родом из небольших городов и религиозных семей. Пик обострения приходится на Пасху и Рождество.
Причина синдрома не в Святом городе, он становится лишь катализатором хронического расстройства. Исследования о дальнейшей судьбе пациентов не проводились. Придя в стабильное состояние, они возвращаются домой, увозя с собой и ответы на многие вопросы.
С 1986 года известен еще один «городской» синдром — синдром Парижа. Это коварное болезненное состояние психики поражает исключительно японских туристов, объединяя в себе культурный шок и обманутые ожидания. Мы все знаем, что Париж считается городом любви и столицей мировой моды. Однако в Японии культ Парижа близок к настоящему фанатизму, японцы бредят путешествием во Францию. Глянцевые журналы растиражировали идею идеального Парижа, города, где все люди как с обложки, где каждый способен обрести счастье. Естественно, что по прибытии романтические представления моментально рушатся: шумная и грязная столица, где люди не всегда бывают вежливы, где все «французское» щедро перемешано с другими культурами, где вместо «амур-тужур» и запаха круассанов — суета, толпа и равнодушие. Дисциплинированные и крайне деликатные японцы испытывают глубокий стресс, который приводит к галлюцинациям, острому бреду, маниям и попыткам суицида. Случаи парижского синдрома не столь частые (около 20 в год), но достаточно серьезные, об этом свидетельствует наличие отдельной горячей линии в посольстве Японии для тех, кто переживает данный кризис.
В последние годы можно много слышать про индийский синдром — еще не заболевание, но уже явление. В феврале 2012 года в Индии пропал ирландский журналист Джонатан Споллен. Оставив рюкзак с личными вещами и документами, он исчез. По одной из версий, отказался от предыдущей жизни и отправился «освобождать свой разум». Этот случай дал повод обсуждать индийский синдром как тенденцию.
Действительно, путешествие в экзотические страны может вывести из психического равновесия. Согласно одному из исследований, каждый десятый молодой турист, попадая в тропики, испытывает беспокойство, ночные кошмары, утомляемость и другие симптомы. Около 2,5% путешественников настигает острый психоз, требующий продолжительного лечения.
Случай Споллена далеко не единственный. Многие и до него, приехав в Индию в поисках духовности, продавали недвижимость, оставляли записку и уходили в горы. У некоторых открывается третий глаз, другие начинают утверждать, что обнаружили затонувший в Индийском океан континент Лемурию и т. д.
Индийский синдром распространяется в основном на представителей западной цивилизации, которые путешествуют в Азию в поисках духовных откровений, мысля Индию как «чистое» пространство, где сохранились все «настоящие» ценности. Но жесткий контраст самой страны вместе с резкими переменами могут привести к развитию психического заболевания.
Принято считать, что перемена мест порой помогает разобраться в себе, решить какие-то застоявшиеся конфликты и проблемы. Но будьте бдительны: весь самый тяжелый внутренний груз всегда путешествует вместе с нами, и слишком крутая смена обстановки может стать почвой для нового стресса.