Писатель-романист, признанный классик русской литературы Иван Гончаров второй по популярности после Владимира Ульянова-Ленина симбирский уроженец, увековеченный земляками. До революции он начал обходить тогдашний первый номер историографа Николая Карамзина, когда появились мемориальная доска на доме, где он родился, памятная беседка в Киндяковской роще и Дом-памятник, современный Краеведческий музей имени всё того же Гончарова. А в 1912 году Гончаровской стала центральная улица дореволюционного Симбирска. Его цитировал Ленин Правда, в ноябре 1918 года Гончаровская улица была переименована в улицу Карла Маркса, но уже с 1 января 1941 года Ульяновский горисполком вернул центральной улице историческое название. Тогда же, за полтора года до начала Великой Отечественной войны, было решено ходатайствовать перед правительством СССР о постановке в Ульяновске памятника Гончарову в преддверии 50-летия (27 сентября 1941 года) со дня смерти писателя. Надо сказать, что купеческий сын, действительный статский советник, то есть штатский генерал, чиновник цензурного комитета Гончаров, мягко говоря, очень критически относился к демократическим и революционным деятелям своей эпохи, которых ещё называли нигилистами, и в которых метил самый бурно обсуждаемый роман Обрыв. Но автора, придумавшего Илью Ильича Обломова, очень ценил Ленин. У вождя Октябрьской революции роман Обломов вошёл в топ-3 самых цитируемых, после Мёртвых душ и Горя от ума, произведений классической русской литературы. Так, что пересечение улиц Гончарова и Ленина в Ульяновске выглядит вполне символическим. Начали увековечивать В 1948 году к 300-летней годовщине основания Симбирска-Ульяновска в городе был открыт памятник-бюст Ивану Гончарову. В 1965 году писателя почтили ещё одним монументом. Памятник Гончарову в сквере имени Гончарова на улице Гончарова, пожалуй, один из самых загадочных ульяновских монументов. Это первый в Ульяновске сидячий памятник; Мария Ульянова с сыном Володей близ Ленинского Мемориала появится только в 1970 году. Это единственный в городе монумент, отлитый не из скульптурной бронзы, а из куда более дешёвого чугуна. И, наконец, этот памятник так и не был официально открыт! Его установили в мае 1965 года, притом что привезли скульптуру в Ульяновск ещё в 1961 году. И, надо полагать, открытие памятника могли бы приурочить к 70-летию со дня смерти писателя, 27 сентября 1961 года или к 150-летию его рождения, 18 июня 1962 года. Конечно, и к 1965 году можно было приурочить события из жизни писателя. Например, 110-летие посещения им родного Симбирска в феврале 1855 года при возвращении сухим путём с Дальнего Востока, куда Иван Александрович ходил на фрегате Паллада. Но памятник, что называется, появился в одну ночь, в мае. Только в ноябре в газете появилась фотография и краткая заметка: Установлена новая скульптура, посвящённая нашему знаменитому земляку; как бы даже и не памятник вовсе, увековечивающий Гончарова. На том месте, которое занял чугунный Иван Александрович, до середины 1930-х годов стоял Спасо-Вознесенский собор, в котором летом 1812 года был крещён будущий великий писатель. Собор снесли. На бывшем святом месте хотели поставить памятник Ленину тот, что украшает теперь Соборную площадь современного Ульяновска. Но вместо памятника Ленину разбили сквер, украсили бассейн и оригинальная декоративная скульптура Три пионера, знаменосец, горнист и девочка с книгой, изваянная талантливой ульяновской школьницей Лидой Трофимовой. Впоследствии Лида реализовала себя как советская скульпторша Лидия Турбина, а вот её нестойкое ульяновское творение стало сыпаться под воздействием времени и погоды. Было ясно, что Трёх пионеров придётся менять. Не оправдал ожиданий Иван Александрович, словно сам просился в сквер напротив дома, где родился, на месте, где он был крещён. Хотя в советские времена последний факт в биографии совсем не приветствовался. Загодя до всех грядущих гончаровских юбилеев, в 1960 году Ульяновский горисполком заказал скульптуру талантливого земляка советскому скульптору Льву Писаревскому (19061974), известного своими монументами дореволюционным мастерам слова: Абаю Кунанбаеву в Алма-Ате, Николаю Некрасову в Ярославле, Александру Пушкину в Кемерово, Габдулле Тукаю в Казани, Тарасу Шевченко в Орске. Замысел Льва Моисеевича ульяновским заказчикам глянулся, гонорар скульптора было предложено увеличить на четверть. Но дальше непонятки, делающие писаревского Гончарова, едва не самым загадочным среди ульяновских памятников. Скульптору поднимают гонорар, но на бронзу для отлива якобы не было денег, памятник отлили из чугуна.Художественный совет Художественного фонда РСФСР под председательством известного советского скульптора, академика Александра Кибальникова в конце 1960 года вынужден подтверждать высокохудожественное выполнение работы Львом Писаревским. Ещё раз делает то же самое в 1966 году, подчёркивая, что художественное воплощение образа Гончарова заслуживает похвалы.Четыре года скульптура ржавеет во дворе электростанции на Минаева, поэтому установленная в 1965 году, через три года нуждается в капитальной реставрации. Вышедшая в марте 1966 года статья указывала, что памятник не памятник вовсе, это проектная скульптура будущего памятника Гончарову. Причиной этой катавасии, как кажется, могло быть предыдущее творчество Льва Писаревского. Он создавал эпичные, типично советские, внушавшие уважение своими размерами монументы: в полный рост на высоком постаменте. Даже сидячий Шевченко в Орске выглядит колоссом: высота скульптуры пять, а постамента четыре, итого девять метров. Ульяновские товарищи из числа руководящих явно ожидали от Льва Моисеевича подобного же титана. Весь ульяновский Гончаров с постаментом высотой в 4,15 метра ниже скульптуры Габдуллы Тукая в Казани, высотой в 4,4 метра, но ведь в Казани ещё и присутствует почти шестиметровый постамент! В общем, осрамил скульптор. А как хотелось, видимо, прихвастнуть перед соседями размером своего Гончарова! Впрочем, время всё ставит на свои места. Имена хулителей ныне забыты, а сквер, получивший имя Гончаровский, стал одним из украшений города, пишет архивист Антон Шабалкин. Интересные дополнения Камерность, соразмерность чугунного Ивана Александровича особым образом подчёркивают и оттеняют появившиеся рядом с памятником в начале текущего века арт-объекты: философский диван 2005 года, бронзовые тапочки 2006 года, бронзовый же памятный знак роману Обломов. Диван и тапочки любимая локация для желающих сделать нетривиальные снимки. Они сопоставимы с монументом писателю и не теряются в его тени, если бы чугунный Ивана Александрович высился на 10-15 метров. Или тапки пришлось делать соответствующие Иван СИВОПЛЯС, научный сотрудникМузея-заповедника Родина В. И. Ленина
