Где находится российская «красная линия»?
Cостоявшийся несколькими днями ранее обмен пленными враждующих сторон не должен ввести в заблуждение: в настоящий момент на Украине не существует мирной динамики. Правительственные силы и сепаратисты пошли на это лишь в силу стечения интересов.
Для Москвы и ее протеже в Донецке и Луганске это было способом показать всему миру, что войну разжигает Америка, а также сделать жест доброй воли в направлении Парижа и Берлина, которые за последние месяцы были (ошибочно) задвинуты в сторону российской дипломатией в угоду Вашингтону и сомнительным переговорам по поводу развертывания миротворческих сил ООН на востоке Украины.
Оказавшемуся в непростом положении Киеву (из-за неспособности обеспечить обещанные украинцам после Майдана мир и процветание, а также роли в политическом фарсе вокруг судьбы бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили) было необходимо срочно добиться хоть чего-то, хоть какой-то хорошей новости с Донбасса, которая позволила бы руководству страны выпятить грудь (разумеется, в военной форме) перед объективами камер.
Наконец, французам и немцам было необходимо показать, что и так уже агонизирующий политический процесс (они выступают его гарантами) еще не окончательно обернулся политическим фиаско.
Понадобилось почти три года (!), чтобы воюющие стороны приступили к реализации самого легковыполнимого пункта Минских соглашений (подписаны 12 февраля 2015 года), то есть начали обмен пленными.
Минский процесс создал рамки политического урегулирования конфликта
С зимы 2015 года украинские, российские и западные дипломаты и посредники каждую неделю собираются в белорусской столице в рабочих группах по четырем направлениям: политике, безопасности, экономике и гуманитарным вопросам. Но каковы результаты? Напомним, что Минские соглашения касаются лишь востока Украины, который оказался под контролем пророссийских сил во время конфликта между Киевом и сепаратистами. Они не затрагивают Крым, который был аннексирован Россией и присоединен к ней 18 марта 2014 года по итогам референдума, не признанного международным сообществом.
Как бы то ни было, они предусматривают следующее: вывод тяжелого вооружения с линии фронта, присвоение Киевом политического статуса указанным территориям, проведение выборов, возвращение Украине пограничного контроля…
По сути, это соглашение, которое изначально должно было создать условия мирных переговоров, постепенно само стало структурой политического урегулирования конфликта или даже инструментом его заморозки.
Раздражение американцев вполне можно понять, тогда как о нежелании Кремля заставить лидеров мятежников показать другое лицо остальной Украине и всему миру, остается лишь сожалеть.
Сепаратистские донбасские республики становятся рычагом давления на Киев и призваны оттолкнуть западные страны от принятия Украины в НАТО. Они напоминают старые рубежи Российской Империи, серые зоны, где царили конфликты, беспорядок, самоуправство и закон сильного. Выйти из политического ступора можно лишь путем разборок между группами, которые оспаривают прибыль от порожденной войной преступной контрабанды.
Таким образом, Москва предпочла пугало привлекательной витрине. Эти регионы, где от пуль и снарядов уже погибли более 10 000 человек (военных и мирных жителей), могли бы стать воплощением пророссийского политического движения в стране, однако теперь вызывают лишь отторжение, причем не только у Запада, но и всех украинцев, даже тех (в Харькове, Киеве и Одессе), кто ощущают близость к России.
Как бы то ни было, нельзя не признать, что по другую сторону линии фронта не было сделано ничего, чтобы ситуация сложилась иначе.
Украинские лидеры подписали Минские соглашения, поскольку им приставили нож к горлу. Они видят в них угрозу для единства и территориальной целостности страны и считают, что пока сепаратистский Донбасс не будет возращен, он может быть лишь осажденной крепостью.
Модель Краины: Донбасс в политическом и экономическом вакууме
По окончанию переговоров в Минске Киев (в тайне) сделал выбор в пользу того, что украинские дипломаты называют «моделью Краины». Речь идет о сербском регионе Хорватии, который был потерян ею в 1991 году в начале войны с Сербией, но затем возращен после молниеносного военного наступления в августе 1995 года.
Идея заключается в том, чтобы, подобно Загребу в прошлом, надолго поместить мятежный Донбасс в полную политическую и экономическую изоляцию так, чтобы время играло против него. Кроме того, это время используется для реорганизации вооруженных сил после поражения (18 февраля 2015 года у Дебальцева), а также их модернизации и закупки нового оружия.
В Киеве не забыли, что Вашингтон занялся подготовкой и вооружением сербских сил, несмотря на утверждение Совбезом ООН «полного» эмбарго на поставки оружия в Югославию 25 сентября 1991 года.
Летом 2015 года, в обстановке полнейшего безразличия Запада, Украина погрузила сепаратистские республики и их население в политический и экономический вакуум.
Хотя у украинского государства сохранилась роль в повседневной жизни населения в том, что касается выплат зарплат чиновникам, а также пенсий и пособий, оно решило полностью отказаться от административного присутствия в мятежных зонах, а затем полностью перекрыло к ним доступ с помощью герметичного военного и полицейского кордона.
Помимо регионов Киев стремился изолировать и лидеров мятежников. Он не мог допустить, чтобы те с помощью прямых контактов заполучили хоть малую толику доверия и внимания на украинской политической сцене. Полное отсутствие у них влияния в национальных политических дебатах позволяет даже не начинать дискуссию (ее добивается Москва, а также ряд западных стран) о возможной федерализации страны.
Петр Порошенко и его команда не признают за Донбассом стремления к политической автономии и даже культурным особенностям. Донецк и Луганск с областями оказались в руках «террористов», которые работают на «российских захватчиков». Обсуждать тут нечего.
Тех немногих представителей украинской власти, которые выступают против подобной политики (они утверждают, что та лишь подталкивает население в объятья сепаратистов, но что те не в состоянии руководить регионом), заставляют замолчать или же смещают с должности, как губернатора Донецкой области Александра Кихтенко (был назначен Порошенко в октябре 2014 года).
Они не поняли, что сторонники сценария Краины как раз таки делают ставку (причем вполне справедливо) на крах сепаратистских республик. Именно смесь из бедности и незащищенности позволила Загребу летом 1995 года менее чем за четыре дня вернуть себе контроль над потерянными территориями. В представлении украинского руководства однажды она должна помочь ему поступить точно так же с Донбассом.
В достижении этой цели, как и Хорватия в 1990-х годах, Украина может рассчитывать на полную поддержку США, в частности в военной сфере. Киев получает не только транспорт, радары и прочее оборудование, но и военных инструкторов. По официальным данным, американская военная помощь Украине составила 750 миллионов долларов с 2015 года, к чему также следует добавить еще порядка 350 миллионов, которые предусмотрены оборонным бюджетом США на 2018 год.
Направление российско-американских отношений теперь определяет Конгресс
При администрации Обамы Петру Порошенко и его генералам, несмотря на все их усилия, так и не удалось добиться от Вашингтона продажи противотанковых ракет «Джавелин». Несмотря на согласие Конгресса, президент Украины неизменно натыкался на вето Белого дома. Барак Обама опасался, что поставка летального оружия на Украину приведет к эскалации напряженности с Россией, породит новую гонку вооружений и обострит ситуацию в Донбассе.
С учетом текущей военной обстановки в регионе, не просматривается никаких оснований для смены позиции нынешней американской администрации по данному вопросу. Линяя фронта стабильна на протяжение многих месяцев. Не существует и тени угрозы вторжения российских или пророссийских сил с востока. Более того, по признанию некоторых западных дипломатов, это Украина проводит операции в стремлении подмять под себя территорию в демаркационной зоне, которая должна разделять воюющие стороны. Тем не менее в США политическое существование Дональда Трампа, чье окружение стало объектом парламентских и уголовных расследований (по обвинению в сговоре с Кремлем), зависит от передачи Конгрессу ключей от российской политики Америки.
Одностороннее ужесточение экономических и финансовых санкций против Москвы, расширение военной помощи Киеву… Теперь будущее российско-американских отношений решают в Капитолии. И к черту европейцев (прежде всего, Париж и Берлин), с которыми больше даже не считаются!
Одним из самых наглядных проявлений этой передачи контроля стало назначение Курта Волкера спецспредставителем США по Украине в июле 2017 года. Кроме того, оно означает отказ США от систематического поиска евроатлантического консенсуса по украинскому вопросу. Этот близкий соратник сенатора Джона Маккейна (один из главных критиков Дональда Трампа) никогда не скрывал, что выступает за самую жесткую линию по отношению к Москве. Хотя официально Волкер все еще выступает за Минские соглашения, на самом деле он прибыл в Европу, чтобы их подорвать.
Франко-немецкий дуэт рассматривает предоставление Донбассу политического статуса, проведение выборов и принятие закона об амнистии как краеугольный камень текущих переговоров, тогда как американский дипломат считает все эти этапы урегулирования кризиса невыполнимыми, пока регион находится под контролем пророссийских сил. Иначе говоря, для него Минские соглашения были мертворожденными.
Где находится российская «красная линия»?
19 декабря Россия объявила о выходе из Совместного центра по контролю и координации режима прекращения огня, который призван оказать наблюдателям ОБСЕ содействие в отслеживании военных действий в Донбассе. По признанию сотрудников ОБСЕ и занимающихся этим вопросом дипломатов, СЦКК чрезвычайно важен для удержания конфликта под контролем: это единственная структура, которая обеспечивает прямой контакт российских и украинских офицеров.
Как сказали в российском МИДе, решением поставить на Украину оружие Вашингтон пересек черту. Остается понять, насколько значимым и серьезным считается Москвой этот факт. Как и ожидалось, Кремль говорит предельно уклончиво. Тревога в стане противника — прекрасный прием в геополитическом противостоянии, мастером которого стал Владимир Путин.
Но существует ли тут причинно-следственная связь? В последнее время американские официальные лица (прежде всего, в Пентагоне) всячески приуменьшают значимость решения Вашингтона и говорят, что противотанковые ракеты могут быть использованы в сугубо оборонительных целях. По их словам, складированием и охраной ракет занимаются американские морпехи, причем исключительно на западе Украины (то есть в более чем 1 200 км от российской границы).
Как бы то ни было, такой поступок США тормозит переговоры в рамках минского процесса и подтверждает политическую линию Киева. То есть, курс «все или ничего», стремление к радикальному разрыву связей с Донбассом, больным органом украинского организма.
Хотя в Вашингтоне прекрасно понимают, что Россия Владимира Путина не имеет ничего общего с Сербией Слободана Милошевича, и что украинская военная авантюра в Донбассе может стать катастрофой для мира в Европе и во всем мире, их действия лишь подкрепляют силовой сценарий. Иначе говоря, худший сценарий, сценарий самого темного национализма. Нам же следует опасаться его, поскольку он представляет собой последнюю карту на руках у киевской власти, с помощью которой та рассчитывает удержаться на плаву.
Жан-Клод Галли (Jean-Claude Galli)
Ajnj^ Минобороны Украины