Где живёт «Живая старина»?Известный фольклорист поделилась секретом счастья
Екатерина Горева: Наша цель – не только собрать фольклор, но и научиться его исполнять, повторять и передать в сохранности следующим поколениям.
Екатерина Горева – человек в фольклорном мире известный. Член Российского фольклорного союза, участник общественной организации «Живая старина», педагог кафедры народной культуры института искусств. Каждый её день не похож на другой. Но основу жизни давно и, судя по всему, навсегда для неё составляют традиции, связанные с русским народом. И сибиряками прежде всего.
Кто первые учителя?
О себе Екатерина рассказывает так: «Я профессиональный фольклорист и музыкант». В фольклористику как особую сферу культуры пришла и случайно, и осознанно. Абсолютная горожанка, как она себя оценивает, теперь авторитетный эксперт в сибирском фольклоре.
Когда-то в детстве, как и подавляющее большинство советских детей, маленькая Катя проводила лето в деревне у бабушки. Семья была родом из Казахстана, там же и деревня. «Семья была шахтёрская и отношения к фольклору вообще не имела», – вспоминает Екатерина. Но этот летний опыт оказался первой встречей с народным бытом, простой деревенской жизнью.
А в Красноярске, куда позже переехала её семья, Катя начала заниматься в детском музыкальном коллективе. Фольклорным ансамбль в чистом виде не был. Но девочку песенное и музыкальное творчество очень затянуло. А накануне школьного выпускного Екатерина увидела по телевизору выступление известного красноярского фольклориста Николая Шульпекова. «Я посмотрела, послушала его интервью, и мне очень захотелось стать сопричастной к этой теме – сбора традиционной культуры и её трансляции широкой публике. Понимания до конца на тот момент, конечно, не было, но желание двигаться по этому пути возникло», – с улыбкой рассказывает Горева.
Поэтому первым профильным учебным заведением стал Красноярский колледж искусств. «Это был первый и стратегически важный контакт с фольклорным искусством. Со знакомства со знаменитой четой этномузыкантов Шульпековых, Николаем Алексеевичем и Маргаритой Фёдоровной, всё изменилось в моей жизни». Сам Шульпеков не раз говорил, что родился на Дону и с детства слышал казачьи песни. Каждое лето проводил у бабушки и дедушки на хуторе Водянском, в шолоховских местах. Там вечерами звучали песни донских казаков, которые он полюбил на всю жизнь.
Какой путь в народ?
Именно тогда произошла встреча юной Екатерины Горевой с аутентичной русской народно-певческой культурой на осознанном уровне. Тогда же она первый раз попала на большой этнофестиваль под эгидой Российского фольклорного союза. Там её поразило большое количество молодёжи, которая была разодета в яркую и своеобразную фольклорную одежду. «Я никогда не видела такого в жизни! Потому что это была настоящая этнография! Это как раз были те люди, которые умели это создать и носить, и они ещё и сами «звучали»: у них был гигантский репертуар. Они пели буквально часами! Я уже тогда слышала в этой новой для меня музыке региональные особенности. Например, коллективы с Алтая, из Иркутска – со своими особенностями, новосибирцы воссоздавали традиции Западной Сибири».
Этнофест заставил Екатерину задуматься: а что же поют на красноярском севере? И через короткое время, в 1998 году, она отправилась в первую для себя фольклорную экспедицию в Приангарье, в Богучанский район.
В чём культура старожилов-сибиряков?
«В это время началось моё переформатирование. Мы приходим в фольклор со своим клишированием. Кухня, обряды, песни, одежда, говор – постепенно складывалась картина нашего регионального фольклора», – рассказывает Екатерина.
Это очень большая, сложная работа, которая требует внутренней собранности и технического оснащения. «Для нас всегда было легко идти в фолк-экспедицию и обращаться к носителям традиций, потому что мы сами пели. На тот момент был создан коллектив «Живая старина». Отметку «свой – чужой» мы преодолели, потому что могли напеть местным их же песни и легко стали своими для приангарцев. Это регион потомков первых сибирских первопроходцев, старожилов».
По словам Екатерины, главное отличие культуры метрополии (это позиция государства по отношению к своим колониям) и старожилов-сибиряков в том, что последние чаще всего были или казаками, или артельщиками. Вообще, сибирские приангарские казаки не скакали на лошадях, например, потому что по тайге этот «вид транспорта» не проходит. Зато очень много отголосков и укладов в культуре и быте сложилось под влиянием рек – и Ангары, и Енисея.
«Традиция в очень хорошей сохранности. Мы находим очень много архаичного, корневого фольклора. Это артельная песенная традиция, главным образом мужская. Это ведь и про историю рассказ: как жили, что ели, что носили. Вот пример. Женский комплект одежды включал юбку, шушуны, длинную распашную одежду. Но в условиях выживаемости в Сибири ткань использовалась готовая, мануфактурная, из Китая, которую везли на север края по рекам, а не домотканая, как в центре России. Или в Сибири на ногах никогда не носили лапти. Исключительно потому, что для тайги они абсолютно не пригодны. И мне рассказывали старожилы, что в начале 20-го века кто-то заехал в приенисейское село из центра страны в лаптях. Так за этими людьми бежали мальчишки и кричали: мол, корзинки на ногах носят. Диковинка была!»
Сейчас Екатерине Горевой уже кажется, что из-за постоянного контакта с носителями традиции, с теми, кто помнит и сохраняет песни и народное творчество, вся её жизнь превратилась в одну бесконечную фольклорную экспедицию.
Когда время счастья – сегодня?
После выбора жизненного пути Екатерина продолжала учиться. Не так давно она поступила в Новосибирский госуниверситет и вышла из стен вуза дипломированным руководителем этнокультурного центра. Сейчас она ведёт очень активную жизнь, и неясно, где грань между работой и её личным пространством.
Например, в повседневный обиход Екатерины и её подруг по коллективу вошли этнокостюмы. «Это такой наш сибирский бохоэтностиль: расшитые юбки, сорочки, сарафаны. Но мы стараемся не выглядеть маскарадно-ряжеными в условиях городской среды. Наша цель – не только собрать фольклор, но и научиться его исполнять, повторять и передать в сохранности следующим поколениям», – считает Екатерина Горева.
«Живая старина», детище Екатерины и её семьи, проводит не только песенные фестивали, но и семинары, мастер-классы, праздники по обрядовому календарю сибирских старожилов. Артель, которая входит в объединение, проводит даже реконструированные молодецкие игры.
... Мне показалось даже неловко спрашивать напоследок, счастлива ли она. Это очевидно для каждого, кто видел хотя бы раз самозабвенное и искреннее выступление ансамбля «Живая старина» или шил вместе с участниками фольклорной практики старинные русские игрушки или украшения. Такие мастер-классы Екатерина организует вместе с единомышленниками, кажется, на всех городских площадках, связанных с фолк-культурой. И изделия становятся проводниками в этот прекрасный мир, где живёт душа народа.
А что поёт сама Екатерина? Когда, говорит, собираемся дома за одним столом и есть хотя бы пара поющих, то обязательно что-нибудь да исполняем. Называется такой хор «попеть с ровней». Одна из самых любимых и заветных песен досталась в наследство от переселенцев с Ангары. Сохранена после поездки коллег в Ванавару ещё в 1997 году.
«Фольклор для меня – критерий нормы. В каждом возрасте этнокультура читается по-разному. Исполняя фольклор, ты исцеляешься и находишь ответы на все вопросы. Голос и музыкальная культура – это и отбор людей, с которыми ты можешь петь, и вообще критерий человеческой совместимости», – считает Екатерина.
На одном из фестивалей Екатерина Горева рассказала о своей миссии так: «Мы ещё раз убедились: лучшие люди живут в Сибири. В Иркутской области силён генотип нации. Здесь потрясающе красивые дети: это то, что нельзя создать искусственно, это природный потенциал. Мы на ассамблее увидели детей, которых любят, с которыми работают. Неоценим труд педагогов – то духовное вложение, которому нет материального эквивалента. Нам, сибирякам, с нашими традициями, возможностями, предстоит создавать культурный бренд Сибири».