За последние два года количество расследуемых следственным комитетом дел, связанных с врачами и медицинским персоналом, увеличилось вдвое. Об этом в начале недели на открытии 7-го съезда Союза медицинского сообщества «Национальная медицинская палата» сообщил Глава Следственного комитета (СКР) Александр Бастрыкин. При этом он выразил недовольство своими подчиненными, которые, по его словам, стремятся наказать, а не установить истину. Работу сотрудников своего ведомства глава СКР оценил на «тройку с плюсом». По данным СКР, в 2016 году против врачей и персонала медицинских учреждений было заведено 878 уголовных дел. В 2017-м — в два раза больше: 1791, а в 2018 — 2229. Увеличилось и количество жалоб и обращений, связанных с врачебными ошибками. Два года назад их было около 4,9 тыс., а в 2018-м — 6,6 тыс. Медиакорсеть решила напомнить «историю болезни» башкирского минздрава и симптомы, которые легли в основу наших материалов за последний год. В июле этого года у нас вышел материал «Цена врачебной ошибки в Башкирии: кто виноват и что делать?». В рамках подготовки к этому материалу мы встречались с и. о. министра здравоохранения РБ Максимом Забелиным (который, мягко говоря, удивил нас тем, что не знает о конфликте врачей скорой помощи), а также с профессиональным страховщиком и московскими экспертами. Вывод сложился один: лечебно-профилактическим учреждениям Башкирии проще общаться с прокуратурой, чем думать над тем, какова стоимость врачебной ошибки и как ее избежать. Судите сами. В июне в Архангельском районе фельдшер отказал в оказании помощи больному, а в Салавате лишь после обращения прокуратуры в суд ребенка, больного диабетом, обеспечили инсулином. В Ишимбае медсестра спутала флаконы и поставила трехлетнему малышу клизму нашатырным спиртом. Неужели совсем потеряли «профессиональный нюх»? В Учалах 48-летняя медсестра сделала укол двухлетней девочке, превысив норму лидокаина в 10 раз! Малышка умерла от анафилактического шока. Другой двухлетний ребенок умер в Уфе из-за интоксикации после совета педиатра давать ей настой ромашки и обтирать для снижения температуры. И тоже летом этого года. Не малоопытный фельдшер дальнего района республики, а врач акушер-гинеколог Иглинской районной больницы не смог вовремя оценить ситуацию, и как следствие стал причиной смерти беременной женщины и ее плода. Городской больнице г. Нефтекамска предстоит выплатить 2,5 млн. рублей за некачественное оказание медицинской помощи, а могли бы купить новое оборудование. Одна из самых крупных больниц столицы республики — больница № 21 стала фигурантом громкого уголовного дела. Суд взыскал миллион рублей с больницы после гибели пациента на операционном столе. И таких дел в Башкирии, к сожалению, как пиявок в банке. Но одно дело — низкая квалификация врачей и дефицит среднего медперсонала, и другое дело сервис, хамство, слабое оснащение и оставшиеся с советских времен очереди, даже если запись уже ведется по своевременному — в онлайн режиме. Попробуйте дозвониться до регистратуры или найти узкоспециализированного врача. Это сложнее, чем выиграть в сложном квесте. И сказать, что за последний год стало лучше, пациенты пока не могут. И словно понимая, что однажды время эксперимента с больными, словно с подопытными крысами закончится — некоторые пытаются делать деньги. Не отходя от кушетки. В Башкирии осудят 52-летнего врача из Мелеуза, которая в августе этого года вымогала деньги за установление инвалидности. Женщина предложила «ускорить процесс» всего за 13 тысяч рублей. О девочке, которой врач-недорвач удалил несколько зубов, мы писали неоднократно в материале «Стоматология ужаса»: В Башкирии врач признался, что не имел права лечить детей. И очень ждем возможности написать о малышке, которой наш минздрав однажды поможет. Как ждем того, что очереди в Республиканской клинической больнице имени Куватова однажды станут короче. И сколько бы мы не писали о жалобах пациентов, к сожалению и нам отвечают: «Жалуйтесь на здоровье: в минздраве Башкирии отвергли претензии пациентов и их близких». А некоторых — вместо решения вопроса — тупо помещают в психическую лечебницу, как говорится «нет больного тела — нет уголовного дела».
