Благосостояние: нам просто не повезло...
Румыны и болгары работают в Германии за 1 евро в час, — пишет газета «СЕГОДНЯ НЕДЕЛЯ»
«Шел я верхом, шел я низом — строил мост в социализм. Не достроил, и устал, и уселся у моста». Этим стихом Маяковского вполне характеризуется нынешнее состояние стран Восточной Европы и республик бывшего СССР. Но никто не отменял социальной структуры общества, и потому симпозиум, развернувшийся на днях в Латвийском университете, может быть весьма актуальным для наших читателей.
Стакан наполовину пуст
Ваш автор вспомнил термин «экспорт революции». Ибо организовали мероприятие земляки Карла Маркса из Балтийско—Германского бюро высшей школы, занятого академическим обменом. Хотя чего это я — в Риге «Капитал» вполне читали в первом издании на языке оригинала.
Представитель славной Рейн—Вестфалии, экономист промышленности по образованию и функционер Христианско—демократической партии и депутат Европейского парламента Деннис Радтке (39) выступил с лекцией «Насколько социальной должна быть будущая Европа».
— Когда меня спрашивают, кто я по жизни, отвечаю — работаю в Европарламенте. «Ну а чем—то нормальным ты занимался?» Да, до избрания в индустриальном профсоюзе занимался вопросами трудового законодательства. А почему же я консерватор из ХДС? Профсоюзы в Германии не только красные, но и христианские. Эта традиция была у нас всегда очень сильной.
В Брюсселе герр Радтке как раз занимается темой занятости. Нигде в ФРГ такого концентрированного опыта он получить бы не мог. Получается «добавленная стоимость», совсем по—марксистски сказал гость.
— Для следящих за европейской политикой социальная тема находилась где—то вдалеке. Может быть, кто—то думает, что за год до выборов потребовались красивые речи. Президент Европейской комиссии Жан Клод Юнкер — христианский демократ из Люксембурга, еще в 2014 году сказал, что ощущает себя христианским социалистом и хочет решать социальные вопросы. Он не собирается выдвигать свою кандидатуру на следующий срок и последние метры политической карьеры намерен посвятить пакету социальных директив.
«В Европе был долгий период мира, но его не хватило», — признает Д. Радтке слабость Брюсселя перед социальными вызовами, из—за которых в бундестаге впервые появились такие правые популисты, как «Альтернатива для Германии». Есть и такое мнение: все должно решаться через ЕС, в том числе порядок начисления пособия по безработице в странах—членах.
— В ФРГ социальная система такова, как нигде в Европе. До этого уровня поднять выплаты всем будет невозможно, — констатирует Д. Радтке.
— Я не хочу извиняться, все—таки это моя родина и я немец. Но в Германии очень глубокое желание того, чтобы государство было социальным. Люди спрашивают, почему вы, немцы, такие? Нужно к нам приехать. Я сам из Бохума. Наш регион известен индустрией стали и угля, у нас есть Музей истории Рура. Там экспонат — стакан, сохранившийся после бомбежки 1945 года. Мать налила ребенку кипяченой воды перед бомбежкой — и он хранил его всю жизнь. Вот это символ нашего социального государства. Такое нельзя придумать в Брюсселе.
За евро бежать — или за два лежать?
Занятость в ФРГ, между тем, не так линейна: «Возьмем сектор гастрономии, гостиниц. У нас в Германии ты не работаешь „от сих до сих“, люди порой присутствуют на рабочем месте по 16 часов, но работают только тогда, когда это нужно, — в остальное время отдыхают». Растущим является также сектор услуг ухода, где люди заняты ненормированное время.
Еще давно в немецкой промышленности появилась «тарифная автономия», зависящая от профсоюзов. Но сейчас на 60% предприятий их нет. В результате почасовые ставки в восточных землях ФРГ составляют 50% от западных. Но и «старой» Германии непросто: завод Opel был закрыт, 5000 рабочих уволено, производство было перенесено в Румынию.
В Германии работа в логистике оплачивается более чем вдвое дешевле сходной в заводских условиях. Сложилась также практика «аренды рабочей силы». Румыны и болгары за 1 евро в час работают в этом качестве в германской мясной индустрии.
— После того как они проработают в месяц 240 часов, они получают на руки за вычетом платы за жилье 130 евро в месяц! При этом минималка в ФРГ — 8,48 EUR в час. Но ведь они действуют по условиям своего законодательства...
«Защитить людей от злонамеренного использования» Д. Радтке считает возможным только при установлении единой социальной политики. Не обойтись без нее, к примеру, для такого непростого рынка, как автоперевозки. Расходы на последние, впрочем, скажутся на цене практически всех товаров. Готовы ли мы платить больше, чтобы водители трудились в комфортных условиях? «В трейлерах немецких шоферов спальные места лучше, чем в студенческих общежитиях», — отметил оратор.
— Мы много говорим о дигитализации, но не поднимаем вопроса, что делать с людьми, которые не смогут следовать за этой техникой, она для них окажется слишком сложной. Нельзя сказать: им просто не повезло. Тогда придут радикалы, неважно, левые или правые, которые захотят «эту Европу» просто потопить.
Ваш автор обратил внимание на понятие «настоящее немецкое качество», которое сейчас кажется абсурдом, так как Volkswagen перенес производство вообще вне Евросоюза — эти машины делают в русской Калуге... Германский гость ответил:
— Более не существует «немецкого автомобиля» — в Германии работают только инженеры, производят моторы, но детали и сборка осуществляются в других странах. VW ушел в Россию, но я сам езжу на этой машине и не жалуюсь на качество.
Изнанка неолиберализма
Алдис Аустерс — исследователь Латвийского института внешней политики, ранее служивший в Банке Латвии и участвовавший в переговорах о вступлении в ЕС, зафиксировал «впечатляющий переход из постсоветской заводи к уверенной европейской стране».
«В 1991 году люди чувствовали усталость экономической отсталостью, политическими репрессиями», — значилось на слайде г—на Аустерса. Ваш автор тогда жил уже вполне сознательной социально—экономической жизнью и ничего такого страшного не ощущал.
«Советское наследие было особо тяжелым», — заявил г—н Аустерс, объяснив огромную безработицу наличием большого числа предприятий военно—промышленного комплекса и армейской инфраструктуры СССР.
— Квартиры были почти бесплатными и работа была гарантирована, — признал при этом позитивные черты советской модели эксперт.
Латвия пережила три кризиса после 1991 года — банковский в начале 90—х годов, российский в конце 90—х и структурный в конце нулевых. Неолиберализм, победивший в результате в Латвии, проявляется ныне в фиксированном курсе валюты, фискальной дисциплине, низком уровне участия в профсоюзах, относительно низких корпоративных налогах.
Тем не менее «социализм пробивается через заднюю дверь» — в отчетах мировых и европейских институтов Латвию критикуют и призывают исправлять социальную практику: низкие налоги и низкие затраты на труд. Упрямство в этих вопросах приводит к плачевным результатам: неорганизованная рабочая сила, ведомая «стадным инстинктом», уезжает за границу.
Аудерс напомнил, что социал—демократы стояли у истоков Латвии, и во многом благодаря им она стала передовым государством — женщины получили право голоса. Даже у коммунистического правительства Стучки он нашел заслугу — оно использовало в общении с населением исключительно латышский язык. Недоверие к левым в Латвии было порождено их духовной связью с большевистской Россией и последующими обвинениями в коллаборационизме.
«Сегодня партия „Согласие“ провозгласила себя социал—демократической; однако пользуется высокой популярностью только среди латвийских русских», — охарактеризовал нынешнюю ситуацию аналитик.
— Более социальная Европа пойдет на пользу Латвии. Мы находимся на экономической периферии. Но слишком быстрое поднятие социальных стандартов повлияет на эффективность предприятий и фискальную стабильность. Инвестиции к нам не притекут...
А. Аудерс привел конкретный пример: в начале членства в ЕС латвийская строительная фирма привезла в Швецию «командированных» рабочих, трудившихся за жалкие тогда еще латы. Шведы объявили блокаду стройке, шло судебное разбирательство. Латышские бизнесмены выиграли, но... компания к тому времени обанкротилась.
Николай КАБАНОВ.
Гордыня
Вообще же понятия самого что ни на есть западного немца о нашем регионе более всего выражены формулировкой: «Мы начали строить социальное государство в 50—60—е годы, а вы до 90—х жили за железным занавесом».