Ирина Шведова: «Америку-разлучницу» пели все эмигранты СССР

Известная певица Ирина Шведова рассказала «Юго-Восточному курьеру», почему Юрий Гуляев носил её на руках. Песни «Америка-разлучница», «Хочу в круиз», «Белый вальс» принесли в 1990-х певице Ирине Шведовой известность. С ними она неоднократно выступала на концертной площадке в парке Лефортово. — Часто мои репетиции проходили в доме культуры бронетанковых войск на 1-м Краснокурсантском проезде, сейчас он, наверное, уже закрылся, — вспоминает певица. — Одновременно со мной, только в другом зале репетировал балет «Тодес». Именно в этом ДК я с этим балетом готовила свой бенефис, который состоялся в Театре эстрады. Тогда я единственный раз в жизни стояла на сцене вместе с мамой актрисой Людмилой Томашевской и папой — писателем, драматургом Игорем Шведовым. «Четыре года доказывала право на профессию» - Ирина, наверное, ваше детство прошло за кулисами? — Да, я росла за кулисами театра имени Ивана Франко в Киеве, где служила моя мама. А дома, на моих глазах, а позже и при моём непосредственном участии, мой отчим, которого я всю жизнь называла отцом, народный артист Украины Игорь Шведов, создавал свой уникальный Театр исторического портрета. В нашем роду все любили петь, знали множество песен. У прабабушки Нади было шестеро детей, и все, сидя за столом, раскладывали мелодии на разные голоса. Бабушка Аля, прекрасная исполнительница романсов, во время войны заставляла своих маленьких дочек петь, чтобы они отвлекались от чувства голода. Все вместе они выступали на сцене. - У вас были кумиры среди артистов? — Трёх лет от роду я безумно влюбилась в друга своего папы, обаятельного и талантливого тенора, героя киевской оперы Юрия Гуляева. Как сейчас помню самое яркое детское впечатление: залитая солнцем площадь у Театра имени Шевченко в Киеве… Завидев вдалеке певца, я бросаюсь со всех ног по блестящей мостовой к нему навстречу, и он подхватывает меня на руки… - Должно быть, проблем с поступлением в творческий вуз у вас не было? — А вот и нет. Моё поступление в Щукинское театральное училище не увенчалось успехом, правда, я дошла до 3 тура. Через некоторое время я всё-таки поступила в театральный вуз в Киеве. Мастер, к которому я поступила на курс, Михаил Михайлович Карасёв был убеждён, что на детях известных родителей природа отдыхает, и ставил мне тройки по мастерству актёра, вокалу и танцу принципиально. Четыре года мне пришлось доказывать своё право на профессию. «Пою и перед заключенными , и в храме» - Песня «Америка-разлучница» стала вашей визитной карточкой. Где состоялась её премьера? — В Одессе, в Театре оперетты. В 1991 из Одессы уезжали не только семьями, целые дворы снимались с места, уезжая за моря… И вот надушенная, наманикюренная публика, вся в перстнях и бриллиантах, заполнила зал. Перед выходом на сцену я страшно волновалась, ведь новое часто воспринимается с трудом. Но когда после моего поклона зал встал и взорвался аплодисментами, я поняла, что песня будет жить. Ну, а после появления в «Песне года» она начала свое триумфальное шествие по планете. Наша эмиграция вывезла её в своих сердцах в самые дальние уголки планеты. - Не каждый артист согласится выступить перед заключёнными. Вы отважились, как вас там принимали? — Я несколько раз я выступала перед заключёнными. Это было и в Хмельницкой области, и во Владимирской, и недавно в Можайской женской колонии, где снимался фильм «Отражение», к которому я сочинила песню «Отпусти». Благодарные зрители дарили все, что делали свои руками, – инкрустированные шкатулки, обложки тетрадей, расчёски… В первый раз я выступала в зоне строгого режима с композитором, певцом Игорем Демариным (бывший муж певицы. Прим ред.) и музыкантами. Я была единственной женщиной и выбрала строгий костюм с длинной чёрной юбкой. Слушали нас внимательно, принимали прекрасно. Во время концерта к Игорю подошёл маленького роста человек в кепке и тапочках, представляется «паханом», и что-то шепнул на ухо. Демарин засмеялся и передал мне его слова: оказывается, рецидивисты попросили, чтобы «девушка хотя бы ножки показала». В конце, когда представляли каждого участника концерта, я сделала такой танцевальный поклон с поворотом, юбка немного поднялась в движении, и ножки на мгновение стали видны. В зале шапки полетели вверх, раздался свист, крик такой, что чуть потолок на головы не свалился. - А в храме петь не пробовали? — Я три года пела в храме священномученика Александра Подольского на Пасху и Рождество. Это была самая сложная музыка на свете, которую я только знала. Никакая классика с этим не сравнится. Беседовала Ирина КОЛПАКОВА