Побои, развод и суды. Как жертвы мужей-тиранов на Кавказе борются за материнские права
Даже когда решение выносится в пользу супруги, то судебные приставы часто не спешат его исполнять. Подобные случаи дискриминации отражены, к примеру, в историях Лейлы Муружевой, Аси Губашевой, Фатимы Юсуповой, Расины Ферзаули – это жительницы Чечни и Ингушетии, которые борются за право воспитывать своих детей. В ноябре 2021 года ЕСПЧ признал дискриминацию по половому признаку в делах об опеке над детьми на Северном Кавказе.
Препятствование в реализации материнских прав – это сознательная политика региональных властей, считает адвокат Ольга Гнездилова. При рассмотрении дел о месте проживания детей, чиновники и суды исходят не столько из менталитета, сколько из "политики, направленной на экономию бюджета", отмечает она в беседе с редакцией.
Юрист Екатерина Селезнева, отстаивающая в судах об опеке интересы матерей, считает, что аргументы в пользу отобрания детей у мамы не имеют ничего общего с законами России. Она приводит в пример наиболее распространенные случаи, когда дети, несмотря на решение суда, все еще не могут видеться с матерью.
"Суд определяет для матери порядок общения с ребенком, например по выходным. Дальше следует больная и трагичная история – отцы детей начинают настраивать их против матери ("она вас бросила", "она нас позорит"), приходят приставы, дети говорят, что не хотят видеть мать, – приставы разводят руками и уходят", – говорит юрист.
Женщине в этих регионах трудно отстаивать свои права, учитывая, что во многих случаях ей угрожают ее же родственники, добавляет Селезнева.
Несколько женщин, состоявших в браке с уроженцами регионов Северного Кавказа, рассказали редакции Кавказ.Реалии свои истории борьбы за собственных детей.
"Тихо-мирно вали!"
Жительница Ингушетии Индира Баркенхоева не видела своих детей с августа прошлого года. Трехлетнего Мухаммеда и двухлетнего Али похитили из детского садика ее бывший муж с деверем, пока она была на работе. По словам Индиры, ее избили за попытку найти детей в доме бывшего мужа. Больше полугода она ничего не знает о состоянии своих сыновей и не имеет возможности даже поговорить с ними.
"Я вышла замуж в 2013 за Батыра Баркенхоева, он был старше на 15 лет. Долгое время не могла выносить ребенка, были выкидыши. В браке я терпела физическое насилие. Однажды, когда я со старшим сыном была в больнице, приехали муж и деверь. Последний стал меня оскорблять: "тварь, проститутка!" Избил меня. Муж сломал мой телефон. Затем я узнала, что наш дом переписан на деверя", – рассказывает Индира.
По ее словам, отец и брат мужа унижали и выгоняли ее. Скандалы регулярно повторялись. Несколько раз Индира уходила из дома мужа и возвращалась. После рождения второго сына, вспоминает Индира, муж сказал: "Собери свои шмотки и уезжай отсюда! Тихо-мирно вали".
"Я сказала: "Нет, пусть люди знают, что вы со мной творите!" Он взял табуретку и ударил меня по ногам, по костям. Больно было, ужас! Он крикнул, чтобы я забрала детей. Дети спали, пришлось разбудить. Я вышла и позвонила подруге. Дети были у меня на руках, на улице шел дождь. Подруга приехала за нами на такси. Мы заболели гриппом – и я, и дети, простыли на улице", – вспоминает собеседница.
Индира стала жить на съемной квартире в Назрани. На выходные отец периодически забирал детей, но, со слов Индиры, старший сын рассказывал, что отец издевается над ним и называет "голубым". Она обратилась в судебный участок в Назрани за взысканием алиментов с отца детей. Но перед вынесением судебного приказа в ее пользу, 19 августа прошлого года Баркенхоев забрал детей из садика. С тех пор мать их не видела.
Она искала сыновей у родственников и знакомых бывшего мужа, писала заявления во все инстанции, обращалась в полицию – там отказались возбуждать дело. При попытке увидеть детей муж и деверь избили ее арматурой, говорит Индира. Она зафиксировала побои и написала заявление в полицию. Но за полгода не получила ответа. Бывший муж и его брат продолжают угрожать ей расправой при попытке договориться о встрече с детьми.
В органах опеки и в комиссии по делам несовершеннолетних ей рекомендовали решать дело в суде. Прокуратура в ответ на жалобу заявила, что Баркенхоева допросили и тот пояснил, что забрал детей, потому что бывшая супруга "ведёт себя неадекватно, посреди ночи врывается в дом и угрожает устроить поджог".
Магасский районный суд по иску Баркенхоева определил место жительства детей с отцом и обязал Индиру выплачивать алименты в размере больше 15 тысяч рублей. По словам Индиры, такие выплаты оставляли ее без средств к существованию. Батыр Баркенхоев утверждал, что никак не препятствует общению матери с детьми. "Она может в любое время их увидеть, когда будет в адекватном состоянии", – заявил он в объяснении прокурорам.
В апелляционной жалобе Индира заявила, что суд не учел то, что бывший муж чинит ей препятствия к общению с детьми и никак не позаботился об их интересах. Письмо Индиры с жалобой главе Ингушетии и просьбой защитить материнские права также ни к чему не привело.
"По поводу чужих детей мне больше не звони"
Аида (имя изменено) вышла замуж в 2012 году за жителя Ингушетии. Ее дочери сейчас 9 лет, сыну – 8. По признанию женщины, она согласилась на брак по настоянию родителей и положилась на их мнение. Ей самой жених ей не нравился "из-за грубого поведения".
"Мне казалось, что со мной плохого случиться не может. Я говорила: "Мама, он грубый!", а она отвечала: "Все ингуши такие, а как ты хочешь?" Мы жили вместе три года, пять месяцев, пять дней. Все это время он меня избивал ежедневно и подвергал психологическому насилию. Этому не было ни начала, ни конца", – вспоминает Аида, добавляя, что до этого "и в своей семье подвергалась насилию".
Аида не обращалась в полицию из-за стыда и потому, что знала реакцию правоохранителей, которые скажут, что сама виновата. После очередных побоев Аида ушла от мужа окончательно. Полгода она жила со своими детьми в отчем доме, но родители пытались заставить ее вернуться к мужу, говорит собеседница, а братья ее били. Через время экс-муж стал забирать к себе детей на выходные по решению шариатского суда, и однажды отказался возвращать. С апреля 2016 года дети и мать разлучены.
"Я позвонила папе и рассказала о случившемся. Мой отец ответил: "По поводу чужих детей мне больше не звони!" и бросил трубку. Я поняла тогда, что я тоже какая-то чужая", – рассказывает Аида. – Имамы, которые ходили ко мне, пытались вернуть меня к мужу и наладить его встречи с детьми, теперь исчезли. Никто не помогал мне увидеть детей. Эта народная система посредников работает только для мужчин".
В 2017 году собеседница подала иск в суд о разводе – дети, согласно решению, остались с ней. Но, по словам Аиды, когда она попыталась их забрать, бывший муж прямо в присутствии полиции приставил пистолет ей к горлу и начал угрожать. Один из полицейских просто сказал "убери оружие", но ничего не предпринял. В протоколе указали, что Аида сама "не забрала детей". Дальнейшие попытки вернуть детей оказались безрезультатны, не помогли даже иски в вышестоящие инстанции.
"Детям, оказывается, внушали, что их родила новая жена отца. Психологическая экспертиза определила, что нежелание детей общаться со мной – внушенное. А когда они пошли в школу, их отец запретил меня к ним пускать. Директор его слушает, так как он платит за обучение".
Аида неоднократно предлагала бывшему мужу заключить мировое соглашение – позволить ей брать детей на выходные в обмен на отзыв исполнительного листа, но тот отказался.
За неисполнение судебного решения приставы взыскали с должника несколько тысяч рублей административных штрафов за несколько лет, а также ограничили ему выезд из России. В ответ на жалобы в прокуратуру из ведомства приходили письма о том, что невозможно "обнаружить местонахождение должника и детей".
"Я тебя убью, и у ребенка будет шок от твоей крови"
Уроженка Калининградской области Ангелина Самусенко подала несколько заявлений в полицию против своего гражданского супруга, уроженца Чечни Аслана Сосланбекова (ранее он сменил имя и стал Русланом Михайловичем Макаровым). Она просила призвать его к ответственности за многочисленные побои, удушения, угрозы убийством ей и ее старшей дочери от предыдущего брака, а также угрозы отобрать их общего ребенка – двухлетнюю Сафию.
По словам Ангелины, он неоднократно заявлял, что в русской семье невозможно правильно воспитать девочку, выражая этническую неприязнь. Полиция никак не реагировала на заявления, хотя собеседница дважды фиксировала побои и приносила справку вместе с заявлением. Она познакомилась с Сосламбековым в 2019 году. Он почти сразу начал настаивать на ее переезде к нему, в поселок Путилково под Москвой.
"Первый раз он ударил меня на четвертом месяце беременности. Если что-то в моем телефоне ему не понравилось, он мог сразу начать меня душить. Угрожал мне пистолетом, угрожал ножом, ножницами. Душил обычно руками или поясом от халата", – рассказывает пострадавшая.
Спустя два месяца Сосламбеков выселил ее старшую дочь к бабушке и не позволял общаться с ней общаться. Ангелине пришлось продать свою небольшую квартиру. На вырученные средства она купила небольшой дом в Калининградской области. Там же Ангелина надеялась найти укрытие от Сосламбекова, но тот вычислил ее местонахождение при помощи связей в полиции.
Самусенко подавала заявление о побоях в Калининградской области. Правоохранители ничего не предпринимали или выдавали отказ в расследовании, потому что это случилось не на их территории.
Каждый раз после ее отъезда через какое-то время Сосланбеков начинал звонить и угрозами заставлял Ангелину вернуться к нему. Однажды он угрожал отправить ролик порнографического содержания ее 13-летней дочери. Также угрожал отобрать общего ребенка или поджечь дом ее матери, объявить Ангелину экстремисткой или подбросить ей наркотики.
"Сосламбеков накинулся на меня со словами: "Я тебя придушу, тварь!" Бросил на кровать, сел сверху и душил. На следующий день снять побои не удалось, так как он не отходил от меня ни на минуту… В подъезде около лифта, где имеется камера, он с ножницами в руке сказал: "Я тебя убью, и у ребёнка будет шок от твоей крови", – говорит собеседница.
Очередные побои Ангелина зафиксировала в начале марта. Центр судебно-медицинской экспертизы заключил, что у Самусенко обнаружены множественные кровоподтеки на различных частях тела. Расположение кровоподтеков на руках может говорить о захвате рук потерпевшей руками" нападавшего.
Сосламбеков (Макаров) по-прежнему преследует ее через соцсети, угрожает расправой, запугивает, требует ответа, пишет на телефон ее дочки и мамы. И даже после блокировки в соцсетях он стал посылать сообщения через приложение "Сбербанк онлайн", пересылая по одной копейке.
***
На вопросы Кавказ.Реалии Сосламбеков ответил через мессенджер, называя себя в третьем лице. На вопросы о побоях, нанесенных его супруге, ответил: "Героиня рассылала голые фотки разным мужчинам и на бабки разводила. Пару "презентов" могу запостить для вас, в статью приложите потерпевшую". На дальнейшие вопросы отвечал, что в редакцию обратилась "не женщина, а вымогатель".
Ангелиина Самусенко все еще ждет ответа на свое недавнее заявление в полицию. Ей приходится скрываться, так как она опасается за свою жизнь и за жизнь своих детей.
В республиках Северного Кавказа десятки молодых девушек сталкиваются с домашним насилием, некоторые решаются сбегать. Редакция Кавказ.Реалии поговорила о подобных случаях и о том, как изменилась работа правозащитников после войны, с основательницей группы "Марем" и главредом издания о положении женщин на Кавказе – "Даптар" Светланой Анохиной.
В Чечне глава региона неоднократно делал заявления в адрес женщин, воспитывающих детей без мужа. По словам чиновника, 80% детей на учете в комиссии по делам несовершеннолетних жили после развода с матерями. Кадыров поручил "вернуть женщин, которые ушли от мужей", чтобы подросшие дети "не создавали проблем". В 2017 году по его инициативе развернули кампанию по воссоединению распавшихся браков.