«Рабы», которые были… сильнее смерти
Расскажу-ка и я про одного «раба» советского режима…
В городе Хмельницкий есть (пока) улица Майборского.
Родился Владимир Петрович Майборский в 1911 году в селе Зиньки, Волынской губернии. Ныне – Белогорский район Хмельницкой области. В простой крестьянской семье.
В октябре 1918 года Владимиру Петровичу уже было 7 лет. По тем временам – маленький мужичок, который вполне мог оценивать все происходящее вокруг: гражданскую войну, коллективизацию, индустриализацию и прочие неоднозначные вехи становления СССР.
Четыре класса начальной школы, работа в колхозе. К 30 годам Майборский исколесил всю страну. Работал портовым грузчиком в Херсоне, Архангельске, Николаевске – на – Амуре.
В июне 1941 года у Майборского, знавшего собственным горбом (в буквальном смысле) – чем дышит его страна, был выбор: прикинуться шлангом или…
Или! Владимир Петрович записывается в народное ополчение. Типичный поступок для раба, не правда ли?
Воевал зенитчиком на родной Украине – под Николаевом. Пережил трагедию поражения Южного фронта под Николаевом и Херсоном. Воевал в Крыму – в составе 8 бригады морской пехоты. Трижды был ранен. Дрался за Севастополь, где в июне 1942 года был брошен командованием на заклание – вместе с тысячами других солдат и офицеров.
Оставшиеся в живых бойцы 8 бригады прикрывали отход последних кораблей из Севастополя.
О чем они тогда думали? О чем думал морской пехотинец Майборский? Одному Богу известно.
Вот бы Владимиру Петровичу прозреть, бросить оружие, да и ждать арийских «освободителей» с хлебом, солью – в позе «Чего изволите?».
Майборский пытался уйти к партизанам. Раб – что с него взять!?
Был снова ранен. Попал в плен. Оказался в одном из немецких оздоровительных санаториев на территории Польши. И вновь судьба поставила нашего героя перед выбором: выжить ценой предательства или …
После третьей попытки удалось бежать.
Вот бы ему найти какой укромный хуторок в польских лесах, записать себя каким-нибудь паном Пшипездецьким, пристроится до какой-нибудь вдовушки – а мужики тогда уже в дефиците были и нарасхват, да и жить себе. Как тот премудрый пескарь у Салтыкова нашего Щедрина.
Так нет! Рабскую душу понесло на родную Волынь, где Владимир Петрович… нет, не заныкался в схроне, а партизанил до прихода Красной Армии.
Знал Владимир Петрович, что его, бывшего в плену у немцев, ждет с приходом Красной Армии? Конечно знал…
Мог податься к «настоящим украинцам» в Волынские леса? Мог сказать себе: «Все! Хватит! Навоевался!»?
Но 29 февраля 1944 года Майборского вновь призвали в ряды действующей армии. В пехоту. В 5 роту 2 стрелкового батальона 7 стрелкового полка 24 стрелковой дивизии.
Пехота. Это те, кто прошел, прополз, перелопатил своими руками в кровавых мозолях тысячи кубометров, и окропил своей кровью многие километры земли – от Сталинграда до Берлина.
Ну, да. Их ведь из-под палок, на убой гнали. А за спиной – пулеметы НКВД. И с кирпичами – на немецкие пулеметы… Вот так, с кирпичами в руках и дошли до Берлина.
13 июля 1944 года 7 стрелковый полк – на участке прорыва в ходе Львовско-Сандомирской операции. Бойцам роты Майборского было не до величия начавшегося наступления. Им бы выполнить задачу — уничтожить взводный опорный пункт немцев в первой полосе обороны. Да чтоб после боя было кому поведать о смерти других…
Они штурмовали неприметную высотку и не более значимое село Черемхов на Ивано-Франковщине.
2 стрелковый батальон натолкнулся на вражеский ДЗОТ. Наступление сразу захлебнулось. Майборский получил приказ – уничтожить огневую точку…
Легко сказать! Чуть сложнее – отдать такой приказ и послать бойца на верную смерть. Немецкий пулемет MG 42. При должной сноровке, подготовленный пулеметчик мог при стрельбе в упор разрезать человека пополам одной очередью. Против скорострельности 1200 – 1500 выстрелов в минуту и калибра 7,92 мм никакая марксистская теория не поможет. Ни партбилет, ни портрет товарища Сталина в кармане не спасет. Не даром советские бойцы называли этот пулемет «Пила Гитлера»!
Немецкий пулеметный расчет засек приближающегося бойца. Короткая, злая очередь. И солдат упал как подкошенный. Посчитав того убитым, немцы перенесли огонь на другие цели, которые бежали и падали, снова вставали и продолжали бежать и падать. Многие так и оставались – неподвижными, безвольно распластанными, растерзанными свинцом комочками в прорези немецкого прицела.
У Майборского были перебиты обе ноги. И вновь он перед выбором – ждать пока другие уничтожат пулемет, а его подберут санитары… Госпиталь в сухом и теплом тылу, молоденькие медсестрички, трехразовое горячее питание…
Или…
Где пределы духовной силы тех простых пехотинцев? Я не знаю.
Волоча за собой простреленные ноги, Майборский сумел заползти в мертвую зону ДЗОТа, а затем и подобраться к амбразуре. Теряя сознание от боли, сумел швырнуть немцам противотанковую гранату. Взрыв такой гранаты в замкнутом пространстве огневой точки оставлял лишь кровавый фарш.
Наступление продолжалось… А Майборского посчитали убитым и свои.
Уже в конце дня боя командир полка подписал представление на Героя Советского Союза. Посмертно.
Владимира Петровича подобрали бойцы второго эшелона. 10 месяцев в госпиталях. 18 огнестрельных и осколочных ранений в том бою за простое украинское село. Ампутация одной ноги. Угроза ампутации второй…
24 марта 1945 года был опубликован очередной указ правительства о присвоении высшего звания «Герой Советского Союза» солдатам и офицерам Красной Армии. Напротив фамилии Майборский – краткое и лаконичное: «посмертно».
А Владимир Петрович, демобилизованный по инвалидности, в победном мае 1945 года вернулся в свое родное село, где его ждали… три похоронки и письмо командира полка к родственникам, в котором сообщалось об обстоятельствах «гибели» и награждении отважного солдата.
8 июня 1945 года живому герою вручили высшую награду Родины в Москве.
Но из-за канцелярской путаницы, еще на протяжении 15 лет во многих публикациях и исторических статьях Владимира Петровича считали погибшим.
А Майборскому было не до этого – односельчане избрали его председателем сельсовета.
А ведь мог, сославшись на инвалидность, уйти на геройский покой. С важным видом носить Звезду, учить сопливых школьников на митингах патриотизму и, расталкивая других костылями, пользоваться немалыми льготами – без очереди обслуживаться в сельмаге и бесплатно кататься на автобусе до ближайшего райцентра…
Владимир Петрович так и проработал в родном селе Зиньки до самой своей смерти. Он умер в 1986 году.
(В апреле 1985 года приказом Министра обороны СССР старшина в отставке Майборский Владимир Петрович был зачислен почетным солдатом в Самаро-Ульяновскую Железную дивизию – как раз ту воинскую часть, в рядах которой он и совершил свой подвиг)
А на Ивано-Франковщине, возле села Черемхов Коломыйского района установлена скромная мемориальная доска в честь простого солдата Майборского…
Хотя, может пора эту доску декоммунизировать?
Нечего, понимаешь, рабов советского режима прославлять!
Нынче другие герои! С более гибким позвоночником, нежели у Майборского.