Три истории о людях, которые борются за Херсонщину
Издание Заборона продолжает большой мультимедийный спецпроект # Підпалюй! - о чейндж-мейкерах, активистах и активистках, которые своими
инициативами меняют города, протестуют против провинциальности через
культуру и инновационные подходы, и вдохновляют других. НВ -
информационный партнер проекта и выступает для него кросс-платформой.
Проект будет состоять из 30-ти уникальных историй, рассказываемых
посредством серии op-doc (документальные программы с художественными
элементами) и мультимедийных репортажей. Авторы спецпроекта - основатель
Забороны журналистка Екатерина Сергацкова, режиссеры Роман Степанович и
Анастасия Канарева, фотограф Андрей Бойко и операторы Богдан Кинащук и
Николай Дондюк.
Инициаторы проекта предлагают всем
желающим присоединиться к кампании #Підпалюй и делиться историями людей,
которые меняют свои города и села в регионах Украины. Для этого нужно
опубликовать свою историю в соцсетях с хэштегом #Підпалюй. Возможно, они
станут героями следующих эпизодов проекта.
Второй эпизод посвящен Херсонщине и людям, которые даже в условиях
войны делают такой непростой регион Украины лучше своими собственными
усилиями, исходя лишь из одного желания: изменить. Что ими движет? НВ
публикует сокращенную версию проекта, полную версию можно (и нужно) увидеть на сайте Заборона.
Мы стараемся подтянуть вас в 21 век. Три истории о людях, которые борются за Херсонщину
1. Оксана Чернобривцева
В Стрелковом, самой южной точке Херсонской области, время
на технике Apple автоматически переходит на московское, хотя вблизи
России нет. Техника Apple считает российким Крым, который с весны
2014-го захвачен российскими властями. Перевод часов работает как
напоминание о том, что 15 марта посреди поселка высадился десант
«зеленых человечков», который захватил контроль над
газораспределительной станцией и частью Арабатской Стрелки, которая
соединяет Херсонскую область с Крымом.
Оксана
Чернобривцева купила здесь дом в январе 2014 года. Уроженка Киева
выбрала дом в самом отдаленном южном месте страны по принципу, который,
казалось бы, противоречит здравому смыслу: «здесь еще очень много всего
не сделано, и это означает, что есть возможность сделать что-то
хорошее».
«В 14-м году я была вдохновлена как никогда,
- вспоминает она. - Я очень люблю такие моменты, то есть это вот основа
основ, когда ты что-то начинаешь с чистого листа. У тебя масса идей, ты
входишь во вкус и берешься за реализацию своей мечты. А вокруг что-то
происходит... Но на меня это почему-то не влияло. Хотя да, мрачно было
очень».
Десант
Вскоре после высадки на Стрелке российских военных
попросили отодвинуться на край деревни. Сегодня их сторожевой пост можно
увидеть сразу за турбазой «Валок». Сам «Валок» открыт для туристов: за
это лето, по словам первого заместителя начальника Генического отдела
пограничной службы Олега Щербия, здесь отдохнули около ста человек. Все
они проходили специальную проверку СБУ и два блокпоста, чтобы попасть на
турбазу. А территорию турбазы сами пограничники называют «серой зоной»,
то есть местом, где действуют, по сути, правила войны: ступать
осторожно, не подходить близко к российским объектам, не провоцировать.
Именно с такими исходными данными Оксана решила развивать здесь зеленый
туризм. Пограничная зона для нее - не помеха, а просто набор правил,
которых следует придерживаться. Но это не единственная беда. Бед много.
На Стрелке, например, нет централизованной канализации: сточные воды
уходят в море, качество питьевой воды местные жители называют «ужасным».
Береговая линия летом утопает в мусоре - о его сортировке здесь никто
не слышал. Туристический сезон длится всего 45 дней. Стоит ему
закончиться - и на Стрелке закрываются гостиницы, кафе, магазины, рынки.
Большую часть года район выглядит, как богом забытая земля.
Новая крепость
«После оккупации Крыма Стрелковое и Арабатская стрелка
получили карт-бланш, - говорит она. - Сюда поехало значительно больше
людей, и не все игроки здесь были к такой нагрузке готовы. Нужно
повышать сервис, качество услуг для туристов, создавать
инфраструктуру... Я рассматриваю ситуацию как очень большой шанс».
Свою миссию Чернобривцева описывает так: помочь потенциалу раскрыться. «Самое сложное бороться с «местечковостью», скажем так, - говорит она. - Наибольшее сопротивление вызывают новые идеи, которые на самом деле
новыми и не являются, это просто очень удачные примеры того, как люди
реализуют значительно более скудный потенциал в других местах с большим
успехом. И мне очень хочется, чтобы и руководство этих мест, и сами люди
больше интересовались своей страной, другими областями, другими
примерами. Украина - самая большая страна в Европе, и, видимо, поэтому
частично обесценивается это. Когда всего много, ты не ценишь, но
изменения начинаются с настоящей, большой любви к месту, в котором ты
живешь. С этой любви вырастает вот эта вена».
В 2017-м
она основала общественную организацию «Новая Крепость» (историческое
название Геническа). За год ее команда активизировала преобразование
местной библиотеки в коммуникационный хаб, инициировала археологические
исследования катакомб в Геническе и курганов на Стрелке, чего никогда
раньше в этих местах не было. А еще, рассказывает Оксана, - и ее эта
идея, кажется, вдохновляет больше всего, - она создала «Геническую
кинокомиссию», задача которой - продвигать локации на Арабатке
производителям кино и рекламы, повышать имидж территории и формировать
инфраструктуру для киноиндустрии. В начале сентября, например, на
Стрелке снимали фильм Ахтема Сеитаблаева «Домой» о возвращении крымских
татар на полуостров.
«Есть такое выражение, - говорит
Оксана. - Если вас не устраивает среда, вы ее или покидаете, или
начинаете менять. Я сторонник второго метода, так как невозможно
постоянно откуда-то бежать, если что-то тебя не устраивает. Это же
понятно: кто не развивается, тот деградирует».
Херсон -
один из наименьших областных центров Украины и один из крупнейших по
количеству коррупционных скандалов и криминальных разборок. 31 августа
здесь облили литром серной кислоты и.о. руководителя аппарата
Херсонского городского совета Екатерину Гандзюк (4 ноября она скончалась
в больнице - организм не справился), которая регулярно рассказывала в
своих блогах и соцсетях о фактах коррупции и криминальных связях местной
полиции. Это убийство всколыхнуло всю страну, сотни тысяч людей узнали о
наиболее неприглядныех сторонах Херсона.
2. Виталий Белобров
Виталий Белобров взял на себя непростую миссию - развивать
такой город. Вместе с единомышленниками он основал бизнес-ассоциацию
«Мы - херсонцы», которая объединила тех, кто мечтает изменить регион. И
стал инициатором Центра креативных индустрий «Арт-платформа Турбина»,
пожалуй, наиболее амбициозного проекта Херсонской области. Потенциально -
махина мирового размаха.
«Турбина» - это бывший
вентиляционный цех Херсонского машиностроительного завода, пустое
трехэтажное здание на три тысячи квадратных метров. Цель Виталия -
наполнить его жизнью. Зачем?
«Когда я в детстве слушал
истории о легендарных людях и крупных предприятиях, которые строили и
развивали город, меня пробирала гордость, - объясняет он. - Но как-то
очень резко эти же здания, в которых кипела жизнь, стали заброшенными и
закрытыми от людей. Символы могущества и процветания начали
символизировать упадок и регресс».
По замыслу, в 2020
году в бывших помещениях завода вместо голых стен, которые создают
громкое эхо, должны появиться коворкинг, конференц-залы, галереи и офисы
игроков креативных индустрий: IT-компаний, социальных предпринимателей,
арт-институций. Часть прибыли, которую будет зарабатывать пространство,
планируется отдавать на финансирование урбанистических проектов
Херсона, на инновации в инфраструктуре и городских коммуникациях - на
то, до чего не доходят руки у местных властей.
Демо-версия
«Началось с того, что в 2016-м мы собирались организовать
открытую школу предпринимательства, где могли бы познакомить социально
активных бизнесменов Херсона, - вспоминает Белобров. - Под такой формат
мы искали какое-то креативное место, потому что нам не подходили
«совковые» помещения и то, что уже есть. Решили поискать «заброшки», как
это делают в других городах, и нашли завод. Правда, когда встретились с
владельцем завода Александром Олейником и рассказали ему идею, он
сказал, что это - полная чушь. Но помещение дал».
Сад идей
Так появился проект «Urban CAD» (Урбан Сад). Команда из 12
человек (друзья и коллеги Белоброва) вложила по тысяче долларов в
создание временной просветительской платформы на базе завода, которая
демонстрирует лучшие практики ревитализации индустриальных пространств,
выносит лучшие идеи на обсуждение граждан и потихоньку готовит почву для
запуска собственно «Турбины». К «демо-версии» Белобров привлек как
креативного директора Елену Афанасьеву - соучредителя организации
«Тотем». Участников организации знают в стране как проповедников
контркультуры, которые открыли миру невероятного художника Стаса
Волязловского (умер в начале 2018), который создал понятие шансон-арт.
Они сохранили наследие художницы наивного искусства Полины Райко.
Создали фестиваль Terra Futura, который объединяет общество вокруг
осмысления настоящего и будущего Херсонщины. Однажды Афанасьева провела
этот фестиваль на заброшенной обувной фабрике, которая могла стать
потенциальной платформой для креативных индустрий, но вскоре ее продали.
Теперь она придумывает наполнения для «Урбан Сада» и будущей «Турбины».
Когда-то, вспоминает Белобров, перед ним встал выбор -
уезжать из депрессивного региона или остаться. Решил остаться, и
объясняет это так, как способен объяснить только глубоко верующий в
изменения человек: «сначала нужно попытаться сделать все, что можем, и
если уж мы, тяжело поработав и сделав все возможное, поймем, что дальше
тупик, то надо будет делать выводы».
«Я точно знаю,
что таких людей будет еще больше, если мы не будем сдаваться и будем
действовать искренне, честно, показывать своими примерами, не нужны
миллиарды, чтобы поменять город, - говорит Виталий. - Не нужно быть
жертвой. Нужно быть просто активным, стратегически мыслящим человеком, и
действовать».
Местные любят говорить, что в
Херсонской области четыре моря. К известным морям добавляют соленое
озеро Сиваш и Каховское водохранилище. На берегу последнего в 1952 году
появилась Новая Каховка - город был создан для строителей Каховской
гидроэлектростанции среди абсолютной степной пустоты. Сегодня здесь
зарождается центр нойз-культуры, который выдвигает украинскую
экспериментальную музыку на мировой уровень.
3. Юрий Самсон
Юрий Самсон встречает нас у панельной пятиэтажки и
проводит в свою квартиру, половину которой занимает звуковая аппаратура.
Клавиши, звуковая панель, колонки различных габаритов, две или три
гитары - в его пространстве все подчинено одной цели: создавать музыку. В
этом же доме, в подвале - что-то вроде репетиционной точки. Через
несколько кварталов - гараж с музыкальной техникой и прокачанный
советский мотоцикл, на котором Юра передвигается по городу. Через пару
улиц - художественная галерея, где Юра периодически выступает.
Неподалеку от нее - тир для стрельбы из лука, где он проводит фестивали
«Кровь электрическая» и BuddhaNoise, чтобы развивать в городе среду
фанатов экспериментальной музыки.
«Когда я работал на
Республиканском стадионе, и однажды мы там что-то очередное красили, а
кто-то начал работать на газонокосилке, - Юра описывает момент, когда он
влюбился в то, что сейчас делает. - Она ездила часа два, и от этих
звуков я буквально впал в транс. Я слушал эту газонокосилку, и это была
прекрасная музыка. Один из тех моментов, когда ты удивляешься сам себе и
испытываешь удовольствие от звучания городского шума».
Юрий Самсон начал заниматься музыкой два десятилетия назад с проекта
«Библиотека Просперо» ( «сейчас заморожен», - констатирует он). Он играл
в нем между работой на стройках и мебельных фабриках, где зарабатывал
деньги на жизнь и на технику. Монотонная работа на шумных предприятиях
позволяла окунуться в мир звуков полностью и получать столько
вдохновения и музыкального материала, сколько сложно представить
музыканту, для которого музыка является работой.
«Мы
можем иногда выезжать на велосипедах, например, и записывать какие-то
листья, деревья, бетонные конструкции, звуки в заводском цеху, -
пытается объяснить Самсон то, как он живет. - Мы живем в эпоху
сэмплирования, саунд-дизайна, и это дает возможность работы со звуками:
ты можешь его порезать, снизить, растянуть, развернуть назад - сделать
что угодно».
Кровь электрическая
В 2016 году Юра придумал литературно-музыкальный фестиваль
«Кровь электрическая» (название - отсылка к одноименному роману
японского писателя и нойз-музыканта Кэндзи Сиратори) и нойзовый
фестиваль BuddhaNoise. Оба фестиваля (Юра называет их мини-фестивалями,
длинными концертами, которые происходят в течение одного дня) проводятся
в меняющихся локациях в Новой Каховке - то в галерее, то в тире, то еще
где-то - и по наполнению могут сравниться с тернопольским «Гамселить» , запорожским Creative Jazz Fans , киевским Next Sound . В среднем на каждое такое событие, говорит Самсон, приходит 22
человека. Кажется, он знает каждого постоянного слушателя по имени: быть
любителем экспериментальной музыки в Новой Каховке - приятная редкость.
Всех их, говорит Юра, объединяют общие ценности. Это небольшое, но
сильное сообщество, участники которой активно участвуют в общественной
жизни города и защищают базовые свободы.
«Это может
звучать эгоистично, но я делаю все эти события, фестивали для того,
чтобы в месте, где я живу, развивался контекст, - говорит Самсон. - Чтобы мне самому было интересно здесь жить и с кем говорить о музыке.
Самого себя как музыканта я уже давно вижу в мировом контексте и работаю
с европейскими лейблами, а здесь на месте мне важно, чтобы люди могли
слушать новую интересную музыку и общаться между собой».
Юра немного лукавит, когда говорит, что делает все только ради себя. На
самом деле он - некий шаман, который прививает окружению новый вкус,
новые практики.
«Когда ты принял эту музыку, тебе
трудно вернуться назад, слушать нормальные песни, - говорит Самсон,
тщательно подбирая слова. - Это как, например, вы решили погурманить и
что-то попробовали, что захватило все вкусовые рецепторы. А после этого
вам дают гороховый суп. Ничего против горохового супа не имею, но это
разный уровень. Кроме того, гурманской пищи много не нужно. Эта работа
немного тоньше, чем «ширпотреб». Большая часть поп-музыки работает
исключительно на потребителя, который просто ее ест, потому что ему это
готовят. А мы пытаемся претендовать на что-то интереснее. Как сказал
один наш товарищ: «Мы пытаемся вас подтянуть в 21 век».
Новое Время