«Бог нас хранил». Как семье удалось избежать фашистской оккупации
О том, какие пути привели её на курорт, о чудесном спасении родных в Днепропетровске и неожиданной встрече, женщина написала на конкурс «АиФ-Юг» «Война глазами детей».
«Начало войны застало мою семью в Ялте, куда каждое лето меня вывозили из Днепропетровска», - письмо с такими словами прислала в редакцию «АиФ-Юг» Вера Степанец. А девятое мая 1945 года женщина встретила уже в Сочи, объехав за четыре года несколько городов. О том, какие пути привели её на курорт, о чудесном спасении родных в Днепропетровске и неожиданной встрече, женщина написала на конкурс «АиФ-Юг» «Война глазами детей».
Проскочили Сталинград
«Когда началась война, мне было без малого десять лет - родилась я первого сентября 1931 года, - пишет Вера Степанец. - События тех лет помню отчётливо - начало войны застало мою семью в Ялте. Летом меня всегда вывозили в Крым из Днепропетровска, где мы жили с бабушкой и тётей Клавочкой, поэтому 22 июня мы и оказались в Ялте. Отец - военный - служил в Крыму и пытался нас с мамой и братом вывезти оттуда. Но на теплоход из Ялты попасть не удалось - наверное, Бог нас хранил, потому что немцы его потопили. Через Керчь на рыбацких сейнерах мы отправились на Кубань, откуда перебрались в Ессентуки, на родину мамы, где и родился мой младший братик.
Мама знала, что нам нельзя оставаться в оккупации. В военкоматах нам помогали - как только мама предъявляла документы, нам давали возможность купить билеты в военных вагонах. Так нас отправили в Куйбышев (сейчас - Самара). Только мы успели проскочить через Сталинград, как в городе началась знаменитая битва. В Куйбышеве мы жили недалеко от Волги, а когда сражения под Сталинградом закончились, мама собрала нас, троих детей, и вместе с воинскими эшелонами стала пробираться в Днепропетровск - в Ялту отец приказал не возвращаться».
Спасение в воронке
«Шёл январь 1943 года, немцы отступали, - продолжает Вера Степанец. - Но не просто так, а выстраивая живой щит из мирных жителей, чтобы нести меньше потерь. Когда мы добрались до Днепропетровска, город ещё дымился от пожарищ, наш старый дом тоже сгорел. Мама искала бабушку и тётю Клавочку, да и нам надо было где-то жить. За помощью мама обратилась в военную комендатуру - там выяснилось, что наши родные живы и здоровы. О них позаботились, поселили в слесарной мастерской по соседству, к счастью, отапливаемой. Мы очень обрадовались встрече с родными, отогрелись возле буржуйки, разместились все вместе на самодельной широченной кровати. И тогда бабушка рассказала, что с ними случилось. По её словам, как-то рано утром пришли фашисты и выгнали всех во двор. По улице двигалась колонна: старики, женщины, дети. По бокам охранники - украинские полицаи вперемешку с немецкими солдатами. Бабушку с Клавочкой затолкали в эту колонну и всех повели за город, где слышались взрывы и выстрелы. Они держались за руки, бабушку всю дорогу молилась - она была очень набожной, но никого не заставляла и не убеждала верить, будто знала, что придёт черёд и мы, самые близкие, сами убедимся. И тут бабушка с Клавочкой провалились неизвестно куда - как оказалось, в глубокую воронку, заваленную снегом. Охранники не заметили пропажи двух женщин, в итоге этот сугроб спас наших родных. Они лежали в снегу и молились, пока колонна не прошла полностью. Потом выбрались и вернулись в города. После этого рассказа бабушка перекрестилась и дала мне иконку святого Николая, наказав никогда с ней не расставаться. Эта иконка до сих пор со мной».
«Мама, открывай!»
«Когда бабушкин рассказ близился к завершению, в дверь мастерской постучали, и женский голос попросил разрешения у нас переночевать, - рассказывает Вера Степанец. - Но мама, а она была умная и осторожная, ответила так: «Пойдите в комендатуру - она через три разрушенных дома, скажите, что хотите переночевать здесь, вас к нам даже проводят». Дело в том, что в городе после ухода немцев ещё оставались диверсанты, предатели разных мастей, поэтому жителей строго-настрого предупредили - никого к себе не пускать, а обо всех незнакомцах сообщать в комендатуру.
А через пару часов в дверь снова постучали, и теперь уже родной голос сказал: «Мама, открывай, это я, Жора!» Мы остолбенели - у моей мамы было два родных брата, Николай и Георгий. Первый служил в Мурманске, а второй воевал на Украине. Он и оказался в Днепропетровске. С братом мамы к нам зашли солдат и связистка - они везли какие-то документы, но отстали от части. Оказалось, что и в первый раз стучали они - просто брат подумал, что девушке с большей радостью предоставят ночлег.
Дядя Жора переночевал у нас, а потом сказал маме выбираться из Днепропетровска и ехать к его семье - жене и дочери - в станицу Белореченскую. Но мы после долгих мытарств, нужды и страданий - папа погиб в апреле 1944-го - оказались в Сочи. Дело в том, что у меня и мамы тяжёлое наследственное заболевание - псориаз, который из-за стрессов обострился. И спасение пришло только в Сочи - помогли море, солнце и Мацеста. А дальше, уже после войны, дело было так: я набросилась на учёбу, окончила с медалью школу, поступила на физико-математический факультет и после него 25 лет отработала в Ленинграде. Затем вернулась в Сочи, где трудилась ещё несколько лет. Я хоть и ушла на пенсию, но до сих пор продолжаю помогать коллегам и ученикам».