Немножко "День Победы"
Так принято о Дне Победы говорить — «Праздник со слезами на глазах». А для меня это еще и 23 февраля — такой праздник. И он тоже - немножечко День Победы.
Потому что это ведь только сейчас — «Вежливые люди», памятник с котиком, «Путинские «мультики» заставили Пентагон признать, что победить в войне современную Россию США не способны», «Боевой экзоскелет российской армии с успехом применяют для лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата», «Пилот российского истребителя Су-57 будет управлять роем боевых интеллектуальных ударно-разведовательных беспилотников двух типов»…
А я другое помню. Дни, когда ЦК КПСС возглавил «верный ленинец Михаил Горбачев», и журнал «Огонек» убрал с обложки орден Ленина. Тогда в этом журнале стали публиковать доступные для понимания схемы — «Вместо одного танка Т-80 советские люди могли бы получить…» И дальше — перечисление с картинками: столько-то детских садиков, столько-то тонн мяса и колбасных изделий, рыбы, современных квартир для рабочих… И в том, что всего этого у советского человека не было, виноватым оказывался танк Т-80. Который пожирал своей нарисованной пастью дома, детские площадки и горы сосисок. А внизу было написано, сколько тысяч таких танков выпустила советская промышленность. Читателю предлагалось самому представить, чего он лишился из-за этой армады никому не нужных танков.
Были такие рисунки и про истребители, про подводные лодки, корабли и даже простых солдат. «Только за один обед мотострелковый полк Советской армии съедает стадо коров»… И рисунок — тупой железный строй биороботов с одинаковыми лицами, и перечеркнутые буренки на лугу. Один обед — и нет стада коров. А скоро ужин… И ты еще спрашиваешь, советский человек, почему в магазинах нет колбасы?
Пропаганда добилась своего — армию возненавидели. офицеров стали оскорблять и даже избивать в общественном транспорте. И поэтому массовое сокращение армии и уничтожение техники многими нашими соотечественниками воспринималось с восторгом. А я не мог понять, какой доход получит страна от целых полей, заставленных ровными рядами приговоренных к смерти боевых вертолетов Ми-24. «Уазик» ехал километр за километром, а ряды поруганных боевых машин с поломанными для плотности строя винтами все тянулись и тянулись. Было страшно представить, сколько человеческого труда было вложено в эти, некогда грозные, машины.
Да что там вертолеты… При Горбачеве были остановлены передовые научные разработки. ПРосто так. «Не надо этого изучать»… Уничтожены «в одностороннем порядке и в качестве жеста доброй воли» уникальные, не знающие аналогов ракетные комплексы. И ладно бы те, что попали под договор ОСВ-2 или ДРСМД. А то ведь и железнодорожные комплексы, которых Америка боялась, как огня, под нож пошли, и даже великолепный ракетный комплекс «Ока». Который вообще не попадал не под какие договоры и был уничтожен просто так. Чтобы не было. Просто потому, что Америке не было, что ему противопоставить.
…А потом развалился Советский Союз. И началась уже полная, варварская вакханалия по уничтожению уже остатков нашей силы.
Кто там говорит, что русофобские и антироссийские настроения на Украине начались в 2014-м году? Вам врут. Первое, что сделала Украина после развала СССР — вышла из системы совместного обеспечения противовоздушной обороны. Россия уговаривала ее повременить, не спешить, дать нам возможность построить новые РЛС и как-то «залатать» гигантскую пробоину, — но Украина была неумолима. И мы надолго лишились замкнутого контура ПВО.
На украинском аэродроме Прилуки, — самом первом советском аэродроме, куда был направлен лучший в мире стратегический бомбардировщик Ту-160, их, «Белых лебедей», по приказу США Украина начала просто уничтожать. Отрубая головы прекраснейшим в мире самолетам. За уничтожение одного Ту-160 США платили Украине один миллион долларов. Мы просили продать нам самолеты по 25 миллионов долларов. Украина называла эту цену «смехотвороной», и требовала больше. Мы предлагали бартер, отдавали Украине наши Ан-22 и Ан-124 в прекрасном, «летающем» состоянии, вместо уже ржавеющих и нуждающихся в ремонте Ту-160 — ни в какую. «Маловато будет! Давай больше!». А чтобы мы искали деньги поактивнее, украинцы один за другим уничтожали «Белых лебедей», присылая нам фото. Так бандиты, взяв заложника, присылают его семье по одному пальцу жертвы, чтобы сделать родню сговорчивей…
"Обезглавливание "Белого лебедя".
Всего украинцами для «активизации диалога» было уничтожено девять самолетов. Причем «под нож» шли самые новые, боеготовые и исправные самолеты, а те, что похуже, предлагались нам на продажу.
Когда украинцы расчленили самый свежий из доставшихся им самолетов, который налетал всего несколько часов, Москва пошла на беспрецедентный шаг — она простила Украине невыплаченные Киевом деньги за поставки нашего природного газа в сумме свыше 285 миллионов долларов. И Украина нехотя согласилась.
Но и после заключения сделки украинцы сделали все для того, чтобы осложнить работу нашим специалистам. Во-первых, было предельно сокращено время для ремонта и подготовки техники для перегона ее в Энгельс. А, во-вторых, топлива на перелет давали настолько в обрез, что у летчиков не было возможности даже сделать необходимый круг над аэродромом, чтобы проверить работу всех систем и, в случае необходимости, совершить посадку. Этого украинцы нам сделать не позволили, и летчики гнали самолеты на Волгу исключительно на свой страх и риск. Рассказывали, что, когда самолеты трогались с места для выхода на взлетную полосу, из них текла вода. Украинцы лишили технику даже минимального обслуживания, зато все самолеты были разрисованы жовто-блакитными кругами и трезубцами. Которые наши авиаторы смывали в первую очередь, с еще теплых машин, сразу после посадки на аэродроме в Энгельсе. Как бы очищая прекрасные машины от скверны. Сегодня бандеровские символы остались только на одном «Белом лебеде», который украинцы оставили себе и отогнали в Музей «украинской авиации», как символ могущества своей «дэржавы». Как знать — может, и этот самолет тоже когда-нибудь удастся «очистить от скверны»…
Не отставала от Украинцев и Прибалтика. Первое, что сделали прибалты после развала страны — потребовали немедленного вывода наших морских пограничников и морских частей ОВР — «охраны водного района». Вместе с техникой. Мне как-то довелось выходить в море из порта Высоцк, что под Выборгом. Там, прежде чем достичь «открытой воды», надо очень долго проходить по узким протокам мимо островов Большой Пихтовой бухты и Выборгского залива. И по обе стороны за бортом было сплошное кладбище выброшенных на берег боевых катеров и малых кораблей. «Сторожевик» осторожно пробирался вдоль берегов, а кладбище все тянулось и тянулось, и не было ему конца… Какие-то катера стояли на колодках, большинство же просто валялись на боку. Кто не видел этого бескрайнего поля выброшенных на берег кораблей, тот, конечно, может тепло отзываться о Генеральном секретаре ЦК КПСС Горбачеве, и о Члене Политбюро ЦК КПСС Ельцине. Я — видел. Я — не могу.
…А потом была Чечня. И неожиданное откровение о том, что у наших войск просто нет топографических карт местности. Вот нет! Воевали по туристическим справочникам. Знакомого комроты морской пехоты комбат с утра обещал отдать под трибунал за то, что он отказывался вести людей в бой без четкой прорисовки задачи на карте местности. А после обеда представил к Герою России за то, что тот все-таки нашел выход, что-то придумал, выкрутился и победил. Как — совершенно непонятно.
23 февраля ведь и тогда отмечали. И к празднику всегда готовили праздничные материалы. Очерки, репортажи… Едем, помнится, к одному авиационному гарнизону за интервью, обгоняем понуро бредущую по обочине группу людей. «Кто это?» — спрашиваю. «Летчики, с разгрузки вагонов идут. Зарплату же не платят…» А в самом гарнизоне беседовал с командиром эскадрильи. Героем России. «Что для Вас самое страшное в жизни?» — спрашиваю. «Самое страшное — ждать, что дочка скажет «Папа, учительница велела принести деньги на шторы». А у меня — нет! И взять — негде. Я ж на истребителе летаю, а не презервативы продаю…»
Когда мы уезжали из этого гарнизона, мы снова обогнали группу людей, бредущих по обочине. «Летчики?» — Попытался угадать я, — «На разгрузку?» — «Нееееет, что вы!» — возразил водитель. - «Это не на разгрузку! Это уже на полеты».
Напился я тогда, помнится, вусмерть. Просто так. Молча.
А потом пришел Путин. И не стал делать никаких громких заявлений, давать каких-то обещаний… Просто стал методично и ежедневно работать. Изо дня в день. Из года в год. И однажды я брел по полю в Дмитровской районе, запрокинул голову в синее небо, и увидел силуэт Ту-160, который не спутаешь ни с чем и никогда. «Стратег!» — сказал вслух. «Стратег, да» — подтвердил идущий рядом Заслуженный летчик СССР. «Значит, все-таки полетели».
Полетели, ребята. Полетели. Да так, что сейчас уже поздно останавливать. Потому что «Вежливые люди». И «памятник с котиком», и «Путинские «мультики» заставили Пентагон признать, что победить в войне современную Россию США не способны», и «Боевой экзоскелет российской армии уже с успехом применяют для лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата», и «Пилот российского истребителя Су-57 будет управлять роем боевых интеллектуальных ударно-разведовательных беспилотников двух типов»… И много, чего еще. А я вам так скажу — ничего бы этого не было, если бы не те летчики 90-х, которые пешком шли на полеты после разгрузки вагонов. Если бы не тот комэск, который больше всего на свете боялся не перегрузок на сверхзвуке, а дня 8 марта, потому что жена-красавица, и дочке — 15, а денег даже на молоко нет. Если бы не тот морпех-комроты, которого с утра — под трибунал, а к вечеру — на «Героя». Если бы не они все, их терпеливые многострадальные жены и умные, не по годам все понимающие дети. И если бы не еще один мужик. Тоже, кстати, военный. В запасе.
Вот сегодня — за них. До дна. И пусть кардиолог кричит, что хочет. За них — сам Бог велел. Главные они сегодня. Самые главные.
