Мнения: Александр Васильев: Другое 23-е февраля
Я не служил в армии, далек от идеалов Мировой революции и равнодушен к гендерным праздникам. И тем не менее 23-е февраля для меня один из самых светлых дней календарного цикла. Вот уже целых два года. Я никогда не служил в Советской армии и Военно-морском флоте. Впрочем, ни в какой другой армии или на флоте я тоже не служил.
Далек я и от идеалов Мировой революции, ради защиты и воплощения которых в 1918 году создавалась Красная армия. Хотя мне и приятно вспомнить, что красногвардейцы Одесской Советской Республики именно в этот день нанесли решающее поражение румынам, решившим разжиться землицей на остывающем трупе Империи.
Я также совершенно равнодушен к коммерциализированным гендерным праздникам с их обязательными стандартными подарочными наборами из лосьонов для бритья и новых бритв «Жилет», лучше которых, как известно, для мужчины нет. Как минимум потому, что уже много лет ношу бороду.
Наконец, по своей извечной мизантропии я сторонюсь «корпоративных вечеринок» и прочих элементов глубоко чуждой мне американизированной офисной субкультуры.
И тем не менее 23-е февраля для меня один из самых светлых праздничных дней календарного цикла. Вот уже целых два года. С того дня в Одессе, как я увидел огромную человеческую реку, окрашенную российскими государственными и «имперскими» триколорами и красными знаменами Победы, скандирующую «Рос-си-я! Рос-си-я!».
Эта река перетекала с улицы Преображенской (в прежние времена Советской армии) на улицу Бунина и направлялась вниз, к морю, к Аллее Славы и Обелиску Неизвестному матросу.
Так, посреди окаянных дней победы украинской национальной революции, с первыми лучами еще переменчивого южного весеннего солнца блеснула и наша надежда.
Когда я шел на марш, анонсированный моими товарищами в соцсетях, то я ожидал увидеть в лучшем случае несколько сотен стойких пенсионеров, мобилизованных «сарафанным радио», с десяток активистов и горстку радикальной молодежи, готовившейся к уличному противостоянию еще с января.
Для меня до сих пор загадка, как без всякой шумной рекламы в СМИ, без организационного участия известных политиков и партий, буквально на следующий день после бегства Януковича тысячи и тысячи одесситов вышли выразить свою политическую волю. Глядя, как, скандируя и размахивая флагами, течет мимо эта река, оставалось ответить на один вопрос: где я в этом потоке?
И вот уже с импровизированной трибуны в мегафон я заряжаю еще малознакомый тогда клич: «Но-во-рос-сия!» А потом организатор марша Антон Давидченко, сам ошалевший от свалившейся на него ответственности, объявил о создании постоянно действующего лагеря на Куликовом поле, под стенами Дома профсоюзов.
Пройдет всего несколько недель, и специально прибывшая из Киева группа захвата СБУ со всеми положенными визуальными и шумовыми эффектами закует его в наручники на глазах у собственной матери.
Конечно, сейчас, два года спустя, я вижу все наши ошибки и недостатки. Да и оправдания наши банальны – мы были простыми парнями без власти и ресурсов, в тот день мы даже не знали, что мы такие не одни.
Вечером, вернувшись домой, я открыл ленту Фейсбука и увидел, что в Керчи над горсоветом поднят русский флаг вместо сброшенного украинского. Правда, потом люди разошлись, а местный мэр вскоре после этого вернул все как было.
А вот в Севастополе люди выбрали своего народного мэра и уже не расходились, пока он не стал в городе настоящей властью. А еще в этой ленте я прочитал, как Егор Холмогоров, глядя на поднятые флаги в черноморских городах-героях Керчи, Одессе и Севастополе, написал: «Русская весна».
Сегодня в погрязшем в политической борьбе Севастополе все стараются натянуть одеяло городского восстания на себя, попутно стянув его с тех, кого они не любят. Хотя реальную, а не пропагандистскую картину событий можно, напротив, восстановить, только объединив все фрагменты, все отдельные истории тайных и явных, больших и малых героев тех дней.
Теперь севастопольцы обижены, что околовластные пиарщики продвигают версию, в которой им отводится лишь роль массовки, а всю реальную работу по возвращению Крыма в родную гавань делали остающиеся в тени силовики.
Тут, собственно, полшага для апологии «гибридной аннексии», когда под прикрытием распропагандированной дьявольскими политтехнологиями толпы специальные силы одного государства оккупировали часть территории другого.
По-моему, даже члены самозваного украинского СНБО, той самой пришедшей к власти в Киеве «хунты», в рассекреченной на днях стенограмме от 28 февраля в оценке тех событий уделяют больше внимания фактору народной поддержки и пророссийских настроений крымчан.
Однако часть вины за то, что такая постановка вопроса стала возможна, лежит на самих крымчанах и севастопольцах, позволивших в угоду сиюминутной конъюнктуре пустить в официальный обиход политкорректный термин «Крымская весна». Ведь если не было ничего за пределами «острова Крым», то в самом-то Крыму и вправду роль «вежливых людей» трудно переоценить.
А если мы будем говорить, что 23 февраля 2014 года свой долгий и нелегкий путь в Родную гавань начали миллионы русских по имени, языку и культуре людей, то все встанет на свои места. Просто кому-то из них в силу объективных и субъективных обстоятельств повезло больше, кому-то – меньше, а кому-то не повезло совсем.
И сквозь все дипломатические кружева и бумажные завесы Беловежских, Будапештских, Минских, Мюнхенских и всяких иных соглашений проступит непреклонная воля к единству самого большого на свете разделенного народа – русских.
Теги: Севастополь, Одесса, Русская весна, 23 февраля