Украина «промайданила» суверенитет
Бывший президент Чехии Вацлав Клаус, выступая на «Глобальном форуме открытых обществ», заявил, что нынешний кризис на Украине связан отнюдь не с конфликтом с Россией и, тем более, не с «российской агрессией». По мнению Клауса, проблемы вызваны «неспособностью властей провести трансформацию существовавшей ранее коммунистической системы и построить полноценную государственность».Чешский политик прямолинейно отметил, что Киеву не стоит ждать экономической и, тем более, военной помощи от Запада. Все равно никакого толку от нее не будет. На Украине отсутствует плюралистическая парламентская демократия, полноценная рыночная экономика и даже свобода слова. По словам Вацлава Клауса, «Украина все еще живет по принципам бывшей республики советской империи, не в состоянии построить полноценную государственность и стать суверенной страной».
Чех также подчеркнул, что Россия остается великой европейской державой, и ее конфликт с Западом раздут искусственно и не представляет собой «конфронтацию двух принципиально различных политических и социально-экономических систем».
Украинские политики, безусловно, назовут Вацлава Клауса «агентом Кремля», но так ли неправ бывший президент Чехии? Несмотря на 25 лет независимости, сегодня Украина – при всех разговорах о борьбе за «незалежность» - далека от суверенитета, как никогда.
- На Украине действительно не удалось построить дееспособное государство, - говорит президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. - И отнюдь не по вине России, как мы понимаем. Существует внутриукраинская мифология, по которой все неудачи «незалежной» объясняются происками Москвы. Но ни до, ни после майдана эта позиция не выглядела убедительной. Это, прежде всего, ответственность украинских элит.
Им не удалось построить дееспособные государственные институты, невзирая на первоначальные стартовые условия, которые, возможно, были самыми благоприятными на постсоветском пространстве. Можно говорить о сбалансированном экономическом потенциале с сильной промышленностью, сельским хозяйством и высокотехнологичным сектором, о развитых науке и образовании, о хорошем качестве человеческого капитала. Нельзя забывать и о военном потенциале – западные группировки были самим боеспособными и полноценными в вооруженных силах Советского Союза. Даже климато-географические условия у Украины благоприятны. Все предпосылки для того, чтобы стать влиятельной региональной державой, были налицо.
Но две причины помешали реализовать этот потенциал. Первая носит политический характер. На Украине возобладало понимание суверенитета, исключительно как независимости от России. Тогда как Украина имела все шансы стать региональной державой, проводя многовекторную политику и пользуясь преимуществами интеграции с Россией. Хотя бы потому, что обрабатывающая украинская промышленность, за исключением нескольких позиций, может работать только на постсоветских рынках.
Это тот случай, когда элиты поставили политические задачи над экономической целесообразностью. С самого начала в независимой Украине возобладала часть элиты, которая, так или иначе, представляла западноукраинские ценности. Поэтому рациональная с точки зрения экономики интеграция с Россией была априори заблокирована.
- А вторая причина?
- Вторая причина - это компрадорская олигархия, которая не инвестировала основной капитал и выводила прибыль преимущественно за рубеж и в сверхпотребление. Это не только украинская проблема, она есть и в других постсоветских республиках. Но в России и Казахстане олигархи в большей степени ограничивались государством, чем на Украине. У нас после «ЮКОСа» олигархи больше платили налоги и вкладывали инвестиции в производство. На Украине же ситуация только ухудшалась.
- Может, теперь у Киева есть шанс построить, наконец, государственность? По крайней мере, они говорят о том, что избавились от советского наследия, влияния Москвы, и теперь заживут.
- На самом деле после майдана Украина очень сильно потеряла в суверенитете. По сути, она перешла под внешнее управление. В экономике это управление со стороны МВФ, в политике – со стороны США. Даже если к своим новым патронам часть украинского общества относится с пиететом и надеждой, это не называется суверенитетом. Это можно назвать термином «благожелательная гегемония», да и то, насколько она благожелательная – вопрос очень дискуссионный. Но в любом случае - это не суверенитет. Даже не говоря о территориальных потерях и неспособности полностью контролировать свою внутреннюю территорию.
Украина потеряла шансы на полноценный суверенитет. Но она к нему никогда и не стремилась. Победившая часть элиты и общества стремилась только к максимальной независимости от России и к тому, чтобы войти в другую сферу влияния. Эта задача сегодня решена. Другой вопрос, что пребывание в западной сфере влияния отнюдь не означает превращения в западную страну по уровню и качеству жизни. Это понимают все вменяемые люди, но пока не украинское общество.
Заместитель директора Института стран СНГ Игорь Шишкин убежден, что нынешний кризис на Украине объясняется не только неспособностью элит выстроить государственные институты.
Я полагаю, что это ложный посыл. Дело не в том, что кто-то не справился со строительством украинского государства. Дело в том, что это государство изначально создавалось и создается исключительно, как противопоставление России. Только в этом смысл украинского проекта, который начал развиваться с конца XIX века за рубежом. Украинский сепаратизм был создан, выпестован и перенесен на нашу почву для того, чтобы оторвать Украину от России.
То, что сейчас происходит на Украине, - это не кризис украинской государственности, как говорит Клаус. Это следующий, вполне закономерный этап развития украинского проекта. Выход на прямое противостояние с Россией и уничтожение всего русского, что есть на Украине.
- Но разве это само по себе мешает выстроить успешную государственную модель?
- Мы знаем немало восточноевропейских республик, которые позиционируют себя, как антироссийские, и при этом нельзя сказать, что они полностью развалились и не состоялись, как государство. Но дело в том, что Украина – это органическая часть России, а украинцы – ветвь русской нации. Потому превращение в анти-Россию означает для них уничтожение. Оно означает отказ от своего прошлого и корней. Сегодня в Киеве приняты законы, которые героизируют предателей украинского народа, а тех, кто с ними сражался, объявляет врагами. Государство, которое отходит от своих корней, превращает свое население в манкуртов, ни при каких раскладах не может состояться. Вот в чем принципиальное отличие Украины от, например, Эстонии.
- Что ждет украинское государство при таком развитии событий?
- Либо превращение в абсолютную анти-Россию, которая будет существовать только за счет внешней поддержки и ненависти ко всему русскому на своей территории. Либо интеграция с Россией. Третьего не дано. Никакой Украины, которая будет соотноситься с Россией, как США и Канада, о чем у нас любили рассуждать, невозможно в принципе.
- А есть какая-то точка невозврата, после которой интеграция будет невозможна?
- Точек невозврата не существует. Польско-литовское государство оккупировало западнорусские земли несколько веков. Но в XVII веке украинский народ поднялся, с помощью великороссов сверг польское иго и воссоединился с Россией. Хотя там много веков вытравливали и истребляли все русское. И предателей тогда было не меньше, чем сейчас.
Заведующий сектором «Россия и новые государства Евразии» ИМЭМО РАН Николай Работяжев считает, что истоки нынешнего кризиса были заложены еще в 1991 году.
- Мне кажется, что главная проблема посткоммунистической Украины в том, что там существуют две огромные общины – население украинское и русскокультурное. Страна изначально была расколота на Восток и Запад в связи с тем, что еще в 20-х годах ХХ века к Украине из политических соображений было присоединено шесть областей на Юго-Востоке, а в 1954 году еще и Крым.
Этот раскол не был преодолен ни в 90-е, ни в 2000-е годы. Но в 1991 году был взят курс на то, чтобы всячески доказывать, что Украина – это не Россия, и противопоставлять украинскую идентичность русской. Нацию пытались сформировать на основе западноукраинских ценностей, и ничего хорошего из этого не получилось. Этот раскол и привел к трагическим последствиям, которые мы видим.
Вероятно, нужно было с самого начала создать федеративное государство, но власти Украины не пошли по этому пути. Хотя это решило бы многие проблемы.
Конечно, это не единственный фактор слабости украинского государства. Можно сказать, что после 1991 года на Украине развивались процессы, общие для всего постсоветского пространства. Была номенклатурная приватизация, бесконтрольное присвоение и расхищение государственной собственности. Это, безусловно, тоже ослабляло страну.
Но, как ни странно, различные группы украинской номенклатуры смогли договориться и принять новую Конституцию в 1996 году без особых конфликтов. Это говорит о том, что потенциал компромисса на Украине имелся, разные группы могли договориться, когда им нужно было. Но раскол на условный Восток и Запад изначально подрывал украинское государство.