Приют на карантине
Как COVID-19 сказался на работе таких социально значимых учреждений, как приюты, в том числе тех, которые оказывают помощь пострадавшим от торговли людьми? Этот вопрос исследовался в рамках мониторинга, проведенного Общественной организацией «Ла Страда-Украина». Его результаты были презентованы во время круглого стола «Защита и помощь пострадавшим от торговли людьми: доступ к приютам», проведенного 16 октября.
Говорим о них с вице-президентом ОО «Ла Страда-Украина» Катериной БОРОЗДИНОЙ.
– Речь идет о серьезной исследовательской работе, которую недавно выполнила наша организация, – поделилась собеседница. – Она осуществлялась в рамках Проекта «Адвокация для улучшения реагирования государства и политики по противодействию торговле людьми». Проект внедряется при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии и имеет целью, в первую очередь, повысить эффективность предоставления услуг лицам, пострадавшим от торговли людьми.
– Почему именно сейчас вы привлекли внимание к приютам? Подтолкнула ли к этому коронавирусная пандемия?
– Да, в том числе и в связи с карантинными мероприятиями. Сейчас важной является доступность пострадавших от торговли людьми к услугам, предоставляемым приютами. С тех пор, как началась пандемия коронавируса, риск попадания в ситуацию торговли людьми значительно вырос. Люди теряют работу и готовы соглашаться на любые предложения работодателей, в частности, и достаточно сомнительные. Поэтому вопрос торговли людьми был и остается актуальным для Украины. Мы должны не просто озвучивать эту проблему, но и активно противодействовать ей. А для этого нужно понимать, какими возможностями располагаем.
– Сколько в Украине приютов, полностью ли они удовлетворяют потребности пострадавших от торговли людьми? Кто их содержит?
– К сожалению, сегодня у нас нет специализированных приютов для пострадавших от торговли людьми, которые содержатся за счет государства. Это подтверждает информация от областных государственных администраций, которую мы собрали в рамках мониторинга. Зато есть соответствующий специализированный приют, который создала и поддерживает Международная организация по миграции (МОМ). Но это деньги международной помощи.
На государственном уровне функцию приютов, в которых могут находиться пострадавшие от торговли людьми, выполняют несколько социальных учреждений. Преимущественно это центры социально-психологической помощи. Но доступность к ним – это серьезная проблема. Ведь таких приютов – по одному на регион и обычно они работают в областных центрах. Пострадавшему человеку из какого-то района очень трудно в них попасть.
Такие центры социально-психологической помощи принимают абсолютно всех, кто оказался в сложных жизненных обстоятельствах. Это и пострадавшие от торговли людьми, и от домашнего или гендерно обусловленного насилия. Могут быть даже специальные отделения, которые принимают освободившихся из мест лишения свободы. В центрах могут принимать семьи с детьми, попавшие в сложные жизненные обстоятельства, а также внутренне перемещенных лиц. Учреждение, которое в среднем рассчитано на 10-15 койко-мест, может принимать до 20-30 льготных категорий людей. И если не будет свободного места, то человек, нуждающийся в срочном устройстве, просто не сможет туда попасть.
Есть несколько областей, где вообще отсутствуют центры социально-психологической помощи.
Один из вопросов нашего анализа-мониторинга к ОГА был о том, нуждается ли область в расширении сети учреждений, принимающих пострадавших от торговли людьми, или всех категорий лиц, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах. Только Хмельницкая область дала на него утвердительный ответ. Все остальные отметили, что не нуждаются в расширении сети. Причин тут может быть много, одна из них банальна: люди часто не верят, что смогут получить помощь в этих центрах и поэтому к ним не обращаются.
В то же время в Украине есть несколько негосударственных организаций, которые поддерживают приюты для пострадавших от торговли людьми. Но мы должны понимать, что наиболее качественную работу таких учреждений, ее постоянство и непрерывность должно обеспечивать именно государство.
– Сколько пострадавших от торговли людьми воспользовались услугами приютов в течение первого полугодия текущего года?
– По информации, которую мы получили от ОГА и негосударственных организаций, государственными приютами за это время воспользовались 13 человек. Это 1,5% от общего количества тех, кто находился в учреждениях. В частности, в Житомирской области таких оказалось 7 человек, в Днепропетровской – 2 человека, в Одесской – 3 и в Хмельницкой – 1. Относительно гендерного распределения, то среди них было 9 мужчин и 4 женщины.
– Получается, что торговля людьми сейчас больше касается мужчин?
– На Национальную горячую линию по предупреждению домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации, которая действует при «Ла Страда-Украина», часто обращаются за консультациями относительно трудоустройства за границей. Так было даже в период жесткого карантина весной. В том числе запросы поступали от мужчин об устройстве на строительные, другие физически тяжелые работы. Но это вовсе не означает, что женщины сейчас больше защищены. Например, во время пандемии их чаще могут принуждать к оказанию сексуальных услуг в режиме онлайн. А это является разновидностью торговли людьми.
– Повлиял ли на работу приютов карантин?
– Все регионы отметили, что – да. Больше всего уменьшилось количество направлений. И уменьшилось количество обращений. При ограничении транспортного сообщения человек, находившийся далеко от приюта, просто не мог к нему доехать.
Некоторые регионы ввели дополнительные документы для лиц, претендующих на устройство в приют. К примеру, результаты анализов на COVID-19 или же развернутый рентген легких. Именно о таких справках нам сообщили Днепропетровская, Николаевская, Хмельницкая области.
В действительности это очень осложняет попадание в приют. Стоимость анализа на COVID-19 является высокой, не всегда есть доступ к рентгену. Поэтому люди часто отказываются от устройства в приют и вынуждены возвращаться в ту опасность, от которой хотели спрятаться.
Очень классным является пример Черновицкой области. Здесь для защиты всех лиц, которые находятся в приюте, также просят результаты анализа на COVID-19. Но при его отсутствии пострадавших поселяют на 2 недели с соблюдением условий изоляции в специально отведенный корпус. Если потом выяснится отсутствие болезни, этих людей могут устраивать в приюте. Этот пример является очень показательным для всех других регионов.
– Может ли приют отказать в предоставлении услуг, если человек оказался больным коронавирусом?
– Положение о приюте содержит некоторые ограничения, при которых человек не может быть устроен в нем. Например, если он болен острыми инфекционными заболеваниями. И если бы еще до пандемии человек пришел с признаками того же гриппа, его бы не приняли в приюте, учитывая безопасность всех других лиц. Но обычно работники приюта помогают больным получить медицинскую помощь, они вызывают врачей, устраивают в больницу.
С учетом коронавируса меры безопасности просто возросли, стали жестче.
– Что будут делать сотрудники приюта, если среди его персонала или пострадавших от торговли людьми окажутся больные коронавирусом?
– Приют будет действовать по тому же алгоритму, что и все заведения, в которых находится много людей. Скажем, общежития, другие учреждения, где круглосуточно проживают люди, есть общий быт. В первую очередь включается двухнедельный режим самоизоляции всех, кто контактировал с больным коронавирусом. В течение этого срока будут делаться тесты.
Сейчас в каждом приюте введены дополнительные меры для защиты от коронавирусной инфекции. Там проводится постоянный температурный скрининг – и персонала, и клиентов, обеспечивается режим проветривания, кварцевания, дезинфекции. Это делается по расписанию. И все клиенты и персонал обеспечены средствами индивидуальной защиты – медицинскими масками, перчатками.
Также активно проводится информационно-разъяснительная работа по соблюдению гигиенических мер, необходимости дезинфекции рук и осторожного поведения за пределами приюта.
– Как долго пострадавшее лицо может находиться в приюте в обычных условиях? Распространяется ли эта норма на пострадавших от торговли людьми, вынужденных выполнять карантинные мероприятия в течение длительного срока?
– Очень хороший вопрос, который на данный момент нуждается в анализе и принятии определенных решений на государственном уровне. В центре социально-психологической помощи любое лицо, оказавшееся в сложных жизненных обстоятельствах, в частности, пострадавшее от торговли людьми, может находиться не более 90 суток. Пока никаких законодательных или нормативных регулировок относительно срока самоизоляции у нас нет. Фактически 90 суток должны включать и 14 суток самоизоляции.
На практике это может порождать определенные проблемы. Если человек нуждается в мерах реабилитации, работе с психологом, юристом, других действиях, которые должны в будущем ему помочь справиться с ситуацией, то не всегда их можно проводить онлайн в течение этих 14 суток. Так, не у каждого есть возможность подключиться к тому же мобильному Интернету. Поэтому срок самоизоляции, который мог быть потрачен на быструю качественную работу с потерпевшим лицом, скорее всего, будет потерян. И что важно – его отнимут от 90 суток.
Необходимые решения по этому вопросу могли бы быть приняты на местном уровне. Но, к сожалению, ни одна из областей, информацию из которых мы проанализировали, о таких действиях не указала.
– Как в условиях коронавирусной пандемии медицинские учреждения, местные администрации и общественные организации контролируют работу приютов, какую помощь им оказывают?
– Опять-таки, законодательного регулирования контроля и помощи приютам во время пандемии на сегодняшний день у нас нет. Все областные государственные администрации говорят о том, что постоянно присылают руководству приютов информационные материалы, касающиеся профилактики коронавирусной инфекции, информационно-разъяснительные материалы для клиентов этих учреждений. Но специальные проверки соблюдения санитарных норм не проводятся. Все осуществляется в обычном режиме, как и в докоронавирусные времена.
Наш мониторинг призван не просто выявить существующие проблемы функционирования приютов, но и побудить к их решению, что особенно важно при существующей пандемии COVID-19.
Владимир ДОБРОТА,
Национальный пресс-клуб «Украинская перспектива»